Рубинштейн (1000003), страница 20

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 20)

психики к темным глубинным влечениям, в которых сосредоточивается то,

что вытесняется из сознания; в учении А. Бергсона, противопоставляющего

связанный с основами жизни бессознательный инстинкт сознательному

интеллекту; в утверждениях таких психологов, как А. Баллон, который из

того, что психический факт не может быть сведен к функции осознания и

исчерпывающе определен в терминах самосознания, заключает, что психика и

сознание вообще чуждые друг другу области; сознание, обусловленное

социальным идеологическим содержанием, на этом основании будто бы вовсе

выпадает из сферы психологии'.

Все эти противоречия разъедают психологию, вступившую в полосу

открытого кризиса. Таким образом, конфликты, в которые вовлечена была

психология механистическими и идеалистическими установками, а также

метафизическим характером господствовавшего в ней мышления,

неспособным вскрыть взаимосвязи и взаимопереходы от ощущения к

мышлению, от психики к сознанию и т. д., оказались очень многообразными и

идущими по разным направлениям.

Наметившаяся уже раньше антитеза целостной психологии и

психологии элементов в период кризиса выдвигается очень заостренно.

Целостные тенденции становятся все более популярными в зарубежной

психологии XX в. Они выступают носителями идеалистических идей

различных толков и оттенков. Самый принцип целостности получает

несколько существенно различных реализации. Для В. Дильтея и его

продолжателей он означает прежде всего целостность личности, которая

является активным носителем определенной идеологии. Для берлинской

школы гештальтпсихологии это целостность динамической ситуации и ее

формальной структуры. Для лейпцигской школы принцип целостности

реализуется не в структурности, а в диффузной комплексности, и его

существеннейшим выражением является "народная" целостность,

поглощающая личность.

Гештальтпсихология (М. Вертхаймер, В. Кёлер, К. Коффка, К. Левин),

выдвинув в качестве первого основного принципа принцип целостности,

противопоставила его механистическому принципу психологии элементов

(Und-Verbindung, по Вертхаймеру). Под "гештальт" представители этого

направления разумеют целостное образование, обладающее своеобразным

качеством формы, несводимым к свойствам входящих в его состав частей.

Идею целостности гештальтпсихологи первоначально развили в

психологии восприятия, в которой они прежде всего попытались и

экспериментально ее обосновать. Построенная гештальтпсихологией на

основе принципа структурной целостности теория восприятия носит ярко

выраженный феноменалистический, формалистский идеалистический

характер. Принцип целостности, первоначально раскрытый на проблеме

восприятия, был затем применен гештальтпсихологами к решению исходных

принципиальных проблем, прежде всего психофизической проблемы. Далее

этот принцип был распространен на все остальные проблемы психологии.

Применение принципа целостности за пределами психологии восприятия

было обусловлено выявлением второго основного принципа

гештальтпсихологии, тесно связанного с первым, - принципа динамичности.

Согласно этому принципу, течение психических процессов определяется

динамическими, изменяющимися соотношениями, устанавливающимися в

самом процессе, а не зависимыми от него и определяющими его путь

механистическими связями. Таким образом, каждый психофизический

процесс тоже оказывается замкнутым в себе целым. Следовательно, действия

человека представляются как конечная стадия саморегулирующегося

динамического процесса восприятия ситуации. Поэтому поведение целиком

определяется структурой ситуации.

Здесь идеализм теснейшим образом сплетается с механицизмом. Если

понимание исходной реальной ситуации как "феноменального сенсорного

поля", т. е. сведение объективной действительности к восприятию,

представляется идеалистическим, то мысль, будто "сенсорное поле", т. е.

восприятие ситуации в качестве фазы единого саморегулирующегося

процесса, предопределяет действия человека, является сугубо

механистической. Она лишь более

--------------------------------------

' Wallon A. Le probleme blologique de la conscience // G. Dumas (ed.)

Nouveau Traite de Psychologie. P., 1930. Т. 1. Во многом по-иному, чем в

означенной статье, поставлены основные философские, методологические

проблемы психологии в позднейшей работе того же автора - в его вводных

установочных статьях к "La vie mentale" в "Encyclop6dle Francalse" (т. VII), где

дана новая интересная их трактовка.

-------------------------------------

утонченная и не менее радикально механистическая концепция, чем та,

которая заключена в схеме "раздражение-реакция". Действие, с точки зрения

этой концепции, не сознательный акт личности, выделяющей себя из

ситуации, противопоставляющей себя ей и способной ее преобразовать, а

функция от этой ситуации, из которой оно автоматически вытекает.

Вместе с тем принцип динамичности, согласно которому

психофизический процесс всецело определяется в своем протекании

изменяющимися соотношениями, устанавливающимися в самом этом

процессе, фактически означает, что весь опыт понимается как имманентный

продукт субъекта. Принцип динамичности, который представители гештальт-

теории противопоставляют "машинной теории" рефлекторной концепции,

заключает в себе полное отрицание внешнего опосредования; он упирается в

идеализм.

Таким образом, несмотря на заостренную борьбу с частными

проявлениями механицизма - со сведением целого к механистической сумме

частей, гештальтпсихология сама является механистической концепцией. И в

то же время, несмотря на свой "физикализм" и борьбу с "витализмом", она

является феноменалистической, т. е. идеалистической, теорией Идеализм и

механицизм в самых утонченных и потому особенно опасных формах

сплетены в ней в сложном единстве.

На идеалистической и механистической основе в гештальтпсихологии

надстраивается формализм. И чем дальше, тем обнаженнее и заостреннее

выступают эти формалистические тенденции, особенно там, где

представители гештальтпсихологии пытаются подойти к проблемам

психологии личности и коллектива.

