Национальное самосознание как философско-социальная проблема (1024992), страница 14

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 14)

Итак, музыку следует считать особой формой выражения национального самосознания общества. В истории самосознания России она всегда служила одним из наиболее ярких средств его выражения на уровне с литературой и философией. С помощью музыки можно определить состояние национального самосознания и даже повлиять на него.

Также к формам проявления национального самосознания можно причислить субкультуру. Мы пришли к такому мнению, во-первых, потому что в ХХ-м веке она является понятием, включающим музыку. Во-вторых, субкультура в контексте отражения национального самосознания, к сожалению, на практике представляет собой проявление различных негативных форм национализма. Наиболее известна с этой точки зрения, субкультура неонацистов, различные вариации которой активно проникают в различные слои общества. Например, в 2010 г. на территории России существовало более 150 радикальных группировок неонацистской направленности [35]. Среди более близких к нам по времени фактов проявления активности отечественных неонацистов можно назвать прошедший 22 марта 2015 г. в Санкт-Петербурге «Международный русский консервативный форум», в котором приняли участие представители европейских ультраправых и неонацистских партий и объединений [37].

Также заметим, что, например, исследователь В.А. Шишкин в своей работе «Формы и виды объективации категорий национального самосознания» (2009 г.) кроме уже отмеченных нами форм национального самосознания по способу выражения выделяет еще несколько видов, таких как: мифология, устное народное творчество, религия, образование, искусство и историческая наука; СМИ, экономические, политические, правовые теории и модели; политические идеологии и политика как способ реализации определенных теорий и моделей; правосознание элиты и народа [206]. Таким образом он констатирует, что практически любое проявление социальной и общественной активности может быть рассмотрено как форма проявления национального самосознания.

Следует также отметить, что многие из обозначенных В.А. Шишкиным форм в совокупности представляют собой культуру общества. Следовательно, мы можем несколько уточнить мнение автора, выделяя культуру как еще одну более обширную форму проявления национального самосознания. Этот тезис подтверждает и В.Б. Власова в своей работе «Национальное самосознание как феномен культуры» (2008). В этом исследовании автор рассматривает религию, историческое самосознание, идеологию и некоторые другие аспекты общественной жизни в качестве доказательств тезиса о рассмотрении культуры как формы самосознания. Эту мысль исследователь обосновывает, обращаясь к примеру современной России: «Тезис о том, что культура есть форма исторического самосознания, верен и когда культуротворчество и развитие исторического самосознания народа асинхронны. Например, когда практика, опережая наличный уровень самосознания общества, требует пересмотра его духовных ценностей. Такова, кстати, нынешняя обстановка в России. В ходе преодоления экономического, политического и духовного кризиса ориентация на рыночные отношения, демократизацию и деидеологизацию культуры помогла разрушить устаревшие подходы к социальной практике, свойственные мировоззрению советского человека, если брать его общепринятое для того времени выражение. Это сыграло положительную роль вопреки многим негативным, а подчас и трагическим эффектам рыночных преобразований» [38].

Резюмируя все вышеописанное можно заключить, что формы национального самосознания в границах одного признака отличаются друг от друга крайне незначительно. Аргументируем это следующими положениями.

Во-первых, можно найти обоснование в том, с каких позиций производится оценка явления, кого представляет собой субъект исследования, так как он может быть необъективен в своем видении проблемы. Одно и то же состояние национального самосознания общества разные исследователи могут трактовать по-разному. Причиной этого могут служить политические взгляды ученого, его личное отношение к объекту исследования, его личная заинтересованность, наконец. Таким образом, внешняя оценка той или иной формы самосознания общества зачастую довольно субъективна.

Во-вторых, не последнюю роль в оценке формы выражения самосознания играет явственность проявления, которая проявляется в широте ее распространения в общественных и культурных проявлениях, а также в однозначности ее оценки самими носителями самосознания. Следует понимать, что если, например, одна из социальных общностей проявляет некоторые признаки расизма, то это далеко не всегда означает, что расизмом охвачена вся нация. Однако, если расизмом охвачена элитарная часть социума, имеющая реальные возможности влияния на все общество, то вполне вероятно, что эти националистические проявления повлекут за собой распространение расизма на всю нацию.

Вместе с тем отметим: для получения объективной оценки существующего состояния самосознания нации необходимо комплексно рассматривать его формы как по признаку качества эмоционального восприятия себя нацией, так и по форме выражения его носителями самосознания. В один и тот же период существования рассматриваемой конкретной нации разные формы выражения самосознания могут проявлять отношение равно к национализму и патриотизму. Для того, чтобы определить доминирующий характер самосознания, следует акцентироваться на традиционных и исторических элементах культуры, образе жизни и национальных обычаях. Все перечисленное в совокупности формирует национальный характер, анализ которого позволит сформулировать вывод о том, действительно ли, например, вновь появившаяся субкультура имеет националистический оттенок проявления или она представляет собой одно из крайних проявлений патриотизма.

