Диссертация (Идеи федерализма в российской науке конституционного права во второй половине XIX – начале XX вв), страница 8

В то же время проблема вертикальногоразделения властей – не второстепенная и даже не одна из основных для понимания федеративного государства, а составляющая сущность этого правового феномена.Размывание правового содержания федерализма, как нам представляется, обусловлено интерпретацией данного понятия как «многогранного» и«динамично развивающегося». В.Е. Чиркин отмечает: «Федерализм в миренаходится в постоянной динамике. Распадаются прежние союзы, исчезаютнекоторые федерации, возникают другие. Изменяются принципы (курсив наш– А.Л.) федерализма»51.

Как результат, признаётся существование множестватеорий (доктрин) федерализма, при этом теория «децентрализации государственной власти» является лишь одной из них52.Многомерность федерализма можно показать на примере работыИ.А. Конюховой. Автор отмечает, что федерализм оказывается наиболее гибким способом гармонизации отношений в странах с полиэтнической культурой; пригоден для государств, в которых идут стагнационные внутритерриториальные конфликты, создающие угрозу территориальной обособленностии сепаратизма отдельных регионов; служит средством объединения государств и государственных образований, межгосударственной интеграции втаковой, об одновременном наличии в обществе нескольких (или множества) властныхцентров» (см.: Захаров А.В.

Европейский федерализм в свете российского опыта // Неприкосновенныйзапас.2003.№4(30).Режимдоступа:http://magazines.russ.ru/nz/2003/4/zahar.html (дата посещения – 1 ноября 2012 года). Ю.В.Ким отмечает, что при децентрализации «центр принятия окончательных решений в целом остаётся тот же, хотя он может быть пространственно распределен. Органы государственной власти решение о децентрализации функций принимают самостоятельно. Имиже режим децентрализации может быть в одностороннем порядке упразднен, что не свойственно федеративному режиму» (см.: Ким Ю.В. Указ соч. С. 77).51Чиркин В.Е.

Современное федеративное государство. С. 75.52Федерализм: теория и история развития / отв. ред. М.Н. Марченко. М., 2000. С. 19.34конфедеративные и иные надгосударственные образований; и, наконец, используется для целей расширения местного самоуправления, децентрализации унитарных государств53. При этом И.А. Конюхова не отрицает, что «еслив качестве принципа федерализм воплощает в себе способ урегулированияразногласий и объединения людей и их образований на государственномуровне, то как режим и форма государственного устройства он определяетразделение государственной власти по вертикали»54.В качестве образца «компромиссного» (смешанного) подхода к определению федеративного государства можно привести коллективную монографию под редакцией Б.Н.

Топорнина. С одной стороны, федеративное государство в ней определяется как союзная государственно-территориальная организация, состоящая из государств или государственных образований. Сдругой стороны, обращается внимание, что эта организация основывается навертикальном разделении государственной власти между федерацией и еёчленами55. При этом в дальнейшем отмечается, что субъект федерации является независимым центром политической воли, обладает конституционно гарантируемой самостоятельностью56.В то же время ряд авторов (кроме уже упомянутого намиА.В.

Прохорова) явно акцентируют внимание на «вертикальном» разделениивластей как основополагающей черте федеративного государства. Так,Н.В. Варламова отмечает, что для федерации характерно наличие двух илиболее уровней власти, каждый из которых обладает достаточной автономией.Таким образом, федерация и ее субъекты не находятся в отношениях субординации, а опираются на конституцию, которая разграничивает компетенциюмежду ними и устанавливает соответствующие источники доходов. Однакоподобная организация власти возможна лишь «в условиях достаточно разви53Конюхова И.А. Указ. соч.

С. 10.Там же. С. 19.55Федерализм: теория, институты, отношения. Сравнительно-правовое исследование / отв.ред. Б.Н. Топорнин. М., 2001. С. 21.56Там же. С. 33, 75.5435той демократии и конституционализма (разделения властей), гражданскогосогласия, открытого и конкурентного процесса принятия политических решений»57.В сходном ключе объясняет сущность федерализма и Дж. Андерсон.Он отмечает, что федерализм предполагает наличие «двух конституционнозакрепленных уровней власти, в определенной степени автономных и подотчетных в первую очередь своим избирателям». Соответственно, ответ на вопрос о реальном воплощении федеративных принципов в тех или иных государствах зависит от наличия подлинной конституционно зафиксированнойавтономии на обоих уровнях58.

