Уязвимости сетевых коммуникаций в современном обществе - теоретико-методологические подходы (1024861), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Барт) слабо применим в современных условиях. В таком контекстетребуется выработка новых приёмов мифотворчества433, или, в любом случае,новых способов иммунизации коллективного воображаемого. Вполне возможно, что в условиях открытого общества это возможно лишь посредством реализации принципов транспарентности реализации властных процедур, а такжелегитимной передачи некоторых традиционных полномочий общественности,432См.: Castells, M., Bregtje van der Haak. Aftermath of a Crisis: Times of Trouble, 48’’, 2011.
URL: http://www.aftermathproject.com/filter/documentaries/Aftermath-of-a-crisis (accessed at 22.05.16).433 См.: Барт Р. Мифологии. Mythologies / Зенкин С. (пер. с фр.). Москва: Изд-во им. Сабашниковых, 2000. С.276-278.1T 60что вполне реализуемо при помощи новых коммуникационных технологий, нопри наличии соответствующей социокультурной и крепкой, гуманистическинаправленной, ценностной базы.Сетевые коммуникации могут стать причиной развития новых рисков ипоявления новых уязвимостей, повлечь за собой значительные проявления дисфункционального характера как для общества и властных структур, так и дляличности и межличностного общения и взаимодействия.
Помимо проблем, связанных с информационной безопасностью, сетевые коммуникации рождаютуязвимости, связанные со стимулированием бесконтрольной агрессии, личностной деформации, развития новых форм насилия, других факторов, влияющих на психологическое здоровье человека и его социализацию. Всё это усиливает проявления аномии в обществе, приводит к разобщению, росту деструктивных практик не только в виртуальной, но и реальной средах.Широкий спектр практических функциональных возможностей, часто доступных моментально «по запросу» как по мановению волшебной палочки, могут не только вводить в заблуждение пользователей сетевых коммуникаций сточки зрения валидности находящейся в сети информации, но и провоцироватьдругие уязвимости для личности.
Так, постоянное стремление к пользованиювозможностями сети Интернет, согласно исследованиям, приобретает форму зависимости, становится сродни «алкогольному или наркотическому пристрастию»434. Интернет-аддикции становятся признанными в профессиональноммедицинском сообществе заболеваниями — в США, к примеру, существуют соответствующие диспансеры. В связи с чрезмерным увлечением «Всемирной паутиной», практически полного погружения в виртуальность, развивается социальная фобия, страх каких-либо межличностных контактов и публичных выступлений, теряется связь с реальностью, индивиды десоциализируются. Подобные патологии могут привести к фатальным последствиям, разрушая учеб-434 См.: Гримак Л.П.
Грядущий век — век одиночества // Мир психологии, 2000. № 2. С.86-87; Брилинг Е.Е.Информационная безопасность в сфере использования сетевых средств массовой коммуникации. Режим доступа: http://www.psi.lib.ru/statyi/sbornik/infobp.htm (дата обращения: 10.10.14).1T 61ную, профессиональную деятельности, семейную жизнь человека, способствовать потери смысла существования.Практически все пользователи сетевых коммуникаций в той или иноймере страдают от Интернет-аддикции: если индивида ограничить в беспрерывном потреблении информации, он будет чувствовать дискомфорт, возникаетчувство страха упустить какую-то значимую информацию435, анонс нового интересного события, что становится новой формой зависимости, связанной с использованием сетевых коммуникаций.
Зависимость касается, в особенности,молодёжи: юный индивид с лабильной, формирующейся психикой привыкает кпостоянно обновляемому информационному потоку, коротковременно снимающем тревогу посредством эскапизма — бегства от реальных проблем и забот.Кроме того, существует риск развития рядовой психологической зависимости от получения знаков одобрения в сетевых коммуникациях. Пользователькомпенсирует отсутствие или субъективный и объективный недостаток внимания в реальной жизни положительными эмоциями, получаемыми от «лайков» икомментариев опубликованных в виртуальной среде сообщений.Новое поколение программного обеспечения способствовало появлениюмножества интерактивных компьютерных и видеоигр.
В 2008 году 10 миллионов пользователей состояли в сообществе самой известной онлайн-игры «Worldof Warcraft». Электронные игры, в особенности требующие сетевого взаимодействия, стали новой, крайне распространённой формой развлечения людей. Игрыстали весомым составляющим системы масс-медиа, которая в целом стала преимущественно развлекательной и геймифицированной (играизированной). Помимо классических компьютерных игр, стали развиваться целые Интернет-сообщества, строящие утопичные цивилизации в Сети и практикующие в рамкахданных вымышленных государств ролевые игры (к примеру, «Second Life»)436.По описанию разработчиков, «Second Life» — это трёхмерный виртуальный435См.: Przybylski, A., Murayama, K., DeHaan, C., Gladwell, V.
Motivational, Emotional and Behavioral Correlatesof Fear of Missing out. // Computers in Human Behaviour, 2013. № 29. P. 1841-1848.436 См.: Castells, M. The Information Age: Economy, Society and Culture. Volume I: The Rise of the Network Society.P. xxix.1T 62мир с элементами электронной социальной сети, который насчитывает свыше 1млн.
активных пользователей, это не столько игра в обычном понимании, сколько виртуальное пространство с определёнными свойствами. Чрезмерная погружённость в компьютерные игры провоцирует патологии: например, такую форму Интернет-зависимости, как геймерство437, от которого страдают 2% населения стран Европы и Гонконга и более 3% в России с тенденцией к росту. Высокое качество изображений, мультимедийность, разнообразие, интерактивность,доступность, анонимность, а также возможность самоидентификации с виртуальным героем привлекают индивидов вне зависимости от их социального положения, возраста и уровня образования.
