Рубинштейн (1000003), страница 47

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 47)

процессах. Однако, различая мыслительные, или интеллектуальные,

эмоциональные и волевые процессы, мы не устанавливаем этим никакого

дизъюнктивного деления аналогично тому, как это делала психология,

которая делила психику, или сознание, на интеллект, чувство и волю. Один и

тот же процесс может быть и, как правило, бывает и интеллектуальным, и

эмоциональным, и волевым. Эмоциональный процесс, например, в

действительности никогда не сводится к "чистой", т. е. абстрактной,

эмоциональности; он всегда включает в каком-то единстве и

взаимопроникновении не только эмоциональные, но и интеллектуальные

моменты, - так же как интеллектуальный процесс мышления включает

обычно в той или иной мере эмоциональные моменты, а не сводится к

"чистой", т. е. абстрактной, изолированно взятой интеллектуальности. Речь

для нас идет не о том, что эмоция находится в единстве и взаимосвязи с

мышлением или мышление с эмоцией, а о том, что само мышление как

реальный психический процесс уже является единством интеллектуального и

эмоционального, а эмоция - единством эмоционального и

интеллектуального.

Таким образом, когда мы анализируем последовательно

интеллектуальные, или познавательные, эмоциональные и волевые процессы,

речь собственно идет о характеристике единых и в то же время

многообразных психических процессов по преобладающему в каждом таком

процессе интеллектуальному, эмоциональному или волевому компоненту.

Каждый психический процесс может быть охарактеризован по отношению к

каждому из них. Мы характеризуем его как интеллектуальный,

эмоциональный или волевой по тому преобладающему в нем компоненту,

который накладывает в данном случае свой определяющий отпечаток на

процесс в целом.

Психические процессы, включая в себя в качестве компонентов те или

иные психофизические функции, в свою очередь включаются в те или иные

конкретные формы деятельности, внутри которых и в зависимости от которых

они формируются. Так, психология может и должна изучать процесс

мышления в общих закономерностях его протекания, отличающих

мыслительный процесс, например, от элементарного ассоциативного

процесса. Реально этот мыслительный процесс обычно осуществляется в ходе

какой-то конкретной деятельности - практической трудовой деятельности,

разрешающей определенную производственную задачу, деятельности

изобретателя, рационализирующего этот производственный процесс, в

теоретической работе ученого, разрешающего какую-то задачу, или, наконец,

в учебной деятельности учащегося, усваивающего в процессе учения добытые

уже наукою знания. Осуществляясь реально в различных видах конкретной

деятельности, психические процессы в ней же и формируются. И только

изучая их в реальном контексте этой деятельности, можно вскрыть не только

более частные, но и самые общие закономерности психических процессов как

действительно содержательные закономерности.

Смысл традиционной функциональной психологии, трактующей все

сложные психические процессы как функции, заключался в том, чтобы

представить их как проявления, зависящие исключительно от внутренних

условий, от имманентных особенностей организма, духа, личности.

Принципиальными предпосылками - осознанными или неосознанными -

такой функциональной психологии являются биологизаторские представления

о том, что все психические функции являются продуктом имманентного

созревания организма, или идеалистические теории, согласно которым

различные, все более высокие проявления психики являются результатом

саморазвития духа. В действительности протекание психических процессов и

их специфические особенности зависят от конкретных материальных условий,

в которых они протекают. Поэтому подлинное преодоление основных

пороков функциональной психологии достигается не оговорками о таком или

ином понимании функций, неправомерно пытающимися отожествить их с

тем, что уже ни в каком смысле не является функцией, и не разговорами о

межфункциональных связях, а лишь включением в план психологического

исследования деятельности, в которой реально формируются психика и

специфические особенности различных психических функций и процессов.

Под деятельностью мы понимаем активность субъекта, направленную

на изменение мира, на производство или порождение определенного

объективированного продукта материальной или духовной культуры.

Деятельность человека выступает сперва как практическая, материальная

деятельность. Затем из нее выделяется деятельность теоретическая. Всякая

деятельность состоит обычно из ряда актов - действий или поступков;

будучи актами субъекта, они имеют по внутреннему своему содержанию

определенное психологическое строение: они исходят из тех или иных

побуждений, или мотивов, и направляются на определенную цель. Поскольку

в различных условиях эта цель должна и может быть достигнута различными

способами ("операциями") или путями ("методами"), действие превращается в

разрешение задачи1. Поскольку единство действия определяется единством

результата, являющегося целью субъекта, а способы действия

дифференцируются в зависимости от различия условий, в которых эта цель

осуществляется, одно и то же действие может и должно в разных условиях

осуществляться различными способами. В результате из действия или в

составе его выделяются отдельные звенья, определенные частичные операции,

связанные с определенными объективными условиями. Закрепляясь, эти

частичные операции автоматизируются и в качестве навыков переносятся из

одного действия в другое. Дифференциация условий, в которых происходит

действие, нахождение способов действия, адекватных условиям, закрепление

связи первых со вторыми и т. п. - все это связано с включением в действие

целого ряда психических процессов как подчиненных процессуальных его

компонентов. Так, в деятельности, направленной вовсе не на наблюдение или

запоминание, нечто может непроизвольно быть воспринято, замечено, может

и запечатлеться, запомниться. Здесь восприятие и запоминание протекают и

совершаются как процессы в более специальном и буквальном смысле слова,

обозначающем простое протекание и смену психических явлений. Здесь не

столько субъект намеренно за чем-то наблюдает и что-то запоминает, сколько

нечто непроизвольно в нем совершается - запечатлевается, запоминается и т.

