Н.Ю. Алексеева - Русская Ода (1006455), страница 79
Текст из файла (страница 79)
В новом смягченном значении понятие иронии употребил только уже Карамзин, характеризуя боготворимого им Клопштока: «Приятность разговора его состоит в аттических шутках и тонкой иронии».з Возможно, происхождение державинской иронии следует искать в немецкой поэзии. С Горацием и с восприятием Державиным его иронии оду «Фелица» позволяет соотнести ода «Решемыслу», «писанная,— как сказано в ее заглавии при первом издании, — подражанием оде к»Фелице"».4 Насмешливая и иносказательная, она начинается с обращения поэта к музе Горация, к «подруге Флакковой», «веселонравной», «простой» и «нелицемерной». В самой оде «Решемыслу» нет тех крайних сочетаний прозаизмов и высокого стиля, отличающих «Фелицу», и потому, несмотря на указание автора, обе оды никогда друг с другом не соотносились.
Между тем в глазах Державина их сближает, очевидно, найденная возможность говорить «просто», «нелицемерно» за счет помощи «веселонравной» горациевой г Ломоносов М. В. Краткое руководство к красноречию. С. 256 — 257. т Словарь Академии Российской. СПб., 1792. Ч. П1. Стб. 312. Стоит отметить, что тот же пример приведен в статье И. Готшеда «1гоп!е одег Негзроггцпй» (Соггзс[гед1. Сйк Ацз!цг!!сЬе Кег[е1сцпзг, пасЬ Ап1е!гцпй с1ег а!сеп Ог!есЬеп цпд Когпег, чг!е ацсЬ г[ег пецегп Ацз!апг[ег. 3 Ацй. (я!рг!8, 1743. 5. 283). Другой пример этой статьи (из речи Цицерона в зашиту Клуенция) использован Ломоносовым (Ломоносов М. В. Краткое руководство к красноречив. С.
257). з [Карамзин Н. М.) Жизнь Клопштока // Московский журнал. 1792. Ч. 6. С. 74-98. «[Державин Г.) Ода великому боярину и воеводе Решемыслу, писанная подражанием оде к Фел ице // Собеседник любителей российского слова. 1783. Ч «/!. С. 3. Часть Ш. Квассиниттлеская ода 334 музы. Восприятие музы Горация-лирика как «веселонравной» восходит, по-видимому, к немецкому горацианству середины века, с ключевым для него понятием «оег Бспега» (шутка, забава).' Отсутствие точного определения горацианской иронии привело позднего Державина снова к эпитету забавный. Назвав в последней части «Рассуждения о лирической поэзии» Пиндара «высокопарным», он определяет Горация «забавно рассудительным».' Сказанное отнюдь не исчерпывает тему «Фелица» и горацианство, а скорее предлагает пути осмысления одной из важнейших в творчестве поэта од.
Ода «На смерть князя Мещерского» обозначила новый период в развитии державинского творчества и в истории русской лирики. Тип оды, созданный ею, в поэтиках и критиках 1800 — 1810-х годов получил название «державинская одам' И хотя этот тип оды восходит к смешанной оде Хераскова— Сумарокова, он разительно от нее отличается положенным в основу оды чувством. Чувство определило преображение оды и привело ее к полному размежеванию со старой классической одой. От ломоносовской оды державинская ода отличается отсутствием в ней не только умственного восторга, но и самого условия парения, умственного созерцания. Уже смешанные оды Хераскова — Сумарокова были не парящими одами, или, по верному определению Тредиаковского средней оды, одами, «не парящими в высоту».
Но отвлеченное рассуждение, лежащее в основе этих смешанных од, как и в основе всей русской философской оды, устанавливало между ними и действительностью определенную готовым представлением дистанцию взгляда. Державин стремится избавиться от какой-либо дистанции взгляда, вернее, полагает, как говорил он в цитированном письме Дашковой от 16 ноября 1786 года, что «вещь» можно изображать «сзмою вещью». Непосредственное изображение мира становится установкой державинского творчества, о чем свидетельствуют и его «Объяснения» на свои «Сочинения».
' Магятапй В. СезсЬ1сЬге бег йептзсЬеп Роегйь Вй 2. Я. 250 — 255. з Державин Г. Р. Продолжение о лирической поэзии. С. 290. з Остолопов Н. Ф. Ода // Остолопов П. Ф. Словарь древней и новой поэзии: В 3 ч. СПб., 1821. Ч. 2. С. 236; Вязвмагий П. А. О Державине // Вяземский П. А.
Литературно-критические статьи / Сост., подгот. текста, коммент. М. И. Гиллельсона. М., 1982. Т. 2. С. 8. Глава 6.Новая одаДврявавнна 335 Большая их часть сводится к подтверждению истинности нарисованных в одах портретов и картин. Это касается характе- ристики лиц, упомянутых в одах: «Хозяйка статная, младая...» («Приглашение к обеду», 1795) — «Автор говорит сие про вто- рую свою жену, которая, недавно вышедши замуж, молодая была хозяйка...» (?П, 534); обстановки: «Спрячь <...> Его в серпяный твой диван» («Мой истукан», 1794) — «У автора в одной комнате был диван, обитый серпянкой...» (?П, 649); «Из теремов своих янтарных, и сребро-розовых светлиц...» («Видение Мурзы», 1787) — «В Царском Селе была одна ком- ната убрана янтарем, а другая розовою фольгою с серебряною резьбою» (П1, 604).