Со временем игрок может начать переносить элементы виртуальной действительности в реальную, а ведь многиеигры, в частности, «шутеры», предполагают симуляцию актов насилия, приэтом игры зачастую не подразумевают наказания виртуального героя за совершённые противоправные действия в ходе игры, за счёт чего снижается чувствоответственности за свои поступки у игрока и в реальной жизни. Кроме того,может развиваться «игровой аутизм»438 , практически полная отстранённость отреального мира. Крайняя форма аутизма при этом способна привести к суициду439.Интернет-аддикции радикально трансформируют пространственно-временной континуум индивида: возникает стойкое ощущение нахождения вневремени и пространства, что представляет собой серьёзную уязвимость для социализации людей, конструирования общностей, функционирования такихважнейших институтов, как брак и семья.
Кроме того, в результате разрастаетсяпропасть между поколениями, живущими в разных мирах, одни — в виртуально-играизированных, другие — в реальных.437 См.: Цыгансков Б. Д., Малыгин В.Р., Егоров А. Ю., Хвостиков Г.С. Нехимические аддикции: патологическаяигровая зависимость от компьютерных игр // Вопросы наркологии, 2007. № 4. Ч.1 С. 18-31.438См.: Андреев И.Л., Назарова Л.Н. Играющий мозг. Кто играет в азартные игры: геймер, его мозг или оба? //Психическое здоровье, 2014. № 4.
С. 88-90.439 См.: Солдаткин В.А, Мавани Д.Ч., Дьяченко А.В. Игровая зависимость: криминогенность, виктимность исуицидогенность. // Суицидальное поведение: современный взгляд. Суицидология, 2012. № 11. С. 13-18.1T 63Онлайн-игры могут представлять опасность не только для личности, но идля общества. За счёт возможностей маскировки и кодификации, расширениякоммуникативных возможностей игр, эту платформу для общения начинаютиспользовать террористы, что делает сетевые коммуникации дополнительнымисточником уязвимости для всего мира. Агентство национальной безопасностиСША пристально контролировало «персональное игровое поле Интернета»440,как следует из раскрытой Э. Сноудом информации — по данным различных исследователей, как для вербовки потенциальных сотрудников, так и для рассмотрения версии об использовании коммуникативных возможностей онлайн-игртеррористами.В средствах коммуникации в сети Интернет распространёнными становятся проявления не только преступности, ориентированной на подрыв национальной и глобальной безопасности, но и рождают уязвимости в виде стимулирования бесконтрольной бытовой агрессии и жестокости.
Подобные тенденции становятся возможными, прежде всего, из-за самостоятельно регулируемойанонимности сетевых коммуникаций. Анонимность высвобождает латентныекомплексы, в особенности, связанные с насилием и сексуальностью, превращаяповедение личности онлайн в девиантное441. Так, снимается значительный барьер при желании совершить низменный поступок.Более того, в результате исследования, проведённого в 2008–2012 годахвыяснилось, что активность в сетевых коммуникациях воспринималась респондентами от 10 до 25 лет как игра442 , а значит, отсутствует адекватная оценкапоступков в сетевых коммуникациях и их последствий.Плюрализм моральных ориентиров, аномия, стирание табу, подогреваемые безнаказанностью и анонимностью в сети породили массовое неэтичноекомментирование пользователями информации, публикуемой в официальныхСМИ.
Американские газеты «The New York Times», «Daily Herald» и другие, к440 См.: Андреев И.Л., Назарова Л.Н. Играющий мозг. Кто играет в азартные игры: геймер, его мозг или оба?//Психическое здоровье, 2014. № 4. С. 89.441 См.: Королёв А.А. Современная российская молодёжь: проблемы и суждения // Власть, 2008. № 10. С. 92.442 См.: James, C. Disconnected: Youth, New Media, and the Ethics Gap. Cambridge: The MIT Press, 2014.1T 64примеру, удаляют неэтичные комментарии, содержащие связанные с трагическими событиями угрозы или юмор, а некоторые онлайн-издания запрещаютанонимное комментирование443.
Так, данные тенденции свидетельствуют оснижении способности к эмпатии — щадить чувства другого в сетевых коммуникациях не представляется необходимым. Можно говорить о том, что проявляется циничнизация социума. Так, в сетевых коммуникациях вырабатываетсясвоя система моральных и этических установок, они размыты и «текучи», чтостановится ещё одной уязвимостью сетевых коммуникаций.Сетевые коммуникации меняют характер воспроизводства актов насилия, усложняя индивидуальный и коллективный поиск выхода из ситуации и защиты от угроз. В частности, современные дети всё чаще сталкиваются со следующей уязвимостью сетевых коммуникаций для личности: онлайн-буллингомили кибербуллингом, то есть высмеиванием при помощи средств сетевых коммуникаций — новой формой унижения, виртуального террора444.
Проблемаприобретает массовый характер: за 2014 год около 1 млн. детей стали жертвамикибербуллинга в электронной социальной сети «Фейсбук»; 90% подростков,использующих электронные социальные сети, стали свидетелями проявленийжестокости в сети, но остались к этому равнодушными; 35% признались, чтосами часто занимаются кибербуллингом445. Жертвами травли в сети Интернетстановятся более 20% всех учащихся средних учебных заведений446 .
Таким образом, кибербуллингу подвергается практически каждый пятый ребенок на планете. Кибербуллинг характеризуется анонимностью, непрерывностью, возможность фальсификации, широким и одномоментным охватом аудитории, трудность в стирании клеветы, которая может всплывать в сети Интернет при ис443См.: Джекет Дж. Зачем нам стыд? Человек vs. Общество.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
