Диссертация (1098697), страница 19

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 19)

¹⁹² Выборы в Российской Федерации. 2004. Электоральная статистика. М., 2005. С. 14-15.

¹⁹³ Выборы в Российской Федерации. 2003. Электоральная статистика. М., 2004. С. 7.

уровне 7%. С данным значением согласились представители «Единой России» и КПРФ, обосновавшие необходимость участия в законодательном процессе «крупных и действительно влиятельных партий» ¹⁹⁴. Накануне выборов – в июле 2005 г. единороссы и коммунисты выступили инициаторами повышения проходного барьера с 5% до 7% и в Новосибирской области. Такой же процентный порог в соответствии с региональным законодательством предстояло преодолеть и партиям, выдвинувшим своих кандидатов в депутаты Совета Кемеровской области в 2008 г.¹⁹⁵

В Алтайском крае процесс поиска оптимального значения

заградительного барьера для партий на выборах в региональный парламент сопровождался противостоянием различных политических сил. Изначально депутаты крайсовета при активном лоббировании спикера А.Г. Назарчука, являвшегося, по сути, лидером «левых» в крае, одобрили «электоральный порог» на уровне 10%. Думается, что данное решение с определенной долей вероятности могло обеспечить в дальнейшем максимальное присутствие представляемых им политических сил в депутатском корпусе и его переизбрание в качестве председателя ассамблеи следующего созыва. В результате имевшая большинство фракция «За народовластие», костяк которой составляли коммунисты и аграрии, обеспечила принятие данного решения. При первом голосовании выступавшим за более приемлемый вариант 5-7-процентного порога законодателям из группы

«промышленников-единороссов» не хватило двух голосов. Столь высокое ограничение вызвало критику как со стороны политических акторов в регионе, так и со стороны федерального центра. Например, региональные отделения СПС и «Яблоко» при поддержке ряда общественников инициировали проведение в крае референдума по вопросу о снижении барьера. Однако точку в споре поставил губернатор А.А. Суриков, который,

¹⁹⁴ Дума Томской области «вступает» в партию // Континент-Сибирь. 2006. №17. Май.

¹⁹⁵ Парламентский партнабор // Континент-Сибирь [Электронный ресурс]. URL : http://ksonline.ru/nomer/ks/-

/jid/404/cat_id/8/id/20108//.

воспользовавшись своим правом законодательной инициативы, вынес на очередную сессию регионального парламента вопрос о снижении барьера.

«Считаю приемлемым вариантом 7%, это позволит реализовать принцип пропорционального представительства партий в крайсовете», – мотивировал он свое решение¹⁹⁶. Окончательное законодательное закрепление такого

«электорального порога» позволяет сделать вывод о значительном влиянии губернатора в тот период на принятие решений в рамках законодательного органа власти. Этим, в частности, можно объяснить столь значительную разницу в результатах голосования депутатского корпуса по одному и тому же вопросу: если в июне «против» максимального барьера проголосовало только 19 депутатов, то в ноябре за снижение барьера проголосовали практически единогласно – 40 человек, 1 «против», 2 воздержались¹⁹⁷.

В качестве же причин «отклонения» поведения в данном вопросе

представителей фракции «партии власти» от ранее описанной теоретически предпочтительной стратегии, как представляется, следует рассматривать заинтересованность «Единой России» в ослаблении позиций аграриев и коммунистов в составе депутатского корпуса. Это вполне вписывается в логику методологии неоинституциональной концепции рационального выбора, согласно которой акторы, взаимодействующие в определенных институциональных условиях, корректируют свои стратегий с учетом возможных действий других акторов.

Вместе с тем, особое влияние на механизм представительства различных интересов на региональном уровне оказывало даже не конкретно взятое нововведение, а реформы 2000-х гг. в комплексе. Например, обосновывая применение заградительного барьера в 7% на выборах в АКСНД в 2004 г., вице-спикер алтайского парламента С.В. Землюков акцентировал внимание на следующем положительном моменте:

¹⁹⁶ Слово губернатора решило судьбу барьера а выборах в алтайский парламент // Континент-Сибирь. 2003.

№44. Ноябрь.

¹⁹⁷ «Алтайский край – это не Россия» // Континент-Сибирь. 2003. №24. Июль; Слово губернатора решило судьбу барьера а выборах в алтайский парламент // Континент-Сибирь. 2003. №44. Ноябрь.

117

«установление 7%-го барьера заставило некоторые партии блокироваться» ¹⁹⁸. К их числу относились «коммунисты, аграрии и НПСР, «Яблоко» и СПС» ¹⁹⁹. Принимая во внимание, что уже в 2005 г. избирательные блоки попали под запрет, можно сделать вывод, что обозначенные еще в 2004 г.

«положительные тенденции» были в значительной степени нивелированы.

Возвращаясь к вопросу соотношения интересов обозначенных ранее групп, влияющих на принятие того или иного решения относительно закрепления принципов формирования региональной ассамблеи, ориентация на установление максимально допустимого заградительного барьера является свидетельством усиления влияния заинтересованных в таком решении представителей крупных парламентских партий, в частности, «Единой России», КПРФ и ЛДПР. Однако, если для «единороссов» это в большей степени было продиктовано желанием свести к минимуму внутрипарламентскую конкуренцию при условии проведения в ассамблею максимального количества своих представителей как по округам, так и по спискам, то для коммунистов и «жириновцев» – стремлением повысить представительство своих партийцев, не так активно и эффективно работающих на округах.

Следует отметить, что многие эксперты критикуют практику установления высоких барьеров для партий на региональных выборах, видя в этом угрозу партийной системе, принципу представительства и демократии в целом²⁰⁰. В частности, М.В. Глигич-Золотарева и К.С. Кирюхин считают, что никаких оснований для установления на региональных выборах заградительного барьера свыше 3% не существует²⁰¹.

