Теория государства и права учебник Н.И. Матузов, А.В. Малько (1004458), страница 64
Текст из файла (страница 64)
Оба эти явления питаются одними корнями - юридическим невежеством,неразвитым и деформированным правосознанием, дефицитом политико-правовой культуры. Указанныекрайности, несмотря на их, казалось бы, противоположную направленность, в конечном счете смыкаютсяи образуют как бы "удвоенное" общее зло.
Иными словами, перед нами две стороны "одной медали".Хотя внешне правовой идеализм менее заметен, не так бросается в глаза (во всяком случае, о немпочти не говорят, он не "на слуху"), явление это причиняет такой же вред государству, обществу, как иправовой нигилизм. Он крайне деструктивен по своим последствиям.
Осознается это, как правило,"потом", когда итог становится очевиден. Вот почему, борясь с правовым нигилизмом, не следует впадатьв другую крайность - правовой фетишизм, волюнтаризм, идеализм.Вообще, идеи о возможности принципиального изменения общества с помощью одних толькомудрых законов - древнего происхождения. Из этого исходил еще Платон в своих мечтах об идеальномгосударстве. Да и французские просветители не раз указывали на подобный путь избавления отнесправедливых порядков. Но жизнь неизменно опровергала эти представления.
Как известно, марксизмедко высмеивал всевозможные концепции "юридического социализма". Так, молодой Ф. Энгельс еще в1847 г., критикуя манифест А. Ламартина, писал, что предлагаемые в нем меры, например всеобщеебесплатное обучение, "способны лишь ослабить революционную энергию пролетариев; либо это чистаяблаготворительность; либо просто громкие фразы, лишенные всякого практического смысла, вродеупразднения нищенства чрезвычайным законом, ликвидации общественных бедствий законодательнымпутем, учреждения министерства народной жизни и т.п." <*>.-------------------------------<*> Маркс К., Энгельс Ф.
Соч. Т. 4. С. 346.128"Теория государства и права: учебник" (Н.И. Матузов, А.В. Малько) (Юристъ, 2004)В практическом плане на право нельзя возлагать несбыточные надежды - оно не всесильно. Наивнотребовать от него большего, чем оно заведомо может дать, ему необходимо отводить то место и ту роль,которые вытекают из объективных возможностей данного института. Непосильные задачи могут толькоскомпрометировать право. Поэтому его нельзя возводить в абсолют.Между тем в условиях возникшей у нас еще в период перестройки правовой эйфории у многихсложилось убеждение, что достаточно принять хорошие, умные законы, как все сложнейшие и острейшиепроблемы общества будут решены. "Вот примем пакет законов и жизнь улучшится".
Но чуда непроисходило, законы принимались, а дела стояли на месте и даже ухудшались. В результате наступилоизвестное разочарование в законах, появились признаки правового скепсиса.В разгар работы союзного парламента пресса в негативно-иронических тонах много писала о"магии", "девятом вале", "буме", "каскаде" законотворчества, о "мертворожденных" и полузабытыхзаконах. В какой-то мере это продолжалось затем и в период деятельности бывшего Верховного СоветаРоссии, а также нынешнего Федерального Собрания. Однако оказалось, что быстрых и легких решенийнет.Из низов слышались и более раздраженные голоса: "Хватит, мы уже сыты по горло законами, ониничего не дают".
Подобные упреки высказываются и сейчас. Это и понятно - ведь законы сами по себе немогут накормить, одеть, обуть людей, улучшить их благосостояние, они могут лишь способствовать либоне способствовать этому, нечто закреплять, охранять, регулировать, распределять, но не производить.Поэтому уповать только на "скоростное" правотворчество - значит питать юридические иллюзии. Нужныпрежде всего социальные, экономические, политические, организационные и иные меры - плюс законы.Лишь совокупное действие всех этих факторов может дать желаемый эффект.Закон, как известно, есть официальное признание факта и не более того.
