Диссертация (Антропология предела и стратегии формирования субъективности), страница 11

96 У Гегелясубъект в столкновении с возвышенным действительно оказывается в ситуацииапофатичногоотношениякмируипринципиальнойневозможностиустановления адекватного сверхчувственному символического порядка, чтосвидетельствует о необходимости преодоления возвышенного в других94Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике / Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 2 т.

Т. I. ˗˗ СПб.:Наука. 2007. С. 403.95Там же.96Лаку-Лабарт Ф. Проблематика возвышенного // Новое литературное обозрение,2009. [Электронный ресурс]: http://magazines.russ.ru/nlo/2009/95/la6.html (Дата обращения:05.06.2016).49формах духа.Именно так происходит осмысление проблематики возвышенного спозиции отрицания за ним права быть угрозой для порядка, которыйутверждает субъект в качестве воли к власти — именно это утверждается врамках концепции Ф. Ницше.

Философия Ф. Ницше, по мысли М. Хайдеггера,как раз является кульминацией философии субъекта, однако за пределами егопротивопоставления объекту. При этом полагается необходимым утверждатьсимволический порядок как волю к власти и меру сущего. М. Хайдеггер пишет:«…Для Ницше не только представленное как таковое является произведениемчеловека:всякоеоформлениеизапечатлениевсяческогородаестьпроизведение и собственность человека как безусловного повелителя всяческойперспективы, в которой формируется мир, заявляющий о себе как безусловнаяволя к власти».97 Как отмечает К. Анселл-Пирсон в работе «Утренняя заря, илимысльоморальныхпредрассудках»,Ф.Ницшестремитсязаменитьвозвышенное ужаса новым возвышенным человеческого самопреодоления исамопревосхождения.

По мысли критика для Ф. Ницше новые переживаниявозвышенного формируются вокруг права человека на самоисследование, врезультате которого возможно «заново обрести бесстрашие совершать ошибки,экспериментировать, принимать вещи на временной основе».98Для Ницшечерез знание и экспериментирование человек может преодолеть страх и ужас,которые заставляют преклоняться перед непостижимым.С позиции утверждения воли к власти Ницше подразумевает, чтовозвышенное может привести к разрушению субъекта, если оно выступает какужасное.Пониманиевозвышенногокакужасногоневозможноприутверждении мыслителем воли к власти, вместо этого у мыслителя имеет место97Хайдеггер М. Ницше. Т.

2 / Пер. с нем. А. П. Шурбелева. – СПб.: Владимир Даль,2006—2007. С. 167.98Ansell Pearson K. Nietzshe, the sublime and the sublimities of philosophy: an interpretationof dawn // Nietzsche-Studien. 2010. № 39 (1). P. 218.50понимание возвышенного, при котором субъект утверждает себя. Из этогоследует то, что в рамках исследования поливариативности практик, которыеформируют субъективность, возникает преставление о негативном воздействиина субъекта тех явлений, которые возникают в опыте возвышенного.Неизведанное,непредсказуемое,уводящееотустойчивыхсмысловвозвышенное образует пространство страха, ужаса, повседневной фрустрации,которые субъект не может преодолеть.С этой позиции возвышенное выходит за пределы его понимания в сфереэстетического: осмысление возвышенного в эстетической сфере в концепцияхИ.

Канта, Г.В.Ф. Гегеля и, отчасти, Ф. Ницше (если полагать, что философия Ф.Ницше есть эстетика жизни), перестает быть доминирующим при рассмотрениипредела субъективности.Далее, проблематика возвышенного раскрывается через соотнесенностьпонятия с такими явлениями как невероятная сила технологий, глобальныекоммуникационные процессы, террористическая угроза.

По замечанию С.Мурли, в концепциях современных французских мыслителей Ж. Лиотара иФр. Джеймисонавозвышенногоопыткаксовременной«экстремальноежизнирассмотренвпространственно-временноетерминахсжатие,создаваемое глобальными коммуникационными технологиями и приводящее кежедневному дестабилизирующему и чрезмерному восприятию».99 Опытувозвышенного сопутствуют чувства страха, ужаса, угнетения, которыеоказывают дестабилизирующее воздействие на человека.Деструктивное толкование возвышенного определяет соответствующиестратегии рефлексии в XX веке. Речь идет о возвышенном, которое особымобразом формирует дискурс. Так, согласно В. Мишра, оно «задает вопрос осиле разума (в утверждении Канта о законе патриархальности как таковом) идестабилизирует центрированность Я <...> желает создать нарратив пробела,99Morley S. Introduction.

The contemporary sublime / Morley S. The Sublime.– Cambridge,Mass.: The MIT Press, 2010. P. 12.51бесконечно малого упущения, в котором разум на короткий момент дает путьхаосу и сознание принимает весь ужас возвышенного».100 Осмыслениенегативного воздействия предельных и экстремальных явлений современнойжизни на человека приводит к невозможности его понимания в устойчивойидентичности и самотождественности.При этом описание опыта возвышенного производится в неклассическихстратегиях рефлексии как раз с позиции предела. Аналитика возвышенного помысли Ж.-Л.

