И.З. Серман - Русский классициз (1006452), страница 64
Текст из файла (страница 64)
Многое ещеосталось нерешенным, но все же удалось установить наличиеособой системы связей, на которые ранее не обращалось внимания. Эти линии связей не считаются с жанровыми границами ижанровой иерархией. Трагедия оказывается самым теснейшимобразом связанной с песней, ода — с трагедией и с надписью,комедия — с трагедией и, разумеется, с басней. Дальнейшее изучение покажет, какие еще линии междужанровых связей мы незаметили. Вполне возможно, что обнаружится двухсторонняясвязь между трагедией и сатирико-нравоучительной журналистикой.Во всяком случае уже сейчас мы можем сказать, что наличие обнаруженных нами междужанровых связей требует от историков литературы XVITI в. отказа от некоторых привычныхпредставлений, особенно от веры в жесткость, схематизм и т.
п.268эстетической теории русского классицизма, и, главное, от предвзятого мнения, что литературное развитие XVIII в. определялось суровыми законами кодекса Буало и не отступало от негони на шаг.Г^Кивое движение внутри литературы русского классицизмаопределялось, как и в любую другую эпоху, человеческими потребностями русского общества, теми вопросами, которые историявыдвигала перед национальным самосознанием. Такой основнойпроблемой была для русского национального самосознания ужев XVIII в.
проблема личности, ее свободы и несвободы, ее отношений с обществом, ее места в истории7\Официальная идеологиярусского просвещенного абсолютизма, разработанная Петром I иего окружением, выдвинула взамен религиозного обоснованиягосударевой службы идею служения общему благу, общей пользе,государственному интересу.^Литература русского классицизма впервые в истории русскихобщественных идеологий выдвинула идею личности, как принципа равносильного и равнозначительного принципам государственного установления, — идею, получившую особую художественную форму для своего выражения. Новая русская литератураXVIII в. возникла как литература личного почина, авторскойманеры, индивидуального содержания. Именно поэтому по самойсвоей природе она не могла не выразить этого индивидуальногоначала.
Формой или способом выражения идеи личности в литературе русского классицизма стала та подчеркнутость, та ощутимость авторского отношения к предмету художественноговоспроизведения, которую нам удалось проследить в самых разных жанрах литературы русского классицизмаЖто подчеркнутоеавторское отношение, это постоянно ощутимое присутствие авторской оценки, авторского суждения о персонаже или событиипо-разному и с разной степенью интенсивности проявляетсяв различных жанрахДоно видоизменяется в зависимости от общего движения литературы, осуществляемого в творчестве каждого писателя опять же по-своему.Данное исследование позволяет установить место и значениерусского классицизма между литературой средних веков, так называемой древнерусской, и литературой XIX в., пушкинскойэпохой в особенности.Естественно в заключение обзора важнейших устремленийэтого литературного направления указать на его завершающиеявления, на то, чем русский классицизм заканчивается какхудожественно плодотворная эпоха национального развития.
Сделать это, однако, не так просто. И не только потому, что история литературы имеет дело с писательскими индивидуальностями, творческая работа которых выходит за временные и другие рамки направлений, но и потому, что на грани сменяющихдруг друга направлений часто появляются писатели, на твор18И. 3. Серман269чество которых заявляют претензии представители самых различных, иной раз даже враждующих между собой школ и течений.Так, например, Державина считала своим непререкаемымавторитетом школа «старого слога», и его же позднее объявилпервым русским романтическим поэтом Николай Полевой.Еще удивительнее литературная судьба Крылова.
В своихбаснях, продолжая традицию общественной сатиры, разработанную ранее Сумароковым, и формально оставаясь в рамках этого жанра, Крылов по существу внутренне его совершенно перестроил. Уже в отзывах на басни Крылова критики1825 г., еще верившей в необходимость соблюдения жанровыхзаконов, указывалось, что Крылов вмещает в басню содержаниевсей литературы, всей поэзии, превращает этот жанр, если этоготребует ее идея, в произведение высокой, гражданственной поэзии, сообщает ей силу оды или пафос трагедии.Крылов, таким образом, преодолевает принцип прямой зависимости средств поэтического выражения от социальной иерархии предметов изображения, преодолевает разграничение высокого и низкого, сохраняющее свое эстетическое воздействие ещеи на Державина.