Критика методологических позиций гештальтпсихологии никак не

должна исключить признания несомненных их заслуг в области

психологического исследования. Гештальтпсихология сыграла несомненно

крупную роль в преодолении атомистических тенденций ассоциативной

психологии. Еще существеннее ее положительная роль в развитии

экспериментального исследования, достигшего в работах гештальтпсихологов

исключительно высокой степени совершенства. Не подлежит, в частности,

сомнению, что исследования В. Келера антропоидов знаменуют собой новую

веху в области сравнительной психологии, а К. Левин и его сотрудники

создали новый тип эксперимента, представляющий исключительной ценности

инструмент для изучения психологии человеческого поведения.

Совершенно иной характер носит другое направление целостной

психологии, представленное так называемой лейпцигской школой.

Гештальтпсихология стоит на позициях феноменализма; при этом для нее

характерен все же физикализм; это натуралистическая, механистическая

теория. Лейпцигская же школа (Ф. Крюгер, И. Фолькельт и др.) исходит из

мистическою, иррационалистического идеализма, она ведет свое

происхождение от немецкой романтики и религиозной мистики.

Взгляды этой школы носят заостренно идеалистический характер.

Психика сводится к чувствоподобному переживанию. Структурной

целостности гештальт-теории противопоставляется диффузно-комплексная

целостность смутного, недифференцированного чувства. На передний план

выдвигаются аффективно-эмоциональные моменты и на нет сводятся

интеллектуальные. Умалить роль интеллекта, роль знания в сознании -

такова основная тенденция этого учения. Она представляет реакцию

иррационалистического мистического идеализма против лучших тенденций

декарто-локковского понятия сознания как знания. Вожди этой школы

возглавили фашистскую психологию, в то время как представители

гештальтпсихологии вынуждены были покинуть фашистскую Германию и

развернуть свою работу в США.

С механическим атомизмом, укоренившимся в исходных позициях

психологии, связано и то, что психология, разложив психику на элементы,

вовсе упустила из поля зрения личность как целое. В ходе кризиса эта

проблема личности выступила с большой остротой. Эта проблема, в

частности, стоит в центре персоналистической психологии В. Штерна.

Стремясь как будто преодолеть сложившийся под влиянием

христианской идеологии и укоренившийся благодаря Р. Декарту дуализм

психического и физического, души и тела, В. Штерн в своей

персоналистической психологии вместо признания психофизического

единства выдвигает принцип психофизической нейтральности: личность и ее

акты не могут быть отнесены ни к психическим, ни к физическим

образованиям. Оторванное от конкретной исторической личности человека,

это понятие стало у Штерна абстрактной метафизической категорией.

Понятие личности распространяется на самые различные ступени развития и

перестает быть характерным для какой-нибудь из них. Личностью признается

не только общественный человек, но также, с одной стороны, всякий

организм, клетка, даже неорганические тела, с другой - народ, мир, бог.

Личность определяется формальными внеисторическими категориями

целостности и целенаправленности, выявляющимися в самосохранении и

самораскрытии. <...>

ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ПСИХОЛОГИИ В СССР ИСТОРИЯ

РУССКОЙ НАУЧНОЙ ПСИХОЛОГИИ

Развитие психологической теории в России, борьба в ней материализма

и идеализма приняли особенные формы. Самобытность русской

психологической мысли, не только творчески обобщившей достижения

мировой психологии, но и создавшей новые пути в общем развитии науки,

связана с историей передовой русской общественной мысли, классического

философского материализма и передового естествознания.

В развитии научной психологической мысли в России особое место

принадлежит М. В. Ломоносову. Конечно, в России существовала и до

Ломоносова философская мысль, развивавшаяся в психологическом

направлении. Однако именно с Ломоносовым особенно тесно связаны

оригинальные пути становления русской передовой психологической мысли.

В своих работах по риторике и по физике Ломоносов развивает

материалистическое понимание ощущений и идей. Еще в 1744 г. в "Кратком

руководстве по риторике" Ломоносов утверждал, что содержанием идей

являются вещи природы. Положение о первичности материи и зависимости от

нее психических явлений последовательно развивалось Ломоносовым в его

физических работах, особенно в его теории света (1756), где, между прочим,

дана интересная попытка объяснения физиологического механизма ощущения

цвета.

С точки зрения Ломоносова, нужно различать познавательные

(умственные) процессы и умственные качества человека. Последние

возникают из соотношения умственных способностей и страстей. Анализ

страстей и их выражения в речи, данный Ломоносовым, представляет

крупный исторический интерес. Источниками страстей и их формой

выражения являются действия и страдания, определяемые Ломоносовым как

"всякая перемена, которую одна вещь в другой производит"'. Такое

понимание психики уже расходится с психологической концепцией X.

Вольфа, господствовавшей в то время в философии и психологии и от

которой, возможно, ранее отправлялся Ломоносов.

------------------------------------------------

' Ломоносов М. В. Краткое руководство к красноречию, книга первая, в

которой содержится риторика, показующая общие правила обоего

красноречия, то есть оратории и поэзии, сочиненное в пользу любящих

словесные науки. СПб., 1816. С. 11.

-----------------------------------------------

В своей риторике Ломоносов выступает как реалист, великолепный

знаток людей. Именно поэтому исходным моментом для Ломоносова

становится не абстрактная умственная способность или психическая функция,

а жизненное качество человеческой личности, проявляющееся в страстях и

действиях, двигателях человеческого поведения, руководимого разумом,

отражающим природу.

Характеристики

Список файлов книги