Диссертация (Контекстуальная синонимия в поэтическом тексте (на материале цветообозначений в поэтическом сборнике Ф. Гарсиа Лорки «Цыганский романсеро»)), страница 14

Самый «реалистичный» из всех образов одновременно являетсяи самым фантастическим: волосы героини буквально зеленого цвета.Зеленыеволосы‒атрибутрусалок.Вмифологиирусалки«представляются в виде красивых девушек с длинными распущеннымизелеными волосами» [Мелетинский 1992: 472]. В образе “pelo verde” (букв.«волосы зеленые») цвет служит для передачи имплицитной информации.

Лоркаиспользует атрибут русалок для указания на мифологический персонаж.Используется часть вместо целого. Контекстуальное значение зеленого ‒«русалка» (девушка с зелеными волосами). Кроме того, атрибуируемаярусалкам идеальная красота усиливает контекстуальное значение зеленого какцвета «совершенной красоты» (см. с образом «прекрасного героя» Антонио“moreno de verde luna” ‒ букв. «смуглый от зеленой луны» в значении«прекрасный»).В то же время русалка – это умершая девушка, более того, самоубийца:«Русалки – это «существа…, в которых превращаются умершие девушки,преимущественноутопленницы…»[Мелетинский1992:472].Этахарактеристика подтверждается предшествующим контекстом в оксюмороне“verde carne” (букв.

«зеленая плоть») в значении «мертвое тело» [BalmasedaMaestu 1998: 5]. В этом примере зеленый также используется для передачиимплицитной информации, но выполняет эвфемистическую функцию сокрытиямакаберного образа тления.Косвенным признаком принадлежности к миру духов являются незрячиеглаза девушки: “ ojos de fría plata” (букв. «глаза холодного серебра») взначении «белые глаза, как у слепых», «незрячие глаза». (Как отмечалось ЦО“plata” относится к полю белого цвета, а в «Романсеро» обозначает именнобело-серебристое сечение луны).

Белый цвет, выраженный ЦО “de plata” (букв.«из серебра»), также используется для передачи имплицитной информации71(слепота) и выполняет эвфемистическую функцию. Эпитет “fría” (букв.«холодный») подчеркивает, что подразумеваются холодные глаза мертвеца.Слепота также свойственна нечисти в фольклоре. Ср. с образом панночкиведьмы из повести «Вий» Н. В. Гоголя, которая не может отыскать героя, таккак не видит его [Гоголь 1994]:Bajo la luna gitana,Под луной-цыганкой,las cosas la están mirandoпредметы на нее смотрят,y ella no puede mirarlas.а она не может на них смотреть.В фольклоре темные духи обычно выходят в полночь, когда восходитлуна, как и русалка из «Романсеро»: «Такая искусительница обязана своиммогуществом луне, месяц сияет над ее лбом» [Кирло 2010: 395].На рассвете с криком петуха русалка исчезнет.

Во втором куплете светуже брезжит на горизонте: “abre el camino del alba” (открывают путь рассвета).С уходом ночи русалка снова возвратится в водоем, место своей гибели:Sobre el rostro del aljibe,На лике водоемаse mecía la gitana.качалась цыганка.Verde carne, pelo verde,Зеленая плоть, волосы зеленые,con ojos de fría plata.с глазами холодного серебра.Un carámbano de lunaСосулька луныla sostiene sobre el agua.ее поддерживает на воде.La noche se puso íntimaНочь стала уютной,como una pequeña plaza.как маленькая площадь.А пока не наступил рассвет, незрячая русалка безучастно ждет кого-то:¿Pero quién vendrá? ¿Y porНо кто придет? И каким путем?...dónde...?Ella sigue en su baranda,Онапродолжаетсидетьперилах,verde carne, pelo verde,зеленая плоть, волосы зеленые,soñando en la mar amarga.грезя о море горьком.72наКто б ни был тот, кого она ждет, он обречен: «Очаровывая путниковсвоей красотой и пением, ундины увлекали их в подводный мир… Человек,попавший к ундинам, уже не возвращался назад на сушу…» [Кирло 2010: 444].В«Сомнамбулическомромансе»образутопленницыпротивопоставляется образу живой девушки.

В рассказе отца зеленые волосы итело русалки описываются как свежее лицо и черные волосы живой девушки:Verde carne, pelo verde.Зеленая плоть, волосы зеленые.Cara fresca, negro pelo.Лицо свежее, черные волосы.Эпитет “fresco” (букв. «здоровый, свежий, юный») – контекстуальноеобозначение белого цвета. Так, зеленый цвет тлеющего тела мертвой девушкипротивопоставляется здоровому свежему цвету юного лица живой.

