Кортунов С.В. - Современная внешняя политика России (стратегия избирательной вовлечённости) (1094457), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Конечно, в 2002-2004 гг. были проведены некоторые бюрократические мероприятия. В частности, при Администрации Президента РФ долго заседала «Комиссия Шувалова», включившая калининградскую проблему в число шести приоритетных проблем национального экономического развития. Осенью 2004 г. была создана межведомственная рабочая группа по вопросам КО при бывшем помощнике Президента РФ С.Ястржембском и т.д. Но никакого серьезного прорыва в результате деятельности этих органов не произошло. КО осталась такой же бесхозной территорией, как и раньше.
Весьма уместна и своевременна критика экспертами нового Закона об особой экономической зоны, который поставил жирный крест на малом и среднем предпринимательстве региона и еще больше отдалился от и так эфемерной цели привлечения в регион иностранных инвесторов, что никак не вяжется с современными теоретическими обоснованиями стратегии модернизации и повышения конкурентоспособности региональных экономик». В связи с этим они приходят к печальному выводу, что КО остается на обочине внимания тех инвесторов, чья деятельность будет определять развитие экономического пространства Балтии на ближайшие десятилетия. Недопустимы противоречия между новым Законом и Таможенным кодексом РФ, и вытекающий из них правовой беспредел. Следует обратить внимание и на то, как федеральный центр ввел в действие новый Закон, по существу применив вариант шоковой терапии и не дав региону ни одного месяца для адаптации к переменам. Сегодня очевидно, что приход к власти промосковского губернатора (Г.Бооса) не явил собой появление долгожданной для региона стратегии, а всего лишь представлял собой передел экономического потенциала области в пользу новых групп влияния, основанных на крупном столичном капитале.
Плохо выполняется и Федеральная целевая программа «Развитие Калиниградской области на период до 2010 года». Жизнеобеспечение области, как и раньше, не гарантировано, ибо «рубильник» по-прежнему находится в Вильнюсе, и, случись что, в любой момент самая западная область России может оказаться в энергоизоляции. Наконец, соглашение об упрощенном транзите через Литву на деле свелось к принятию неуклюжего механизма регулирования перемещения тех лиц, которые едут поездом из КО в остальную часть России и обратно.
Бодрые реляции об успехах переговоров межу Россией и ЕС не могут скрыть и того факта, что обсуждаемый на них и находящийся на слуху транзитный вопрос – далеко не главный. Это лишь верхушка айсберга. Главная же проблема – выработка единого понимания роли и места КО в процессе интеграции России в общеевропейское пространство (а эта цель заявлена в качестве важнейшей совместной цели России и ЕС) – по-прежнему остается в тени. В условиях публично декларированного партнерства между Россией и Евросоюзом урегулирование политических, правовых и экономических проблем КО, возникающих в связи с расширением ЕС, имеет особое значение. Это урегулирование приобретает функцию безошибочного и ясного индикатора готовности обеих сторон – и России и ЕС – перевести совместные политические заявления о партнерстве в плоскость реальных практических шагов. При этом решение возникших острых международно-правовых вопросов (включая технические, например, визовой) является не самоцелью, а лишь предпосылкой к формированию условий для ускоренного экономического развития КО как региона сотрудничества России и ЕС в ХХI веке. Не случайно В.Путин еще в 2002 г. подчеркнул, что достижение взаимоприемлемого компромисса по проблеме КО станет «проверкой качества нашего стратегического партнерства с ЕС».96
Сегодня же складывается впечатление, что не возникни в связи с расширением ЕС визовой вопрос, об области вообще никто бы не вспомнил. А сама тема используется политиками исключительно в риторических целях.
Как это видно из хода реализации программ развития области, федеральный центр еще не определил, какие функции должна выполнять область в общероссийском разделении труда, насколько она может обеспечивать внешнеэкономические связи страны, какие меры следует предпринять для ее развития. При этом у Москвы нет ни геополитического понимания роли КО, ни долгосрочной экономической стратегии, ни четких военных интересов. Между тем очевидно, что без четкого определения места области в экономике страны и федеральной поддержки формирования соответствующей специализации региона нельзя обеспечить его устойчивое и динамичное социально-экономическое развитие.