А.В. Захаров, рассматривая федеративныеидеи в разных измерениях, пишет, что «философия федерализма – это философия равенства», а федеративная система подразумевает наличие в обществе «нескольких равновеликих центров власти»59. В другое работе автор отмечает, что федерализм подразумевает «системное рассредоточение и рассеяние власти», поэтому унитарно-имперские Советский Союз и современнаяРоссия «именуются «федеративными» лишь по какому-то недоразумению60.Интерпретация федеративных принципов в качестве начал, обеспечивающих существование автономных (относительно независимых) уровнейгосударственной власти, означает существенную корректировку исследовательского фокуса, смещение научных акцентов с вопросов суверенитета и государственного статуса субъектов федерации на проблемы построения сбалансированного механизма взаимодействия уровней государственной власти,57Варламова Н.В.

Современный российский федерализм. С. 9, 10.Андерсон Дж. Указ. соч. С. 11.59Захаров А. E pluribus unum. Очерки современного федерализма. М., 2003. С. 28, 29.Здесь, правда, нужно отметить, что автор, будучи политологом, рассматривает право в позитивистском ключе. Соответственно, указанные рассуждения касательно природы федерализма он относит не к характеристике его правовой сущности, а к его культурным основаниям.60Захаров А. «Спящий институт»: Федерализм в современной России и в мире.

М., 2012.С. 16. В то же время далее в указанной работе автор, на наш взгляд, несколько дезавуирует выдвинутый им тезис. В интерпретации А. Захарова советский федерализм предвосхитил будущее (т.е. современность), что выразилось в проводимой им политике преференциального отношения к малым народам, ибо философия федерализма «защита того, ктоневелик, от посягательств и произвола» (С. 31).5836который обеспечивал бы, с одной стороны, функционирование единого государства, центральная власть в котором не лишалась бы возможности реализовывать присущие ей функции, с другой – существование «противовеса»общефедеральному правительству в лице «сильных» региональных органоввласти.Существование подобного механизма взаимодействия и его направленность на защиту свободы граждан возможны лишь в условиях развитой политической и правовой культуры.

В противном случае государство обреченолибо на попрание федеративных принципов авторитарной центральной властью, либо на «феодализацию» региональных властей, которые в условияхотсутствия эффективного механизма гражданского контроля (прежде всего,но не только, в виде подотчетности властей корпусу избирателей) вполнепренебрегают гражданскими свободами, превращая государство в «федерацию деспотий»61.

Всё это, как нам представляется, хорошо видно на примерероссийской политико-правовой практики последних двух десятилетий.Вопрос о юридической природе и условиях построения федеративногогосударства сообразно заданным ориентирам, конечно, должен быть предметом самостоятельного исследования, поэтому в настоящей работы мы упомянем лишь проблему обеспечения децентрализации государственной власти,которая преломляется в наличие гарантий самостоятельности органов государственной власти уровня субъектов федерации (или, как отмечают исследователи, «наличие самостоятельных субъектов политико-властной деятельности»62), тем более через эту призму, как представляется, сразу «подсвечиваются» основные проблемы федеративной теории.61Термин «федерация деспотий» демонстрирует апофеоз формально-юридического анализа, доводя до логического завершения отсутствие ценностных элементов в позитивистской методологии.

В этом плане показательна (и в известном смысле вполне последовательна) позиция В. Иванова, который считает, в частности, ОАЭ деспотической федерацией, отрицает взаимосвязь федеративного устройства с демократическим правлением (см.:Иванов В. К критике современной теории государства. М., 2008.

С. 61–85; Он же. Теориягосударства. М., 2010. С. 139–166).62Киселева А.В., Нестеренко А.В. Теория федерализма. М., 2002. С. 20, 25.37В федералистской литературе высказано мнение, что самостоятельность субъектов федерации как минимум предполагает наличие у них собственной территории, собственной властной компетенции, собственного организационного аппарата её осуществления63. В целом соглашаясь с данныммнением, мы бы выделили три основных аспекта обеспечения самостоятельности органов государственной власти на уровне субъектов Российской Федерации. Их можно условно назвать как компетенционная самостоятельность, организационная самостоятельность и финансовая самостоятельность.Компетенционная самостоятельность проявляется в том, что предметы ведения между федеральным центром и субъектами федерации, а такжеполномочия между органами на федеральном уровне и уровне субъектов немогут быть распределены центром в одностороннем порядке. Разграничениепредметов ведения и полномочий преимущественно должно осуществлятьсяфедеральной конституцией, которая, однако, не может находиться «в распоряжении» Федерации: для её изменения в том или ином виде необходимо согласие большинства субъектов.