Автореферат (Национальное сознание и социально-психологические феномены этнического самосознания населения Среднего Поволжья), страница 11

В соответствии с подходом, разработанным В.А. Ядовым, респондентам задавался следующий вопрос: «Встречаяв своей жизни разных людей, с одними мы легко находим общий язык, духовную близость, понимаем их. Иные же, хоть и живут рядом, всегда остаютсячужими. Если говорить о вас, как часто вы ощущаете близость с разнымигруппами людей – с теми, о ком вы могли бы сказать «это мы»?Концепция анализа данных предполагала предварительное распределениеобъектов идентификации по следующим категориям: (а) идентификация с сообществами различного масштаба – от первичных до самых крупных: с семьейи близкими друзьями, жителями данного города (поселка), людьми той женациональности, всеми людьми на планете; (б) возрастная идентификация; (в)идентификация по профессиональному, производственно-организационному и39материально-имущественному критериям: с людьми той же профессии, товарищами по работе (учебе), с теми, кто имеет такой же достаток; (г) гражданскаяидентичность: ощущение близости с россиянами, гражданами СНГ; (д) политико-идеологические ценностные идентификации: с теми, кто разделяет убеждения человека и его взгляды на жизнь; с близкими по политическим позициям; стеми, кто не интересуется политикой; (е) идентификации, формируемые на основе поведенческих стратегий: с теми, кто не любит «высовываться», предпочитает жить, «как большинство других»; с теми, кто не ждет «манны небесной»,сам делает свою судьбу и жизнь; с теми, кто не утратил веру в будущее.В процессе анализа ответы респондентов «часто» или «иногда» интерпретировались как свидетельство позитивной идентичности, а ответы «практически никогда» и «трудно сказать» – как свидетельство негативной идентичности.Для того чтобы региональные процессы проявились в их своеобразии, мыпредприняли попытку сравнить данные исследования населения Волжскогоречного бассейна с данными российского опроса (В.А.

Ядов). Следует отметить, что, к сожалению, в данном случае сравнение результатов этнопсихологических исследований ограничивается их методическими параметрами. Воснове каждого из экспериментов лежат различные концепции выборки, ееобъем, время, композиция инструментария, где располагается блок вопросовпо идентификации. Различается и время опроса. Однако представляется возможным обсудить общие тенденции как в одном, так и в другом случае, оставаясь в границах допустимости при выполнении статистических процедур.Идентичности были разделены на позитивные и негативные.

Ранжирование позитивных идентичностей волжан показывает, что порядок их следования по ведущим показателям не отличается от общероссийского.Более двух третей опрошенных респондентов волжан так же, как и все россияне, в первую очередь идентифицируют себя с группами ближайшего окружения (семья, близкие, сверстники, товарищи по работе). Крупные общности(российский народ, граждане СНГ и т.п.) располагаются в конце перечня.Как нам представляется, последние группы, хотя и являются значимымиэлементами социального пространства, формируются, главным образом, подвоздействием средств массовой информации, порождают символическиеидентичности.

Различия в рангах практически отсутствуют. Вместе с темможно отметить некоторые региональные различия. Так, идентификация ссемьей, близкими, друзьями в Поволжье сильнее, а с российским народомзначительно слабее, чем в России в целом.Анализ результатов исследования по параметрам, определяемым социальной дифференциацией (профессией, местом жительства, уровнем материального достатка, национальностью), показывает, что сила идентификации поданным индикаторам равномерно уменьшается по всему списку.

Однако ониявляются довольно сильными, как и идентификации по национальной принадлежности и мировоззрению («те же взгляды на жизнь»). Наиболее заметныразличия по ключевым направлениям: этническому (с 73.6 до 62.3%), профессионально-производственному (с 71.6 до 62.2%), достатку (с 52.9 до 64.9%) иместу жительства (с 70 до 61.1%). Данный блок в исследовании населения40Волжского речного бассейна, как и в российском исследовании, показываетвысокую степень интенсивности идентичности (доля позитивных ответов достигает по некоторым позициям 70%). Другой блок – идентификации по поведенческим стратегиям и политико-идеологическим ориентациям (интенсивность идентичности – до 50%) – можно интерпретировать как совокупностьинструментов, помогающих индивиду описывать социальное пространство исвое место, поведение в нем.

По сравнению с результатами российского исследования практически по всем показателям этого блока процент ответов на10–15% снижен.На наш взгляд, в объяснении выявленных различий наибольшее значениеимеют (в порядке убывания) пространственный, социально-профессиональный, территориально-административный факторы и те общенациональныесоциально-экономические процессы, которыми был отмечен период второйполовины 90-х гг. прошлого столетия. У волжан ослабевает идентификация,имеющая отношение к идеологии, к сходным моделям поведения, зато крепнетсвязь с ближайшим окружением – семьей, близкими, друзьями, кругом профессионального общения, людьми того же возраста и т.д.