Понятно, что в этих условиях основные страны ЕС занимают выжидательную позицию. Впрочем, многие справедливо полагают, что время в данной ситуации работает на ЕС: если Москва и в дальнейшем ничего не будет делать, то КО, как созревший плод, сама упадет в руки Евросоюза.
Существующие правовые основы российско-европейского политического взаимодействия не адекватны стоящим стратегическим задачам; декларируемая сторонами в отношении КО идея «пилотного» региона сотрудничества – не более чем элемент политической риторики вокруг сложного политического диалога; реализуемые меры государственного регулирования оказываются подчинены не столько совместным стратегическим задачам, сколько текущим экономическим интересам отдельных групп влияния, основанных на альянсе крупного российского бизнеса и власти как на региональном, так и на правительственном уровне.
Калининградская область и в самом деле стремительно превращается в «двойную периферию» по отношению к России и к ЕС. Это связано с тем, что федеральный центр оказался не в состоянии грамотно распорядиться КО, предотвратив угрозу ее ассиметричного развития по отношению к европейскому окружению. В качестве главной задачи Москва видит не столько сближение региона с ЕС, сколько предотвращение его возможного отрыва от России. Именно поэтому она оказалась не готовой предоставить региону особый политический статус, а это, в свою очередь, явилось одной из причин, по которой ЕС отказывается заключить отдельное соглашение с Россией по проблемам КО. Институционализация же области в качестве буферной зоны, входящей одновременно в экономическое пространство и России, и ЕС невозможна – в такой ситуации область оказалась бы фактически исключенной из обоих экономических пространств.
Между тем, судя по интересу, который проявляют к КО зарубежные политики, представители делового мира и политологи, проводя многочисленные исследования и конференции, посвященные области, можно с уверенностью утверждать, что самый западный российский регион является узлом переплетения международных интересов, в особенности интересов стран бассейна Балтийского моря. По числу документов, принятых за последние десять лет в отношении КО федеральными властями, ясно и то, что здесь сконцентрированы жизненно важные интересы России. Взаимодействие региональных, федеральных и международных интересов может содействовать, а может, и препятствовать ускоренному экономическому и социальному развитию области. Если Балтийский регион вновь окажется сферой противоборства, ни о каком ускоренном развитии области не может быть и речи. Если здесь будет активно развиваться экономическое и культурное сотрудничество, КО может стать важнейшим его центром.
В настоящее время Калининград стал одним из важных центров международных контактов, объектом разработки многочисленных проектов и программ с участием российских и западных экспертов. Расширение ЕС на Восток и превращение КО в анклав внутри Евросоюза обусловливает возникновение в регионе целого ряда экономических, социальных и политических проблем, способ решения которых будет отражать реальную степень развития международного сотрудничества России с ее западноевропейскими партнерами. Калининградский опыт, как позитивный, так и негативный, может оказаться весьма полезным для корректировки российской внешнеэкономической и внешнеполитической стратегии.
Урегулирование проблем КО в связи с расширением ЕС не может носить одностороннего характера, быть исключительно «российским» или «европейским». Оно может иметь лишь международное измерение, что предполагает гармонизацию трех групп интересов: общефедеральных региональных и общеевропейских. Это, в свою очередь, предполагает, что развитие КО, ее региональные интересы, должны быть органически встроены как в федеральную (российскую) экономическую стратегию развития, так и в стратегию ЕС. Причем обе эти стратегии должны быть внятно изложены и состыкованы между собой.
Основными базовыми компонентами российского подхода к решению проблем КО, являются следующие: Россия позитивно относится к расширению ЕС, которое создает дополнительные возможности для взаимовыгодного сотрудничества; она провозгласила в качестве главного приоритета своего развития движение в Европу, формирование Большой Европы с ее участием, интеграцию страны в евроатлантическое экономическое пространство; при решении возникающих вопросов должна быть полностью исключена опасность ослабления роли и значения КО как неотъемлемой части Российской Федерации обеспечено сохранение области в российском культурном пространстве; в то же время должна быть предотвращена и угроза хозяйственной и политической изоляции КО; КО должна стать российским пилотным регионом сотрудничества с ЕС, соединительным звеном в интеграционном сближении России и объединяющейся Европы. В этой связи Россия рассматривает КО как особый район и создает для него особые экономические условия; Россия не претендует на особые для себя условия интеграции, но свои национальные интересы намерена отстаивать твердо.