Нанси исходит из того, что оно «есть чувство и даже больше, чемчувство в банальном смысле. Это эмоция субъекта, находящегося на пределе.Субъект возвышенного <…> находится в движении».101Соответственно,интенсификация чувства, край эмоционального напряжения выступают каквыявление субъектом для себя линии предела и движение по ней.Вывод, который можно сделать из обращения к различным концепциямвозвышенного, состоит в том, что в рамках современного понимания в опытевозвышенного человек утрачивает над собой контроль, вынужден пребывать вневозможностиполаганияконтинуальногосимволическогопорядка,основанного на разуме.

Опыт возвышенного ведет к утрате субъектомсобственной самотождественности и выходу им за свои границы.100Mishra V. The Gotic sublime // Morley S. The Sublime. – Cambridge, Massachussets: TheMIT Press, 2010. P. 152.101Nancy Jean-Luc. The Sublime Offering / Morley S. The Sublime. – Cambridge,Massachussets: The MIT Press, 2010. P. 47.522.2. Выражение субъективности: художник как свидетельАктуализация(Ф. Лаку-Лабарт)субъективностиипоиск«застратегийпределамиеесамогосубъекта»представленияобращаютк художественному и рефлексивному опыту модерна. Концептуальный жестмодерна по отношению к традиции понимания эстетики как чувственногопознания, является одним из наиболее радикальных опытов переопределенияэстетического.

В его формировании модерн заявляет выражение новойсубъективности: представленная множественность художественных позицийуводит от единственно возможного понимания произошедшей трансформации.Следует говорить о своеобразном эстетическом повороте модерна и появлениисмысловой фигуры художника как свидетеля.М.М. Бахтин высказывает глубокую мысль о преображения мира именнов опыте свидетеля при работе человеческого сознания: «С появлением сознанияв мире (в бытии), а может быть, с появлением биологической жизни (можетбыть, не только звери, но и трава свидетельствуют и судят) мир (бытие)радикально меняется. Камень остается каменным, солнце – солнечным,но событие бытия в его целом (незавершимое) становится совершенно другим,потому что на сцену земного бытия впервые выходит новое и главноедействующее лицо события – свидетель и судия…».102 Так, опираясь на мысльМ.М.

Бахтина, возможно определить свидетеля в качестве субъекта, которыйво встречах с феноменами жизненного определяет их как события бытия. Ведьфеномен, по мысли М. Хайдеггера, есть то, что не отсылает к чему-то другому,но показывает себя, выводит на свет и приводит к ясности.103 В опытесвидетеля происходит формирование символического порядка, поскольку102Бахтин М.М. Из записей 1970-1971 годов…/ Бахтин М.М.

Эстетика словесноготворчества / Сост. С.Г. Бочаров, примеч. С.С. Аверинцев и С.Г. Бочаров. М.: Искусство,1979. С. 341.103Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. с нем. В.В. Бибихина. – М.: Ad Marginem, 1997.С. 28.53существующий в рамках личностного понимания и представления мироказывается недостаточным. Как раз о формировании символического порядкаговорит Ж. Деррида в работе, посвященной исследованию творчестваП.

Целана:«Всеответственныесвидетельства охватываютпоэтическиеэксперименты над языком».104 Таким образом, фигура художника как свидетеляобращает к единству антропологического и эстетического, последнее выступаеткак творчество символических форм. Происходит формирование эстетического,в котором находит свое место встреча художника с феноменами жизненногомира.Опыт свидетеля при этом максимально сближен с пространствомрефлексии и чувствования модерна, актуализирующем внимание на утратежизненныхконстант,обесцениванииукоренившихсяв обществепредставлений, что требует пересмотра и переосмысления оснований мира,а также присутствия в нем человека. Модерн заявляет стремительный пробросиндивидуального и коллективного в будущее.

Так в модерне фигура свидетеляоказывается спаянной с эстетическим субъектом –художником, берущимна себя смелость предстоять происходящим трансформациям и возвещатьо времени прихода новых ценностей жизни и человека.Первый шаг в отслеживании специфики фигуры художника модернасостоитв пониманиив эстетическомопыте.потребностиУ истоковсвидетельствамодернатакаябытьразмещеннымзначимостьбылазафиксирована в следующем: поскольку художник оказывается свидетелемвозникающего мира и соответствующего ему человека, постольку он самтребует к себе пристального внимания. Это тонко замечает Ж.-П. Сартрпо отношению к Шарлю Бодлеру: «Бодлер хочет не столько спасения, сколькосуда; или точнее: спасение для него – в самом вердикте, указывающем любомучеловеку его место в упорядоченном мире.