В результате такой последовательной внутренней перестройки басенного жанра Крылов сумел идти в ногусо временем и оказаться «своим» для Белинского и натуральнойшколы 1840-х годов. Они воспринимают Крылова в 1845 г. какписателя современного, как беспощадного изобразителя действительности, как писателя реалистической школы.Какая же точка зрения на Крылова правильнее? Кто ближек истине — критики 1800—1810-х годов, которые рассматривалиКрылова как талантливого и блестящего завершителя басеннойтрадиции русского классицизма, или Белинский, находившийR его баснях реалистическое изображение современной жизнии современных общественных отношений?С ответом на этот вопрос не следует торопиться не толькопотому, что необходимо его историческое рассмотрение, но и потому еще, что в сходном положении оказываются и некоторыедругие писатели рубежа XVIII—XIX вв.Есть писатели, позиция которых в литературе не вызываланикаких сомнений у современников и не порождает недоумений у тех, кому приходится иметь дело уже не с живым писателем, а с его наследием.
Конечно, разногласия в оценке местав литературной борьбе эпохи возможны по поводу творчествасамых как будто бесспорных поэтов и прозаиков, даже таких,как Гончаров или Баратынский. Но все же маловероятно, чтопоявится, например, обоснованная точка зрения на Баратынского как на реалиста или на Гончарова как на романтика. По-видимому, разноголосица в оценке того, что принято называть литературной позицией писателя, зависит чаще всего от причин270инутренпих, от црироды его творчества. Из русских поэтов"XVIII в. наибольшее число взаимоисключающих определенийполучило в наше время творчество Державина. На это обратилвнимание П. И.
Берков. Он писал: «Достаточно посмотреть, например, как трактуется советскими и зарубежными литературоведами творчество Державина: он и „классицист", и „преромантик", и „реалист", и „представитель русского барокко". Последнему из перечисленных литературных ярлыков особенноповезло в западном литературоведении в конце 50-х—началеGO-х годов<...> Как мог оказаться исторически, — т.
е. социальнои культурно, — возможным в русской литературе „представительбарокко" на рубеже XVIII — XIX вв., этих литературоведов неинтересует».1Положение охарактеризовано П. Н. Берковым верно. Однисоветские исследователи считают, что «поэзия Державина... вомногом и существенном выплескивается из берегов классицизма,но, во многом и многом самый „беззаконный" из всех нашихписателей-„классиков" XVIII века, Державин все же не перестает быть замечательнейшим представителем именно этого литературного направления».2Другие считают, что стихи Державина, «написанные в 800-егоды, — это шаг в творческом развитии поэта. В то же время егоновые завоевания были значительным вкладом в молодое, растущее реалистическое искусство, помогали утверждению реализмав русской литературе».3 Наконец, третьи полагают, что «в поэзииДержавина сказались и воздействия новых литературных веяний.Ей свойственны отдельные черты романтического подхода к действительности.
Не чужд был Державин и влиянию сентиментализма. И при всем этом он оставался тесно связанным с классицизмом, хотя и нарушал его каноны в своей поэтической практике».4Молодые исследователи также придерживаются самых крайних, далеко расходящихся точек зрения. Так, В. А. Западовдумает, что «творчество великого русского поэта заключаетHI себе элементы всех литературных стилей. В своих теоретических воззрениях на поэзию, в ряде философских и похвальныхсод, в широком использовании риторических приемов классицистской поэтики Державин близко примыкает к классицизму.Но его убеждение в том, что источником поэзии является вдохновение, роднит его с романтизмом, равно как и отношение1П.
Н. Б е р к о в . Проблема изучения русского классицизма. В кн.:XVIII век, сб. 6. Изд. «Наука», М.—Л., 1964, стр. 29.2Д. Д. Б л а г о й . Гаврила Романович Державин. В кн.: Г. Р. Д е р ж а в и н , Стихотворения, изд. «Советский писатель», Л., 1957 (Библиотекапоэта. Большая серия), стр. 67.3Г . П. М а к о г о н е н к о . Радищев и его время. М., 1956, стр. 647.4А. З а п а д о в . Мастерство Державина.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