Эпитетстоит в постпозиции по отношению к определяемому слову, что такжеспособствует актуализации основного значения. Лорка не противопоставляетзеленый цвет белому, поскольку белый цвет, как это будет показано дальше,также может быть синонимом «мертвого» в контексте «Романсеро». К тому же,из обобщенного образа цыганского народа в трактовке Лорки нам известно, чтоего представители описываются как загорелые, смуглые люди: “moreno deverde luna” ‒ букв. «смуглый от луны зеленой» (№11, №12), “morena demaravilla” ‒ букв.

смуглая чудесно» (№10). Эпитет “fresco” в образе девушкиозначает, скорее всего, не смуглое лицо (“moreno”), а не белое (“rubio”,“blanco”).Эпитет “negro” (черный) находится в препозиции по отношению копределяемому слову, что служит для актуализации его переносного значения.Поскольку волосы испанок на юге страны отличаются насыщенным иссинячерным цветом, постановка прилагательного “negro” (черный) в постпозициюпривела бы только к образованию тавтологического эпитета. Хотя в испанскойнародной поэзии используется постоянный эпитет “pelo negro” (волосычерные).Образ женских волос имеет большое значение в народной поэзии: «Тотже образ женских волос встречается и в нашем исконном канте хондо, где так73часто говорится о локонах, подаренных на память, о завитках волос,ниспадающих на лоб, которые становятся завязкой трагедии.

Вот один измногих примеров такого рода, взятый из сигирии» [Гарсиа Лорка 1971г: 71]:Если вдруг я умру, завещаюSi acasito muero mira que teтебе,encargoчтобыque con las trenzas de tu peloкосамитвоихволосчерныхnegroты связала руки мне.me ates las manos.Использование этого образа с прилагательным “negro” (черный) впрепозиции в «Сомнамбулическом романсе» (№4) подчеркивает его переносноезначение– «живой». Так как зеленый потерялэтозначение, ставконтекстуальным синонимом смерти (“pelo verde” – букв. «волосы зеленые» взначении «волосы мертвой девушки»), значение «цвета жизни» перешло кчерному цвету (“negro pelo” – букв.

«черные волосы» в значении «волосыживой девушки»). В данном контексте зеленый цвет заменил черный в еготрадиционно траурной символике.«Сомнамбулический романс» (№4) не единственный, в котором Лоркаобращается к образу русалки. Примерно в то же время Лорка работает надпоэмой«Сиренаипограничник»[ГарсиаЛорка1971а:162].В«Сомнамбулическом романсе» (№4) также используется образ людей в форме,но не пограничников, а жандармов, которые появляются в последнем куплетероманса:Guardias civiles borrachosЖандармы, пьяные,en la puerta golpeaban.в дверь барабанили.Жандармы преследуют раненого героя, вероятно, контрабандиста[Balmaseda Maestu 1998: 7], укрывшегося в доме отца своей возлюбленной.Герой появляется только во второй части романса.

В отличие от первой ипоследней частей, во второй части зеленый (кроме одного случая: “verdesbarandas” ‒ букв. «зеленые перила») не используется.74Третий уровень кодирования: Ромео и Джульетта. Зеленый цвет,характеризующий героиню и выраженный гиперонимом “verde” (зеленый),противопоставляется красному раненого героя. Все контекстуальные указанияна красный описывают тяжесть ранения героя: “vengo sangrando desde lospuertos de Cabra” (иду, истекая кровью, от (горных) перевалов Кабры), “laherida que tengo desde el pecho a la garganta” (моя рана от груди и до горла),“trescientas rosas morenas lleva tu pechera blanca” (букв. «триста роз темных» взначении «множество кровавых следов от ран на твоей белой рубашке»), “tusangre rezuma y huele” (твоя кровь сочится и пахнет), “dejando un rastro desangre” (оставляя кровавый след).

Даже рассвет изображается в кровавыхтонах: “mil panderos de cristal, herían la madrugada” (тысяча бубнов из стекларанили рассвет). Так, алый рассвет средней части противопоставляется белойполоске рассвета из первой. Образ белого рассвета передается с помощью слова“alba” (рассвет, белый). Изначально белый цвет обозначался в испанском спомощью слова “albo” (белый), восходящего к латинскому “albus” (белый).Однако уже в «Сиде» это слово уступило место германизму “blanco” (белый;блестящий, сияющий), в современном языке слово “albo” (рассвет) в значении«белый» используется в поэтическом языке.

Корень “albo” (белый) сохранилсяв многочисленных топонимах, а также в слове рассвет (“alba”) и другихпроизводных словах. Латинизм “albus” (белый) используется для названиялитургических цветов [Corominas, Pascual 1991a: 118; DRAE 2014: 87; Фрейзер,Бэнкс 2012: 14].Один раз гипероним “verde” (зеленый) используется во второй части вобразе зеленых перил надежды, который связывает все три части романса. Впервой части на перилах изображается русалка: “ella sueña en su baranda”(букв.