(фактор солидарности сразличными локальностями). Сходную структуру этого фактора можно наблюдать и в общероссийском исследовании, проведенном В.А. Ядовым.Обратим внимание на то, что этническая идентификация в Поволжье менее значима, чем в России в целом. Данный феномен объясняется тем, что врезультате многовекового межэтнического и межкультурного взаимодействияволжан представления об этнической идентичности в исследуемом регионеимеют тенденцию к распаду, уступая место наднациональным, личностнымидентичностям (ментальности).

Однако необходимо отметить, что описанныевыше процессы проявляются неравномерно в различных национальных группах и регионах Волжского речного бассейна. Наиболее интенсивен и последователен взаимопереход этничности и ментальности у населения областныхсубъектов Россиийской Федерации, в наименьшей степени данный процесспрослеживается в национально-государственных образованиях Поволжья.Таким образом, подводя итог исследования данного аспекта диссертационного исследования, можно с полным основанием отметить наличие в самосознании волжан конца 90-х – начала 2000-х гг.

четко обозначенной тенденции к взаимопереходу ментальности и этничности – процессу, который в исследуемом регионе происходит быстрее, чем в целом по стране.В заключении диссертации подводятся итоги, намечаются перспективыисследований.Основные выводы диссертации:1. Этническое самосознание есть относительно устойчивая система осознанных представлений и оценок реально существующих этнодифференцирующих и этноинтегрирующих компонентов жизнедеятельности этноса. Витоге формирования данной системы человек осознает себя в качестве представителя этнической общности.Как нам представляется, в настоящее время в процессе определения этнического самосознания и выяснения его теоретического статуса первооче-41редное значение для психологического исследования имеет решение проблемы структурирования и анализа всех компонентов данного феномена.

Построение структуры этнического самосознания, причем осуществленное не поодному, а по различным основаниям, позволяет зафиксировать его как целостный феномен во всем многообразии его проявлений. В современныхусловиях изучения этнического самосознания является очевидным, что безвыделения и характеристики ключевых компонентов самосознания этносаневозможно представить этот феномен как специфическое когнитивное и социальное образование, найти единый подход к его определению.2. Своеобразие этногенеза наций Среднего Поволжья явилось основойформирования чёткого соотношения между социально-психологическимифеноменами межэтнического и межкультурного взаимодействия населениярегиона, что определило появление новой категории – «этнонациональноесознание».

Данная субстанция – суть одной из основных детерминант формирования всероссийского жизненного пространства, определяющего структуруполей межэтнического и межкультурного взаимодействия конкретных наций.3. Локально-территориальные поля (жизненное пространство) этнонационального сознания и «всероссийское жизненное пространство» межэтнического и межкультурного взаимодействия этносов, определяемое исследуемымсоциально-психологическим феноменом в государственном масштабе, формируют содержание (вид) этнической толерантности.Проблема этнической терпимости как социальной нормы, определяющейустойчивость к конфликтам в полиэтническом и поликультурном обществе, впоследние годы более чем актуальна.

Параллельно с ней возникает проблеманормы в соперничестве между разнообразием и одинаковостью (между национальным разнообразием и тоталитарным национализмом). Отсюда уместноиспользование такого термина, как «оптимальная (конструктивная) толерантность», под которым понимается своего рода баланс между абсолютной нетерпимостью (максимальной устойчивостью без колебаний и отклонений) кдругим взглядам, идеям, культуре и т.п.

и полным отсутствием сопротивлениячужим влияниям. Этот баланс обеспечивает, с одной стороны, само существование этноса, с другой – позволяет ему лояльно относиться к проявленияминого во взаимодействии с другим. В изменяющихся условиях баланс, обеспечивающий максимально допустимый уровень развития толерантности, является необходимым условием развития индивида, организации, общества.Развитие способности к толерантности связано с наличием диалогичности, уважения и понимания других, с развитием саморегуляции, рефлексивности, независимого мышления, уверенности в собственной групповой идентичности, с общим культурным и личностным развитием и т.д. На наш взгляд,в культуре любого этнического образования уже заложены механизмы воспитания оптимального (с точки зрения каждого конкретного этноса и условийего существования) толерантного взаимодействия как способствующего выживанию этноса явления.

Этническое самосознание субъекта есть тот интегрирующий компонент, который объединяет все перечисленные выше предпосылки толерантного взаимодействия.424. Национальное (этно-национальное) сознание и этническое самосознание как отдельного индивида, так и этноса в целом детерминировано широким спектром различных факторов: пространственным (тип поселения), территориально-административным, социально-профессиональным, возрастным,гендерным. Так, на основании полученных данных можно утверждать, что вВолжском речном бассейне этнически толерантных граждан, независимо отих национальной принадлежности, в среднем в 2–3 раза меньше в более мелких (село, районный центр, город областного подчинения) населенных пунктах, чем в мегаполисах.