Итак, подводя итог, можно сформулировать следующие выводы.

1. Основные формы проявления национального самосознания целесообразно классифицировать по двум базовым признакам: по качеству эмоционального восприятия себя нацией, а также по форме выражения носителем самосознания.

2. По признаку качества эмоционального восприятия себя нацией следует выделить национализм и патриотизм. Национализм, в свою очередь, можно классифицировать по вертикальной подчиненности этносов – на национализм господствующего и подчиненного этносов. Последнее разделение объясняет появление расизма. Различные представления социума о понятии «раса» приводят к появлению таких видов расизма, как расорасизм, этнорасизм и социорасизм. Патриотизм в качестве эмоционального фона может проявляться как чувство национального достоинства и национальной гордости. Кроме того патриотизм может быть гражданским, этническим, общинным, либеральным, интернациональным, государственным и территориальным.

3. По форме выражения национального самосознания его носителями следует выделять следующие его виды: литература, философия, музыка, язык, молодежная субкультура и пр. Любое культурное явление, в частности, и саму культуру можно расценивать как выражение национального самосознания.

4. Формы национального самосознания в границах одного признака мало отличаются друг от друга. Для получения объективной оценки состояния самосознания следует комплексно изучать его формы как по признаку качества эмоционального восприятия себя нацией, так и по форме выражения его носителями самосознания, опираясь при анализе на представление о национальном характере рассматриваемого общества.

Приобщение членов общества к разнообразным формам выражения самосознания, будь то музыка или какой-либо иной вид искусства, влечет за собой формирование эмоциональных видов самосознания. Соответственно, идентификация человека в обществе способствует формированию его самосознания. Далее мы подробнее проанализируем этот процесс.

2.2. Место и роль национального самосознания в идентификационных процессах

В эпоху глобализации и урбанизации человеку крайне сложно идентифицировать себя с той или иной конкретной социальной группой. В мире, где граница между патриотизмом и национализмом становится все более расплывчатой, личности необходимо иметь своеобразные направляющие, вектор развития, на которые можно было бы ориентироваться в поисках взаимосвязи между собой и обществом, нацией, идентификации себя в ней. Как влияет национальное самосознание на идентификационные процессы социума, как эти два понятия соотносятся между собой, какие реальные проявления этой связи существуют в современном обществе – вот комплекс проблем, которые мы будем рассматривать ниже.

В настоящее время происходит утрата некоторых устоявшихся социальных категорий, посредством которых человек определяет себя и своё место в социуме. Это явление представляет собой кризис идентичности, который существует на уровне самосознания как отдельной личности, так и в рамках целых поколений [148]. Для того, чтобы выработать свое отношение к заявленной проблеме, в первую очередь, необходимо определиться с понятиями объектов исследования. Таких объектов мы выделяем два, а именно, национальное самосознание и идентификационные процессы.

Рассматривая понятие идентификационных процессов, прежде всего, нам следует уточнить, что в этой связи мы будем оперировать такими терминами, как идентичность, идентификация и, собственно, идентификационные процессы.

В социальных науках исследование идентификации и идентичности осуществлялось как зарубежными (Э. Гоффман, Ч. Кули, Д. Марсиа, Дж. Мид, С. Московичи, Х. Тэджфел, Дж. Тэрнер, Р. Мертон, П. Бергер, Т. Лукман) [50, 92, 224, 116, 120, 225, 115, 26], так и отечественными исследователями (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, В.Н. Павленко, Т.Г. Стефаненко, Е.П. Белинская) [41, 100, 139, 179, 23]. Первоначально проблема идентификации решалась в западной психологии З. Фрейдом, К. Юнгом и Э. Эриксоном [191, 213, 211], в отечественной — В.В. Абраменковой, И.С. Коном, В.С. Мухиной и Л.Б. Шнейдер [1, 84, 121, 208].

