Диссертация (Генология А.Ф. Лосева историко-методологический анализ), страница 11

В данном контексте актуальнее становится говорить о платоническомперво-единомкакапофатическомпринципе-безыпотесномначале(натурфилософское ἀρχή трансформируется в ἀνυπόθετος ἀρχή), а не простоЕдином, стоящем в антитезе к многому. Можно отметить, что на данном этапеначинает формулироваться методологическое содержание античной генологиикак эйдологии.1.3 Неоплатоническое Единое и его эманацииЛосев настаивал, что существо античного неоплатонизма необходимоискать не в вульгарном мистицизме, а в понимании структурной сложностиэтой древней философской системы. Историко-философские трактовки придалиантичному неоплатонизму излишние черты мистицизма и магизма, аАристотеля, напротив, стали трактовать как сухого рационалиста.

Не раз настраницах лосевских работ можно встретить резко полемический тон вотношении общеупотребимой новоевропейской, как он выражался, трактовкиантичности, которая «подсовывая любимые словечки» 122 называла «Платона –рационалистом, Аристотеля – эмпиристом, Плотина – «мистиком», Ямвлиха –учителем в толковании платонизма как монистической системы субъект-объектноготождества.121Лосев А.Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика.

С. 35.122Лосев А. Ф. Античный космос и современная наука. С. 66.48«теургом» и т. д.»123. Лосев же находит в каждом из философов новые,неожиданные стороны, например, в Платоне и Ямвлихе – астронома иматематика, а в Плотине, в первую очередь, – диалектика, сравнимого по силесистемной точности с немецкими классиками.Лосев производит синтез рационалистических и мистических чертнеоплатонизма, как бы выделяя существенные слои в понимании этого учения ипредлагаетвгенологическойвыразительногостановленияпредставленнуюкаксложныеперспективесущностиизоригинальнуюапофатическойтетрадно-тетрактидные124связикартинуточки,междукатегориями.

Этот подход Лосев заимствует преимущественно у Прокла,потому что именно он наиболее системно упорядочил предшествующие емуматериалы. Кроме того, Прокл не просто теоретизировал учение о едином (ввиде логически выверенных формул своих трактатов), но и показал, как та илииная категория его философии коррелирует с греческой генотеистическоймифологией и является, по сути, ее основанием.Ранее мы выявили основные черты лосевской эйдологии платонизма иобнаружили, что категория эйдоса служит здесь своего рода связующим звеноммежду полным апофасисом и завершенной катафатической явленностью сущегокак целого. Эйдос как единичность подвижного покоя самотождественногоразличия125 является первичной выразительностью смысла, парадигматически(недаром Лосев называл его порождающей моделью126) определяя любойсознательный акт восприятия вещи.

Все движения мысли вдоль любогосмыслового становления сущности получили название эманации, которая, вТам же. С. 66.Более подробно мы рассмотрим этот метод во второй главе данной работы, посколькунеоплатонизм оказал существенное влияние на язык самого Лосева и на его системусоответственно.125Пять высших родов сущего по Платону: единичность, покой, движение, тождество,различие.126Учение об идее как порождающей модели у Лосева появляется в «Истории античнойэстетики», т.е. более позднем периоде творчества, заключающейся в представлении о том,что идея смысловым образом порождает вещь, что идея вещи неотделима от нее, нопервична.49123124свою очередь, порождает проблему уже не просто первоначала, носвоеобразной субординационной Первотриады, ибо тесным образом связана снеобходимым развертыванием единого как трех моментов-ипостасей, и в то жевремя возвратом каждого из моментов становления к единому. Триадичность,утверждает Лосев, лежит в основе всей философии неоплатонизма 127.

В своюочередь прохождение космоса через эти стадии, подобно самоосуществлениюединого, проходит через три метафизические категории - единое, ум и душа.Именно неоплатонизм отличается самой тщательной проработкойпроблемы становления единого в истории философии. В учении неоплатониковиз ранее интуитивного нерасчлененного единства проступают структурныеэлементы выдающейся диалектической системы становления сущего как образапервоначала, играющего разными гранями проявлений и иерархическойнапряженности.

Вопреки трем платоническим типам единства (апофасис-эйдосцелое), у неоплатоников Лосев выделяет пять:1. Одно как немыслимость (или единое само по себе за пределами сущего– έπέκείνα της ουσίας).2. Одно как относительная немыслимость – абсолютная единичность.3. Одно как потенция, число.4. Одно как эйдос или эйдетическое число.5. Одно как что-то, т.е. ставший эйдос.Заметим сразу, перечисляя типы единства, мы не утверждаем пять единыхнумерически, мы лишь подчеркиваем, что Лосевым было выявлено ровностолько моментов жизни первоначала от момента своего апофатического свехбытия, заканчивая воплощенностью единого в эйдосе. Это расчленениеявляется ответом на вопрос о том, как можно говорить о едином, утверждая егоабсолютную апофатичность. Процесс разделения, если можно так выразиться онеразделимом, Единого Проклом именуется «сдвигом», содержащим в себе«В философии и эстетике Прокла основную роль играют две проблемы, а именноединство и триады», - отмечает Лосев (Лосев А.Ф.

