Диссертация (1098185), страница 75
Текст из файла (страница 75)
По мнению В. Мандера, уже упомянутый намиДжотто нарисовал круг, чтобы подчеркнуть идею совершенства759. Так, согласноодной из легенд, известно, что папа Бенедикт IX, намереваясь провестиживописные работы в соборе Св. Петра, послал из Тревизы в Тоскану,Флоренцию и Сиену одного из своих придворных. Получив рисунки многихмастеров, тот прибыл во Флоренцию и, явившись однажды утром в мастерскую,где работал Джотто, изложил ему намерения папы. Обмакнув кисть в краснуюкраску, Джотто начертал идеальный круг.
Круг – символ божественной полноты исовершенства творения – и, изображая именно круг, художник эпохиВозрождения провозглашал себя творцом, декларировал свою правомочностьмыслить и творить, сознавая совершенную полноту собственного искусства.Возможно, иначе мыслил Рембрандт: часть окружности – лишь часть дарованногохудожнику знания о мире, понимание роковых ограничений, неизбывного уделачеловеческого, бесконечного поиска главного знания о самом себе.Вот почему в романе Фаулза современный художник Дэн «почувствовал,что он мал, словно карлик, как мал его век, его личное существование, егоискусство» 760 .
Перед нами и знающий о безграничной полноте искусства,верящий в себя Джотто, и философски взирающий на свою жизнь Рембрандт,Там же. P. 190.Фаулз Дж. Дэниел Мартин. М.: Махаон, 2001. C. 541.759Porter J.C. Rembrandt and His Circles: More About the Late Self-Portrait in Kenwood House / J. C. Porter; ed. byR.E.
Fleischer, S.S. Munshower, S.C. Scott // The Age of Rembrandt: Studies in Seventeenth-Century Dutch Painting.Pennsylvania: Penn State Press, 1988. P. 192.760Фаулз Дж. Дэниел Мартин. М.: Махаон, 2001. C. 541.757758334глубоко проникнувший в знание правды о себе, но сознающий, что это лишьчасть пути, и современный художник – Джон Фаулз, создавший собственныйавтопортрет в слове, но не находящий возможность назвать его своим.В связи с этим интересна трактовка С.
Парк нильского эпизода в романеФаулза. Во время путешествия по Нилу Дэн узнает о Ка – духе человека,жизненнойсиле,идеальномобразесобственнойжизни,согласнодревнеегипетским представлениям. После смерти человека Ка продолжаетсуществовать внутри гробницы. Тогда художники, запечатлевшие свой дух вискусстве, предстают великими фараонами761. По сравнению с другими позднимиавтопортретами художника, лицо Рембрандта на автопортрете 1665 года лишенопечати страдания. Весь портрет сообщает величие.В этом отношении любопытно наблюдение Ж.-М. Кларка, считающего, чтоавтопортрет и портрет Гертруды Стайн, написанные Пикассо в 1906 году, году300-летнего юбилея Рембрандта, и имеющие узнаваемые дуги на фоне,вдохновлены данным автопортретом великого голландца 762 . Так, из невнятныхэлементов фона дуги вырастают в знак причастности совершенству.Вместе с тем неполнота круга несет и другой смысл, особенно значимый всвязи с исследуемым нами романом о становлении художника, написанного вформе повествовательного металепсиса (финальная строка романа, в конечномсчете, возвращает нас к его первой строке).Важно, что данный автопортрет один из двух известных автопортретовхудожника, представляющих его как человека профессии, художника с палитройи кистями в руке.
Важно и то, что со времен Сэра Джошуа Рейнольдса данныйавтопортрет считается незавершенным: на нем нет подписи и даты. Возможнотакже, что Рембрандт создает образ художника, находящегося в процессесоздания картины, застигнутого в момент ее незавершенности.К этой версии подталкивает факт изменения Рембрандтом положения рук накартине, обнаруженный при исследовании полотна рентгеновскими лучами.Park S. John Fowles, Daniel Martin, and Simon Wolfe // Modern Fiction Studies. 1985.
Vol. 31. № 1. P. 167.Clarke J.M. The Rembrandt Search Party. Anatomy of a Brand Name [Электронный ресурс]. Режим доступа:http//www.rembrandt-signiture-file.com.761762335Палитра, традиционно находящаяся в левой руке художника, при зеркальномотображении должна была оказаться в правой, что придало бы ей характерсимволической причастности ремеслу.
Переписывание данного фрагментакартины указывает не только на стремление к реалистичности видения, но ксозданию образа «художника в работе». Только мастер, в руках которого палитра,способен завершить окружности. Тогда мы можем согласиться с Дж.
Кларк в том,что позади Рембрандта собственно холст, на котором он пишет763. Но станет литаким мастером Дэниел Мартин, герой романа Фаулза?В одном из интервью писатель признается: «Я очень привязан к своемуроману ―Дэниел Мартин‖. <…> Практически все удовольствие от работызаключается для меня в процессе создания текста, а не в его завершении ипубликации.