Отметим, Э. Эриксон, который и ввел термин "идентичность" в междисциплинарное поле исследований, обратил особое внимание на взаимосвязанность процесса становления и трансформации идентичности с проблемами общественного и культурного развития, идеологии [211]. Вместе с тем, Э. Эриксон связывал идентичность с переживанием индивидом себя как целого и определял ее как длящееся внутреннее равенство с собой в непрерывности самопереживаний индивида. Он же ввел понятие «кризис идентичности», понимая последний как сопровождающий человека на каждой стадии культурного становления личности в векторе движения во времени жизни. Иная версия идентичности была предложена в рамках символического интеракционизма, исходившая из разделения личностной структуры Дж.Г. Мидом и трактовавшая идентичность как социализированную часть «Я» в ее соотнесенности с самостью Self. При этом ученый рассуждал о выборах репертуаров идентичности и необходимости их подтверждения «другими». В рамках собственно социологии проблематика идентичности вводилась первоначально в статусно-ролевых концепциях личности и социализации, т.е. в контекстах соответствия предписываемой социальным статусом нормативной роли ее ролевому же исполнению (включая отношение к ней), "слияния" актора и роли (их отождествления), а социализация при этом понималась как усвоение ролевого репертуара и освоение ролевого опыта. Тем самым идентичность уравнивалась с удачно "играемой" ролью, а изменение идентичности трактовалось как смена ролей; неумение справиться с ролью (чаще — ролями как различными своими идентичностями из определенного "набранного" набора) вызывает ролевой конфликт, который понимается как кризис идентичности [2]. Австрийский философ Франц Брентано определил идентичность как "соответствие, мыслимое в совершенстве" [33, С. 33]. В книге «Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности» современного исследователя Самюэля Хантингтона идентичность – это самосознание индивида или группы [196, С. 50]. Дальнейшее развитие проблематики идентичности в социогуманитарном знании было связано с усилением внимания к экзистенциальной проблематике, ценностно-символическим, а затем и текстово-смысловым аспектам идентичности с нарастанием акцентирования несовпадения пространственно-временных и ценностно-смысловых градаций социокультурного бытия. В этом отношении было симптоматично введение Р.К. Мертоном понятия референтной группы, по отношению к которой происходит идентификация индивида, который сам ("телом") далеко не всегда принадлежит к данной группе (более того, эта группа может быть принципиально для него недоступна, выдумана, иллюзорна). Еще более показательна была "драматургическая" социология И. Гофмана, где идентичность определяется как сложное производное от процессов инсценирования, самопредставления, "подчинения-командования", занятия ролевых дистанций, стигматизации и маскирования [2].

Активным популяризатором исследований различных граней идентичности в отечественной философии стал И. С. Кон. Его научный интерес к изучению идентичности был обусловлен тем, чтобы запечатлеть человеческое «Я» в его единстве. Для этого потребовались сложные теоретические модели: «идентичность, эго, супер-Я» и т.д [84]. Сложность и полифункциональность «человеческого» определялась тем, что «человеческая психика должна постоянно перерабатывать и координировать огромное количество информации. Чем разнороднее внутреннее и внешнее, чем разнообразнее такая информация, тем острее будет его индивидуальное самоощущение и тем сложнее и дифференцированнее свойственный ему образ Я» [84, С. 64]. Еще в конце 60-х гг. автор заметил, что, чем активнее был информационный обмен, тем меньше времени оставалось для рефлексии.

С 1980-х г. явно обозначилась тенденция к универсализации понятия "идентичности" и преодолению междисциплинарных границ в постструктуралистско-постмодернистской перспективе.

Противоречивость существующих в настоящее время в социальной философии трактовок идентичности связана с приписыванием ей различных сущностей (идентичность как мера психического здоровья и психического развития, как тип социальности (этничность)), т. е. с онтологизацией идентичности, в то время как идентичность является, как и любая философская категория, формой предикации и знания – гносеологической формой отражения, описания, структурации и интерпретации бытия. Как показывают современные научные исследования идентичности, существующие противоречия в ее интерпретациях снимаются, если она рассматривается в качестве философской категории, представляющей собой количественно-качественную, пространственно-временную и структурно-процессную определенность бытия и его фрагментов (сфер, областей), которая может быть соотнесена с сущностями любой онтологической природы (например, материально-вещественной, ментально-духовной) [44].

В совей совокупности, представленные сущностные варианты рассматриваемого понятия не являются взаимоисключающими. Более того, они составляют единое целое, характеризуя термин в разных сторон. Таким образом мы можем определить идентичность как осознание индивидом своей принадлежности к какой-либо конкретной социальной группе.

Следует также отметить, что при рассмотрении профильными специалистами этимологии термина «идентичность» формируется мнение о том, что понятия самосознания и идентичности, процессов идентификации, по сути своей, довольно схожи. Ведь что такое национальное самосознание, как ни объединение членов общества единый мыслью, единой идеей об истоках, истории и цели существования представляемого ими социума. С другой стороны, процесс идентификации личности – это, в общем-то, своеобразное отождествление, некое уподобление себя другой личности, вследствие чего и появляется подражание в поведении. В результате этого группа личностей образует единый социум, сплоченный общим представлением о себе. Таким образом можно сформулировать тезис о том, что идентичность и национальное самосознание представляют собой смежные понятия, имеющие тесную диалектическую взаимосвязь. Для доказательства или опровержения этого тезиса рассмотрим феномен идентичности несколько подробнее.

Характеристики

Список файлов диссертации