Диссертация (Антропология предела и стратегии формирования субъективности), страница 14

Приобретают значимость полифоническаякомпозиция романа, фрагментарное письмо, вестничество.Следовательно, трансформация эстетического указывает на пределсубъективности. Последний образован за счет схождения символическогопорядка и субъективного свидетельства, переопределяющего внеличностныйпорядок понимания и представления. Трансформация эстетического возникаетв опыте перехода субъекта: от центральной позиции к собственному разлому118Bojanić P. Granica, znanje, žrtvovanje. – Beograd: Albatros plus, 2009.

S. 9.Лехциер В.Л. Феноменология «пере-»: введение в экзистенциальную аналитикупереходности. – Самара: Самарский университет», 2007. С. 106.11964в опыте свидетельствования и затем к формированию субъективности через акттворчества. Пространство воображаемого формируется на месте распаденияустойчивого символического порядка и при его возникновении оказываетсязначимым опыт встречи художника с феноменами творчества и существования.Может быть сделан вывод о том, что выявление фигуры свидетеля вопыте XX – XXI вв.

относится к особым стратегиям смыслогенеза. Пониманиесвидетельствобусловленопоискомподлинности,к которойобращаетсвидетель. Его опыт выступает преодолением навязывающей порядок мирумысли и крайнего релятивизма, в который впадает мысль при отсутствиизаданных констант. Опыт свидетеля позволяет выявить актуальные стратегиимысли и представления.При актуализации опыта свидетеля его корреляция с традиционнопонимаемым эстетическимстановится все более невозможной. Во-первых,опыт свидетеля настолько травматичен, что очерчивает области мысли и жизниза пределами возможности представления свидетельства (Дж.

Агамбен). Темболее это не может быть переведено в эстетический режим чувствования. Вовторых, инструментальность свидетельства испытывает все больший спросименно тогда, когда встает на место художника, обозначая себя в качествеобезличенногопосредника.Взаимоопределениеантропологическогоиэстетического в ситуации пост-современности обращает не столько к вопросу,может ли художник быть свидетелем, сколько к прояснению стратегийобразования фигуры свидетеля.

В более широком смысле речь идет оконцептуализации предела субъективности при формировании актуальногосимволического пространства культуры.65Глава 3. Концептуализация предела и радикальнаясубъективность3.1. Репрезентация телесности и топологический диссонансВ эпико-мифическом представлении человека тело соотнесено с единымпланом мирозданья – рассмотрено с точки зрения его внутренней организации,которая оказывается своеобразной проекцией на мир и соотнесена сустройством Космоса. Тело человека оказывается воплощением совершеннойтелесности космоса: тела структурированы, т. е.

описаны через со-положение ирас-положение их органов и функций.Приведем пример.Именем Харибды в античном эпосе поименовано чудовище. Гомерописывает странствия Одиссея, в которых герою приходится два разастолкнуться с монструозным телом, незримо присутствующим возле скалы, накоторой растет дикая смоковница. На пути Одиссея Харибда возникает какнеопределенное в своих размерах тело, которое трижды в день заглатывает всебя и низвергает из себя морские воды, поглощая корабли и странников.Величественное и вызывающее ужас, перверсивное тело природы представляетбездну, Ничто.В первый раз Одиссей избегает грозного водоворота, но по воле судьбысталкивается с Харибдой во второй раз:Сциллы утес и Харибду я вновь увидал пред собою.Воду соленую моря Харибда как раз поглощала.Вверх тогда я к высокой смоковнице прыгнул из моря,Ствол охватил и прильнул, как летучая мышь.

И не мог яНи опереться ногами о землю, ни выше подняться:66Одиссей выжидает момент, когда Харибда начнет низвержение из себявод – прыгает с ветки смоковницы на возвращенные остатки корабля.Выпустил ствол я из рук и из ног и обрушился прямоВ кипень бушующих волн вблизи от извергнутых бревен.Влез я на бревна и начал руками, как веслами, править.120Харибда – монструозное тело, чьи границы не показаны, скрытыв морской глубине. При этом природная стихия (Харибда – водоворот)пластически представлена в традиции эпоса и соотнесена с порядком Космоса(Космосесть тело). Гомер делает зримым это существо через описаниесовершаемых им действий – поглощение других тел.121 И размещает существо впространственно-временных границах: Харибда находится на расстоянииполета стрелы и поглощает морские воды три раза в день.В отличие от античного представления в средневековой традиции телособрано по единству «духа», «сознания», «Я».

Тело человека получаетопределение именно через придание ему места в иерархии: тело-душа-дух.Такое тело неразрывно соединено с целостным миром субъекта и обладаетсвоим предназначением.122 В этой целостной структуре телу, с одной стороны,предписывается свое место – свое предназначение, а с другой стороны,предполагается, что без тела невозможно преображение человека, в ходекоторого чувства приходят в согласие с разумом. Возможность преображения в120Гомер.

Одиссея / Гомер. Илиада; Одиссея / Пер. с древнегреч. В.В. Вересаева;Сост., авт. вступ. ст. и коммент. А.А. Тахо-Годи. – М.: Просвещение, 1987. С. 226.121«Во всех этих примерах гомеровской пластики мы имеем не только простотелесность, но и ещѐ выраженную во всех же физических проявлениях». (Лосев А.Ф. Гомер /Предисл. А.А.

Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – М.: Молодая гвардия, 2006. С. 172).122Ср.: «Тело, нудясь тяжестью, стремится к своему месту, пребывая в котором, онопребывает собой – именно телом, занимающим определенное место в структуре мира. Безупорядоченного действия телесности невозможны восходящие действия духа» (Грякалов А.А. Письмо и событие. Эстетическая топография современности. – СПб.: Наука, 2004. С.200).67традиции исихастской «антропологии цельности» состоит в исполнениикаждой из составляющих человека своего предназначения.Далее, в Новое Время поставлен вопрос о представлении тела с позициисубъекта. В качестве объекта сознания тело включается в универсальнуюструктуру языка и по мере ограничения автономии действия его жизненных силлишается своего собственного телесного языка, т.

е. находится во властиобъективирующего его дискурса. Что же касается осмысления тела внеклассической рациональности, то классической гипертрофии разума иполаганию тела объектом мыслипротивопоставлено раскрытие Я черезвзаимодействие сознательной способности и телесно-пространственного бытиячеловека. Именно так в современной западной рефлексии представленопонимание субъективности, раскрывающей себе через тело в концепцияхфилософии жизни (Ф. Ницше, А. Бергсон), экзистенциализма (А. Камю, Ж.-П.Сартр), феноменологии (М.

Мерло-Понти) и др. В отечественной традицииактуальноедляпониманиярадикальнойсубъективностиосмыслениетелесности осуществлено в произведениях А. Белого, Ф.М. Достоевского, С.Д.Кржижановского, В.В. Розанова, П.А. Флоренского.При осмыслении формирования субъективности тело есть необходимоеусловие становления Я. Центральный вопрос, который возникает приисследовании отношения субъекта к своему телу, состоит в прояснениисубъектом собственных границ. Именно невозможность представления тела, помысли В.А.

Подороги, означает, что границы тела во многом начинаютколебаться, субъект не может удержаться в определенных границах телесности,и утрачивает контроль над телом. Отсюда возникает парадокс присутствиячеловека в мире: «с одной стороны мы так и не в силах овладеть собственнымтелом, ибо оно ускользает в толщи своих связей с мировым континуумом, ипоэтому там, где оно может быть дано или представлено в своей завершеннойцелостности, тело не имеет для себяединственного образа, отличного отобразов мира; а с другой, именно потому, что мы находимся внутри68собственного тела и вступаем с ним во временный союз, мы обладаем «ячувством»,переживаниемпсихосоматическогоединства,абсолютноуникальным и неповторимым, которое позволяет нам порождать вполнеопределенные образы собственного тела, соотносить их с образами иреальностью других тел и тем самым обращаться к собственному Я иутверждать его центральное положение в мире…».

Таким образом, устойчивоепредставление тела наделяет субъекта правом утверждать свое центральноеположение в мире.Следовательно, невозможность представления телаобращает к формированию субъективности, которая не способна овладетьсобственным телом.В философской мысли XIX-XX вв. тело, чьи границы не могут бытьзафиксированы, а само оно не обладает преградой, отделяющей его от действиявнешних сил (тело-аффект), выражено в таких концептах энергийнойнеопределенности как «кинестическая амеба», «гротескная телесность» (М.М.Бахтин), «пол» (В.В.

Розанов), «дионисическое танцующее тело» (Ф. Ницше),«тело без органов» (Ж. Делез), «трансгрессивное тело». Такое тело требуетсоответствующихрефлексиюистратегийписьма,художественныйопыт.которыесближаютАктуализированыфилософскуюапофатическоевысказывание123, фрагментарное письмо124, шизофренический язык125 и письмосуверенности.126При исследовании границ тела внимание на себя обращает неразрывнаясвязь тела и пространства. Тело размещено в пространстве, в которомформируется его язык и его логика, задаются или размываются телесные123Исупов К.Г.

Русская философия в стадии молчания (о подпольной философии вРоссии) // РХГА. 2014. № 1. Т. 15. С.160.124Бланшо М. Ницше и фрагментарное письмо // НЛО № 61, 2003. [Электронныйресурс]: http://magazines.russ.ru/nlo/2003/61/lapic.html (Дата обращения: 05.06.2016).125Дьяков А.В. Философия пост-структурализма во Франции. – Нью-Йорк: Северныйкрест, 2008. С. 197.126Деррида Ж. Невоздержанное гегельянство / Танатография Эроса: Жорж Батай ифранцузская мысль середины XX в. – СПб.: Мифрил, 1994.

С. 162.69границы.Пространство,навязывающеесубъектусвоюлогику,нетождественно научному его пониманию. И чтобы обозначить пространство,котороенеразрывносвязаносформированиемсубъекта,необходимообращение к понятию топос. Топос есть место, в котором возникают смыслы,место, которое прокладывает путь смыслам: топос выявляет как физический,так и символический планы бытия человека.Возникает в античности, топос имеет два толкования: как физическоеместо и как риторическая фигура. На смысл топоса как физического местауказывает Аристотель в труде «Физика».