Я обожаю незавершенные книги именно потому, что они ещеживые» 764 . К незавершенности подталкивает и невозможная завершенностьисповеди о «Я». Фрагментарность романа Фаулза, а также то, что писатель несчитает возможным мыслить роман полной исповедью, а героя собственнымотражением – все это несет тот же смысл, что и дуга от лишь воображаемойполной окружности на автопортрете Рембрандта 1665 года. И все же здесь естьхарактерная амбивалентность.Полагают, Рембрандт был убежден, что вправе «оставить какие-то деталикартины не прописанными, чтобы зритель мог их домыслить» 765 .
Положениеmise-en-abyme(автопортретаРембрандтанаграницене/возможностихудожнического самоосуществления Дэниела Мартина) в конце и начале романаособенно любопытно. Вновь перечитывая первую сцену романа «Жатва»,читатель убеждается в художественном мастерстве сценариста, наконец ставшегохудожником: «Увидеть все целиком; иначе – распад и отчаяние». Таковисповедальный итог романа Фаулза.Избранный нами ракурс рассмотрения романа был намеренно сфокусированна одном из частотных приемов постмодернистской исповедальности mise-enТам же.Barnum C.
An Interview with John Fowles // Modern Fiction Studies. 1985. Vol. 31. № 1. Pp. 193-194.765Камминг, Р. Художники. М.: Дорлинг Киндерсли, 1998. С. 49.763764336abyme. Разумеется, исповедальный сюжет об утратах и поиске подлинности(настоящейлюбви,художническогопризвания,личнойпричастностинациональной истории и пр.) такого масштабного романа формируется целымрядом художественных приемов, кроме рассмотренного нами. Вместе с темподчеркнем,чтоамбивалентнымmise-en-abymeоказываетсяпостмодернистскимтесносвязаннымэпистемологическимкаксомнениемсввозможностях нахождения «Я», так и с попыткой его фиксации через сериювариативных образов, так или иначе связанных с героем, болезненнопереживающим личностный и творческий кризис. Эмблематичный автопортретРембрандта в романе отсылает к маркерам художнической саморефлексии героя(поиск имени для героя-двойника, отказ от анаграммы имени автора, нарративныйметалепсис, лейтмотивы зеркал и пр.); указывает на важнейшую тему поисковтворческой и экзистенциальной подлинности во всем творчестве Фаулза(коллекция эскизных автопортретов как серия ранних текстов автора; имитациянескольких стилевых решений в разнообразных фрагментах биографии герояромана как поиски собственной художнической манеры и др.); можеттрактоваться как эмблема полноты / недостаточности подлинного творческогоначала в герое-художнике (отсылки к сюжетам о Джотто, Апеллесе; историкокультурный и биографический контекст, связанный с Рембрандтом и др.).3.6 ЛейтмотивВыход романа «Не отпускай меня» Кадзуо Исигуро вызвал весьмаоживленную критику.
Причиной тому стал актуальный сюжет о донорстве,оказывающийсявцентреповествованиярассказчицы-клона.Остраядискуссионность проблем современной биополитики и биоэтики, поднимающихвопросы фундаментальных связей этики, условий существования свободной337766личности и власти, сообщила роману известную сенсационность. Ноиспользование жанровой «площадки» научно-фантастической дистопии и топосовтак называемой English boarding-school fiction автором, столь изощренным вискусстве «утайки»767, не должно вводить в заблуждение. Сопротивляясьупрощенческим трактовкам романа, ряд критиков предложил любопытныедеконструктивистские опыты, вновь и вновь возвращающие к вопросам эмпатиипостгуманистическойэпохи,реинкарнацииHomosacer(Дж.
Агамбен),симулятивности опыта, памяти, идентичности, письма768. Однако даже виртуозноеиспользованиепрофессиональноголитературоведческого(преимущественнонарратологического) инструментария в силу методологических установокисследователей не приводило к генерации смысловой структуры произведения,узнаванию авторской поэтической системы, пониманию функциональности изакономерности появления в тексте вариаций концептуально значимых мотивов.Так, для многих критиков романа остается важным вопрос о том, почемуизображенные в романе клонированные люди при всей их тонкой душевнойорганизации оказываются неспособными на сопротивление навязанной им судьбе(неизбежному донорству-смерти)? В целом закономерная логика вопросасерьезно корректируется при обнаружении моделирующих свойств мотивныхрядов в поэтике Исигуро: роман-дистопия о клонах неожиданно предстаетэкзистенциально-философскимсмерти769признаниемочеловеческойнесвободеот.
Более того, в предшествующих этому романах писателя ужеСм. об этом: Jennings B. Biopower and the Liberationist Romance // Hastings Center Report. 2010. Vol. 40. № 4. Pp.16-19; Joy E.A. A Confession of Faith: Notes Toward a New Humanism / E.A. Joy, Ch.M. Neufed // Journal of NarrativeTheory. 2007.
№ 37.2. Pp. 161-190; Mirsky M. Notes on Reading Kazuo Ishiguro's «Never Let Me Go» // Perspectives inBiology and Medicine. 2006. № 49.4. Pp. 628-630.767См. об этом в особенности: Shaffer Br. Understanding Kazuo Ishiguro. Columbia: University of South Carolina Press,1998.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