Соглашаясь с данным мнением, можно утверждать, что принятый во всех рассматриваемых субъектах Федерации «электоральный порог» для политических партий, участвующих в выборах местных депутатов, не

¹⁹⁸ Землюков С.В. Выборы в краевой Совет народных депутатов и будущее многопартийности и парламентаризма в регионах // Россия и Алтай 2004 года : пейзаж после выборов. Барнаул, 2005. С. 46.

¹⁹⁹ Там же.

²⁰⁰ См.: «Алтайский край – это не Россия» // Континент-Сибирь. 2003. №24. Июль.

²⁰¹ Глигич-Золотарева М.В., Кирюхин К.С. «Забронзовевшее» представительство // Конституционное и муниципальное право. 2011. №4. С.27.

способствует эффективной реализации на уровне региона представительства политических сил в легислатурах, оставляя за рамками ППР часть акторов, пользующихся пусть не высокой, но все же электоральной поддержкой населения.

Помимо решения вопроса о численном составе ассамблеи и определении заградительного барьера, региональным законодателями необходимо было определиться с выбором открытого или закрытого списка, а также с возможностью разделения или неразделения последнего на субрегиональные группы. Для системы открытых списков характерно большее влияние электората на прохождение того или иного кандидата в парламент, корректируя его положение в составе партийного списка. Избиратель имеет возможность не только голосовать за определенный список кандидатов, выдвинутый и сформированный в определенной очередности избирательным объединением, но и выражать предпочтение в отношении одного либо нескольких кандидатов из списка. В четырех рассматриваемых регионах Западной Сибири выборы в законодательные органы государственной власти проводятся с применением пропорциональной избирательной системы закрытых списков, а это означает, что избиратели голосуют за партийные списки в целом и не могут выражать кому-либо из кандидатов-списочников предпочтения, то есть влиять на очередность распределения депутатских мандатов между кандидатами.

Кроме того, вплоть до середины 2000-х гг. применялись закрытые списки без разделения их на территориальные группы и с внесением в избирательный бюллетень данных только о первых трех кандидатах. Появление групп в партсписках получило свое распространение лишь после инициативы из Москвы. Так, в Новосибирской области на выборах 2010 г. политические партии выдвигали главную тройку и 38 «маленьких» списков. Однако еще при проведении первых выборов по смешанной системе именно этот регион применил практику разделения списков, но только лишь на 4 региональные группы. Впервые система «горизонтальных» партийных

списков была применена на выборах депутатов в Алтайском крае и Томской области в 2011 г.

При такой системе избиратель голосует за список в целом, но распределение мандатов между кандидатами в региональных частях внутри списка ставится в зависимость от процента голосов, поданных за список на соответствующей территории. Применение избирательной системы закрытых списков с разделением на региональные части имеет явное преимущество перед неразделенными списками: если последние максимально исключают избирателя из процедуры распределения мандатов среди претендентов, отдавая это право на откуп партии, то первые мотивируют кандидатов на усиление связей с конкретными округами, их населением. Однако даже такая в большей степени ориентированная на открытость политических сил система имеет потенциал для манипулирования, например, в случае массового отказа от мандатов заявленных в списках «паровозов», что стало характерным явлением для электоральных процессов фактически во всех включенных в анализ регионах.

В научной литературе можно встретить ряд предложений, касающихся возможных корректировок в рамках заданной институциональной среды, способных повысить эффективность региональных парламентов в качестве представительных органов власти. Одно из них – распространение практики использования на выборах в законодательные собрания системы открытых списков. В числе ее преимуществ называются открытость и прозрачность списков, повышение заинтересованности кандидатов в работе с электоратом, возможность избирателей влиять на распределение мандатов в рамках представленного списка. С теоретической точки зрения данный тезис весьма привлекателен, однако анализ политических практик позволяет высказать несколько сомнений на этот счет. Во-первых, данная система дает результат в условиях высокой активности избирателей, что для региональных выборов до сих пор остается проблемой. Во-вторых, процедурная сложность голосования может стать причиной ошибок и даже снизить активность

населения. В-третьих, сложность подсчета голосов ориентирует на проведение выборов отдельно от остальных, однако это представляется не всегда возможным в условиях установленных законодательством единых дней голосования и стремления (отчасти оправданного) организаторов выборов совместить несколько кампаний, в том числе с целью экономии бюджетных средств.

Наряду с изменением электоральных формул, непосредственно связанных с формированием региональных легислатур, в 2000-е гг. некоторые законодатели принимают решения по изменению собственных сроков полномочий. К концу 2000-х гг. общероссийской тенденцией является установление пятилетнего срока полномочий депутатского корпуса. Так, в Алтайском крае, ассамблея которого на протяжении всего новейшего периода регионального парламентаризма (до 2011 г.) избиралась на 4 года, депутаты приняли решение не отставать от принятого тренда. Продление на год действия мандата народных избранников объяснялось необходимостью повышения контроля за исполнением бюджета, который теперь планировался на 3 года, эффективности законодателя, поскольку поначалу

его приходится обучать²⁰². В Новосибирской области депутаты изменили

срок своих полномочий в 2005 г. «Все проходило спокойно, ведь депутатам и от КПРФ, и от «Справедливой России», и от «Единой России», и от ЛДПР приятно продлить «сроки своей жизни» и получить какие-то преференции» ²⁰³. На увеличение изначально 4-летнего срока полномочий депутатов пошли и кемеровские законодатели: избранные в 2008 г. депутаты получили мандаты на 5 лет.

Характеристики

Список файлов диссертации