п. Но затем с выделением теоретической деятельности из деятельности

практической ряд психических процессов сам приобретает строение

деятельности, - во-первых, в том отношении, что они становятся

сознательными, целенаправленными актами субъекта: непроизвольное

восприятие переходит в целенаправленное наблюдение, непроизвольное

всплывание воспоминаний - в припоминание и воспроизведение,

непроизвольное запечатление - в намеренное заучивание и т. д. Таким

образом, психические процессы (восприятие, мышление и т. д.), выступая

первично как процессуальные психические компоненты какой-нибудь

конкретной деятельности, затем и сами строятся как формы внутренней,

теоретической деятельности*.

Для строения деятельности при этом существенно не только то, что она

исходит от субъекта, но также - и никак не в меньшей мере - и то, что она

направляется на объект и в самом внутреннем содержании обусловлена им.

Эта сторона деятельности человека также запечатлевается в содержании и

строении сознания. Менее всего можно в духе традиционной

феноменалистической психологии видеть специфику психологического

исследования в том, что оно рассматривает психические процессы и

образования лишь как имманентное проявление субъекта безотносительно к

объекту. Пока какое-нибудь ощущение рассматривается лишь как

имманентное проявление субъекта, до тех пор оно может служить разве

только индикатором физиологического процесса, состояния рецептора, а не

предметом собственно психологического исследования.

Как ни парадоксально это звучит для всякого, стоящего на

традиционных психологических позициях, - собственно психологическое

исследование начинается лишь там, где ощущения, вообще психические

явления берутся в их отношении к объективной действительности, которую

они специфическим образом отражают. Только там, где, в частности,

ощущения берутся в таком аспекте, как отражение качеств вещей,

опосредованное деятельностью органов чувств, а не только как функция этих

органов, мы переходим от физиологии органов чувств к собственно

психологическому изучению ощущений (и восприятии). Только изучая

восприятие цвета вещей, можно дать действительно психологическую, а не

абстрактно психофизиологическую трактовку ощущения цвета.

Наше положение в силу своей общности относится, само собой

разумеется, не только к зрительным ощущениям, но в равной мере и ко всем

другим, вообще ко всем психическим процессам и явлениям. В частности,

подлинно психологическое исследование слуха начинается там, где мы

переходим от ощущений звука "вообще", могущего в этой абстракции от

объективной сферы, в которую он включен, служить лишь индикатором

какого-то изменения чувствительности в плане физиологии органов чувств, к

ощущению и восприятию звуков музыки и речи, т. е. определенных

объективных сфер, на которые направлено сознание. Неправильно было бы

думать, что там, где начинается изучение звуков музыки или речи, начинается

область какой-то специальной или прикладной психологии (психологии

музыки, речи и т. п.) и кончается область общей психологии. В

действительности область общей психологии (в отличие от психофизиологии

узкой специальной области психологии, пограничной с физиологией органов

чувств) здесь именно и начинается. Но при этом, конечно, общая психология

----------------------------------

' Эти выделяемые С. Л. Рубинштейном различия и взаимосвязи между

процессуальными психическими компонентами какой-либо деятельности

субъекта, с одной стороны, и всей в целом деятельностью субъекта, с другой,

станут в дальнейшем одним из исходных пунктов для сопоставления друг с

другом мышления, восприятия и т. д. как процесса и как деятельности (см.

фрагмент в конце гл. I настоящей книги). (Примеч. сост.)

----------------------------------------------------------

слуха изучает ощущения звуков музыки и речи в их общих

закономерностях, которые, однако, лишь на этом специфическом материале

могут быть раскрыты.

Этот своеобразный сдвиг и специфическая ориентация

психологического исследования относятся в силу своей принципиальной

общности, конечно, не только к сенсорике, но и к сознанию в целом. Сознание

человека в целом имеет направленную на объект структуру человеческого

действия. Так, всякий мыслительный акт является по существу своему

решением задачи, которая выходит за пределы субъекта: в процессе ее

решения объективное предметное содержание задачи опосредует и

определяет мыслительный процесс. В силу этого логика вещей - объектов

мысли - входит в психику индивида определяющим началом и более или

менее адекватно отражается в его мышлении. Аналогично: порожденное

общественной жизнью объективное моральное содержание входит в волю

человека, потому что оно объективно заключено в целях, которыми

детерминируется волевое действие; через цели действия объективное

содержание входит во внутреннее содержание сознания и определяет его. Из

объекта - в процессе действенного и познавательного проникновения в него

- черпает сознание свое предметно-смысловое содержание. Сознание

человека формируется в практической и теоретической деятельности.

Поэтому система психологии не может ограничиться изучением психических

процессов: она должна включить и психологию деятельности.

Третья часть настоящей книги, посвященная изучению восприятия,

памяти, мышления и т. д., изучает или по крайней мере стремится в той мере,

в какой это на данном этапе оказалось возможным автору, изучить их в плане

действия как компоненты практической деятельности и формы деятельности

теоретической. Тем не менее область психологии не может быть ограничена

сферой тех проблем, которые эта третья часть охватывает. Она все же ставит

себе целью в правомерной научной абстракции изучение воображения,

мышления, эмоций как специфических сторон психики. Но воображение плюс

мышление, плюс чувство и т. д., взятые в их общих закономерностях, не дают

еще в сумме психологии игры, например. В игре, в учении, в труде - вообще

в каждом виде деятельности все эти психические процессы даны в новых

связях, определяемых не психическими процессами самими по себе, а теми

реальными, материальными условиями, в которых реально совершается

данная деятельность, представляющая специфическое отношение человека к

Характеристики

Список файлов книги