Он лишь оформляет,"протоколирует" реально сложившиеся отношения. Как ни избиты у нас слова классиков о том, что правоне может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества, ониверны, так как проверены практикой.Ясно, что проводимые в нашем обществе преобразования нуждаются в надежном правовомобеспечении, но оно не может быть чисто волевым. Бессилие законов порождает все тот же нигилизм,неверие в реальную значимость принимаемых актов, в их способность изменить ситуацию. Законы неработают, значит, и отношение к ним более чем прохладное, их престиж падает - вместе с престижемвласти.Правовой идеализм породил у значительной части людей кризис веры в законодательные, а вболее широком плане - в парламентско-конституционные пути решения назревших проблем, в новыепрогрессивные институты.
Идеализмом с самого начала страдали некоторые лозунги перестройки, азатем и периода реформации (ускорение социально-экономического развития, искоренение пьянства,резкое повышение жизненного уровня народа, плавное и безболезненное развертывание демократии,разгосударствление, гласность и др.).Хотелось все это побыстрее воплотить в законах, закрепить юридически, провозгласить вКонституции. На деле же форсированного перехода общества из одного состояния в другое неполучилось, ожидания затянулись. Наступило "социальное похмелье" - горькое и мучительное.Идеалистические скороспелые прожекты, как правило, сурово мстят за себя. Это тот же нигилизм, толькос обратным знаком.
И он не менее вреден.Распространению юридического идеализма способствовало и то, что у нас долгое времяпреобладал чисто прагматический подход к праву (орудие, инструмент, средство, рычаг и т.д.). Всоответствии с этим на право взваливали "неподъемный груз", возлагались слишком большие надежды,которые в дальнейшем не оправдались. Правовой скептицизм особенно усилился в последние годы,когда общество отчетливо осознало, что многие законы, принятые в период реформ, оказалисьмалоэффективными и не привели к достижению желаемых целей, а некоторые дали отрицательныйрезультат.Инерция политического и правового идеализма идет еще от старых коммунистических времен, когдагосподствовал своего рода культ всевозможных планов, решений и постановлений - "исторических","судьбоносных", "эпохальных" о дальнейшем развитии, усилении, укреплении, повышении чего-либо...Насаждалась безоглядная вера в их магическую силу.
И все они, как правило, переводились на языкзаконов, которые из-за этого сильно напоминали партийные резолюции.Дутые программы и обещания, лозунги о светлом будущем были излюбленными приемами работы с"массами". Говоря словами А.И. Герцена, "идеология ставилась выше фактологии". Строительствовоздушных замков (точнее, бумажных) помогало жить в мире иллюзий. Однако действительность быстроразрушала эти эфемерные храмы и возвращала в мир суровых реальностей.
Заманчивые цели снова иснова оказывались недостижимыми, горизонт отдалялся.К сожалению, рецидивы прошлых уроков встречаются и сейчас, но теперь в форме популизма,непродуманных, легковесных заявлений, программ, посулов, шоковых рывков, наигранного оптимизма,неоправданных прогнозов, посланий, упований на авось, веры в чудо и т.д. Как и раньше, принимаютсязаконы, указы, постановления или отдельные юридические нормы, которые заведомо невыполнимы иотражают лишь стремление их авторов бежать "впереди паровоза". Сказывается неспособность трезвооценить реальную ситуацию, предвидеть последствия.Например, указы и другие акты о борьбе с коррупцией и преступностью давно охарактеризованы впечати как маниловщина, донкихотство.
Они не только не привели ни к какому прорыву в данной области,129"Теория государства и права: учебник" (Н.И. Матузов, А.В. Малько) (Юристъ, 2004)а, скорее, наоборот, усугубили положение, подорвали веру людей в закон и власть, послужили как бы"дымовой завесой". Мелькают саркастические выражения и заголовки статей в прессе: "Преступники неуйдут от доклада", "Борьба с преступностью особенно хорошо выглядит на бумаге", "Власть объявляетбумажную войну криминальному миру" и т.п.Уповать в борьбе с указанным злом только на закон или кадровые перемещения, доклады,призывы, штабы, комиссии - значит заранее обрекать проблему на тупиковое состояние.
Именно так ипроисходит. Генеральный прокурор РФ еще пять лет тому назад откровенно заявил в печати:"Федеральная программа борьбы с преступностью принята для того, чтобы сказать: уважаемаяобщественность, борьба с преступностью ведется" <*>.-------------------------------<*> Российская газета.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