Главными элементами стратегии ЕС, насколько можно судить по его докладам и исследования, а также по публичным заявлениям его политического руководства, являются следующие: расширение ЕС носит характер объективного процесса, который не ограничен ни во времени, ни в пространстве. Это подразумевает, что и Россия со всеми ее «азиатскими» частями рано или поздно станет частью евроатлантического политического, правового и экономического пространства; ЕС не намерен чинить России искусственных препятствий для интеграции в свои структуры, но и особых условий для нее создавать не будет; ЕС рассматривает КО как неотъемлемую часть РФ; вопрос о «суверенизации» КО закрыт раз и навсегда; в определении политики по отношению КО как субъекта РФ ЕС не намерен отходить от общих правил и процедур, установленных для государств, не входящих в его «зону».
При необходимости эти общие представления о политике России и ЕС могут быть дополнены. Однако даже вышесказанного достаточно для вывода о том, что в стратегических подходах России и ЕС больше совпадающих, чем взаимоисключающих позиций. Это касается и политических, и правовых, и экономических аспектов взаимодействия России и расширяющегося Евросоюза. В этой связи развитие области как региона сотрудничества РФ и ЕС при одновременном упрочении внутренней базы регионального развития и повышении роли области в экономике страны, особенно – в обслуживании ее внешнеэкономических связей является магистральным направлением нашей внешнеполитической деятельности.
Конечно, если игнорировать интересы другой стороны, то возникшие проблемы никогда решены не будут. Такое решение возможно только при встречном движении в направлении учета интересов партнера. Во главу угла поэтому должна быть положена стратегия сочетания региональных, общероссийских и международных интересов. Только при таком подходе заработает концепция развития КО в качестве «пилотного» региона сотрудничества России и ЕС, в котором отрабатывались бы новейшие экономические и внешнеэкономические идеи и технологии сотрудничества и взаимодействия в рамках процесса интегрирующейся Европы.
Для начала, разумеется, следует эти интересы четко сформулировать.
Например, очевидно, что общероссийские интересы в регионе не могут быть сведены лишь к военно-стратегическому измерению. На такой основе сейчас трудно построить экономическое процветание области, окруженной зарубежными соседями. К числу коренных и не подвергаемых сомнению государственных интересов относится сохранение области в составе Российской Федерации, в том числе в общероссийском экономическом пространстве. Любые идеи ее обособления, в том числе экономического, контрпродуктивны. Это является аксиомой, условием любых обсуждений перспектив регионального развития.
Региональные интересы в общем виде заключаются прежде всего в повышении уровня жизни населения. А это может быть достигнуто только за счет ускоренного социально-экономического развития области. Имеющиеся для этого предпосылки пока остаются потенциальными. Для их использования региональных ресурсов недостаточно. Необходимо привлечение общероссийских и зарубежных инвестиций, технологий, потоков товаров и услуг.
Диспропорции в экономическом развитии КО и Польши, и Литвы начали стремительно нарастать с 2000 года, когда странам – кандидатам на вступление в ЕС был обеспечен доступ к новым специальным программам Евросоюза САПАРД и ИСПА – помимо программы ФАРЕ.97 Если суммировать всю помощь по трем программам, то ежегодно с момента вступления в ЕС в Польшу поступают до 950 млн. евро, а в Литву – до 135 млн.
Углубляющаяся в результате асимметрия в развитии области и соседних с ней стран может привести к падению инвестиционной привлекательности региона и к другим негативным последствиям. По этой причине в ней должны быть применены особые меры финансовой и технической помощи, которые бы реально помогли облегчить последствия ее пребывания в положении анклава и уменьшить растущий социально-экономический разрыв по отношению к ближайшим соседям. Кроме того, России следовало бы добиваться распространения на КО вышеупомянутых программ Евросоюза.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