История античной эстетики. Последниевека. Кн.2. Харьков: Фолио; М.: Издательство АСТ, 2000. С. 161).50127потенцию или, если точнее, ограниченного потенцией128. Так появляетсяноуменальное Единое, порождающее умопостигаемый мир и чувственныйкосмос. Хотя мы и говорим о каком-либо возникновении, это не акт, апроцессуальность становления смысла в вечности.

То есть фактическикреационизмом он не является.Отсюда главным вопросом, к которому пришла античная платоническаямысльнамоментрасцветанеоплатонизма,сталвопрососпособепроисхождения физического космоса (как скульптуры первоединого) из единогоапофатического начала, проходящего три главные циклические стадии:исхождение, пребывание и возвращение. Прокл так пишет о нем: «Прежде всехсущих, как и прежде самих богов, производящих эти сущие на свет, былагипостазирована единая, обособленная и безучастная причина, неизреченная ине произносимая ни в какой речи, непознаваемая и не воспринимаемая любымзнанием, породившая все из себя и неизреченно предшествующая всему,возвращающая его к себе и оказывающаяся наилучшей целью для него»129.Генотеистическийнаиболеезначительнуюхарактердлянегоантичногокатегориюнеоплатонизма–эманация.порождаетЯзыческоемировоззрение, представляющее космос как самополагающее себя самого вином первоединство, порождает представление о таком первоначале, которое, входе своего постепенного перехода в иное себе (меонизации130) распространяетсамое себя в космосе, при этом не умаляясь.

Ипостасно-сущностная границаэтого перехода стирается энергийным характером данного порождения, котороеобладает возвратной функцией (путь вверх и вниз один и тот же, по словамГераклита).Среди источников для формирования теории эманации Лосев выделяет непросто синтез платоно-аристотелевой мысли применительно к проблемеПотенция это границы возможной реализации энергийного заряда, поэтому энергияпервична, поскольку есть изначальное движение.129Прокл.

Платоновская теология. СПб.: РХГИ; «Летний сад», 2001. С. 174.130Пер. не-одно, иное; заметим, что меон следует отличать от материи в грубом смыслеслова, потому что меон есть принцип инаковости.51128единого и энергии соответственно, но и натурфилософскую мысль, в частностипифагорейство с его числовыми структурами и идею о логосном огненномистечении у стоиков в «грубой и чисто материальной форме» 131, когдапервоогонь источает тепло и теплое дыхание, являя тем самым космос,изливаясь в вещи.

Теория смыслового происхождения мира из первоначала,превышающего бытие и являющееся образцом, и одновременно началом иконцом, у неоплатоников обрела характер системного обоснования на уровнеумозрительных диалектических категорий, которые уже не несли в себе какихлибо овеществлено-телесных коннотаций, но стали приложимы к генологии какпорождающей модели.Безусловным источником для формирования теории эманации служитязыческое мироощущение, и Лосев акцентирует на этом внимание, посколькутакого истечения требует языческая безличность, стремящаяся, тем не менее,обосновать индивидуальность вещи.

Лосев подчеркивает, что античности былчужд принцип личности – человек был влеком необходимостью, отчегоутонченный психологизм был ему чужд. Вся культура ее пропитана роком,судьба плетется Мойрами и даже античные мистерии носят характер сорастворения: «Античное вакханство не есть обретение личности, а, напротив, еепотеря.Античныйвакханическийэкстазобщеприродном безличии и бездушии»132.естьпотеряличностивПредставления об эманацииявляются наиболее яркой характеристикой подобного безлично-роковоговзгляда на жизнь и судьбу мира, характерного языческим представлениям.Порождение может и должно совершить возвратное движение навстречуабсолютной целостности.

При этом само Первоединое является неприобщимым,зато вся последующая иерархия умов, душ и форм становится приобщимой иприобщающейся133. А принцип единства пронизывает любые умопостигаемыеЛосев А.Ф. История античной эстетики. Поздний эллинизм. С. 461.Лосев А.Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития. Том 1. С. 459.133Неприобщимое, которое имеет смысл единицы как принадлежащее самому себе, а недругому, и как изъятое из приобщающихся к нему, порождает способное быть приобщимым.Об этом: Месяц С.В.