Часто Державин прямо указывает на подлинность нарисованного портрета: «Два куплета» оды «Изображение Фелицы» «описывают точно изображение императрицы, походку ее, нрав, голос и проч.» (П1, 611), эта ода заключает в себе и «подлинные речи одного шведского вице-адмирала» (П1, 616). Замечание о своей поэзии, выска- занное в письме к Дашковой: «...мне [можно прибегать] к од- ной натуре, к одной <...> истине», оказывается поэтическим принципом Державина. Истина в поэзии — это изображение «натуры», то есть природы без «небылиц и украшательств». В изображении «натуры» он точен до мелочей, до обивки сво- его дивана, до цвета обоев царско-сельской залы, до цвета платья будущей великой княгини Елизаветы Алексеевны: Уж в легких сизых облаках Прекрасна дева с неба сходит; Смеющийся в очах сапфир, Стыдливые в ланитах розы, Багряную в устах зарю, В власах я злато зрю.
(Б 505). «?(аллиопа, или великая княжна, была в сизо-голубом платье; последующие стихи описывают лица ее изображение» (П1, 609). «Легкие сизые облака> оказываются метафорическим изображением платья княжны, цвет которого точно передан Державиным. ? ?о от этого нашего теперь знания цвета платья изображение приезда княжны в Петербург не перестало быть аллегоричным.
Равным образом не делает более реалистичными «янтарные терема» и «сребро-розовые светлицы» соответствие их цвета реальному цвету царско-сельских зал. Точность Державина в деталях — того же свойства, что и точность Часть Ш. Кзассицистическая ода 336 классицистов, отмеченная Пумпянским.' Но есть и отличие.
Классицисты не видят и не изображают цвета, хотя и могут называть его: «Заря багряною рукою». Кроме Сумарокова, эту строку никто не переводил в зрительный ряд. Державинская точность часто основана на передаче как раз цвета, звука, запаха. Наибольшее значение цветовые эпитеты приобретают у Державина в описании природы, и, соответственно, особенно значимо их толкование. «По черному средь волн лазурю» («На переход Альпийских гор», 1799) — «Когда великий штурм, или буря, море обыкновенно бывает черно от туч» (Ш, 6?6). «В муравленых горит водах» («Волхов Кубре», 1804) — «Муравленые воды разумеет автор те, в которых видны зеленые берега, под вечер или поутру представляющие якобы муравленую или зеленую воду» (П1, 687).
«Рекою млечною влекутся» («Водопад», 1791) — «Когда вверх едешь по реке, его [Кивач1 составляющей, то под сводом дерев пенная вода льется точно, как молоко или сливки» (1П, 637). Сходным образом Державин толкует изображение звука: «Как бы весной Разноперистых птичек рой Вьет воздух за собою Кристальною струею, <...> Я слышу вдалеке там резкий трубный зык; Там бубнов гром, Там стон валторн Созвучно в воздух ударяет; Там глас свирелей И звонких трелей...» («Любителю художеств», 1791)— здесь изображена «живая картина в полуденных провинциях весны, а особливо под вечер, когда птицы поднимаются, и ростятся в болотах лягушки, которые протяжным стоном своим подобно как будто бас вдали повторяют соловьиные голоса и прочих птиц» (П1, 622). «Объяснения» сводятся к рассказу о том, что «бывает», «случается» в природе в определенное время дня, года, при определенном освещении, в определенном месте.
Державин как будто осознает, что запечатлевшие пейзаж строки не достигают того, чтобы можно было представить отраженную ими картину, и дополняет их своими объяснениями. В самом деле, за «муравлеными водами» трудно увидеть косые лучи вечернего или утреннего солнца, позволившие отражаться берегам, покрытым травой, в реке. Или в «волторнах» и «басах» услышать вечерние голоса лягушек. В то же время отдельные объяснения кажутся излишними или зага- ~ ПумпянскийЛ. В. К истории русского классицизма (ноэтика Ломоносова) О' Контекст-82: Литературно-теоретические исследования.
М., !983. С.314. Глава 6. Новая ода Державина 337 дочными: «По черному средь волн лазурю» («На переход Альпийских гор», 1799) — «Когда великий штурм, или буря, море обыкновенно бывает черно от туч» (П1, 558). Мы и из своего опыта знаем, что море бывает черно, но это никак не позволяет представить нам «черный лазурь». Можно было бы привести и другие примеры, но они не изменят общего и самого главного свойства «Объяснений» Державина и открывающегося через них свойства его поэзии. Как при создании стихотворений Державин стремился отразить действительность, так позднее он в «Объяснениях» поверяет действительностью свою поэзию. Осознание того, что действительность не вполне узнаваема в его стихотворениях, стало причиной создания Державиным такого странного жанра как «Объяснения на свои „Сочинения" ».
Само явление объяснений своих сочинений с точки зрения истинности в них изображенного обусловлено уникальным моментом в истории поэзии. Примечания к своим поэтическим произведениям писались в России и до Державина, и после. Но никто бы в предшествовавшие или последующие Державину эпохи не стал бы подтверждать своими объяснениями правдоподобие нарисованного пейзажа или мотивировать испытанные при создании стихотворения чувства.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
