B.C. Автономов, О.И. Ананьин, С.А. Афонцев и др. - История экономических учений (PDF), страница 20

3. Дискуссии о деньгах и кредите Тот факт, что в стремлении докопаться до причин богатства, «классики» создали теории~ «реальной», те, неденежной, экономики, вовсе не означает, что представления эпохи на тему дене~ ограничивались простой версией количественной теории в духе Д. !Оыа. По своему характеру денежная теория «классического периода» была скорее прикладной областью зкономической науки. В этих рамках разрабатывались многие важные проблемы, от которых абстраги- "Цит. по: Но!!апдег Б. С!а«з!са! есопопйсь.

Ох!огд, В!ас!о«е!!, !В37, й 257. ровалась «высокая» теория. Среди них — условия, при которых день ги могли активно влиять на реальные экономические процессы. Собственно уже у Юма проскальзывала мысль, что количественная те ория не применима к тому короткому периоду времени, который следует непосредственно за поступлением денег в обращение, т.е, к периоду приспособления к новому объему денежной массы.

Первым, кто эту идею выразил вполне отчетливо (и раньше, чем Юм), был Р Кантильон (см. гл. 3). Именно ему принадлежит анализ эф, фекта «впрыскивания» дополнительной денежной массы в обраще-, ние, или эгргрекгпа Кангпияьола. Предположив некую страну, которая сама добывает ленежный металл, Кантильон проанализировал, как новая партия этого металла может влиять на хозяйственные п роцессы. Сначала, полагал Кантильон, создается дополнительный спрос и стимулируется производство в смежных секторах экономики, затем возникает цепная реакция проникновения этого первичного импульса в остальные сектора экономики, и только после того, как первичный краткосрочный импульс иссякнет, возникает долгосрочный эффект от дополнительной денежной массы — рост уровня цен.

В конце Х»! ! ! — начале Х (Х в. основные дискуссии сфокусировались на «бумажных деньгах» — кредитных инструментах обслуживания хозяйственного оборота. Их главной темой — не без влияния уроков Джона Ло — стало обсуждение возможностей, границ и методов регулирования кредитной эмиссии. «Закон оттока» и доктрина реальных векселей Отправной точкой дискуссии н в этом случае была позиция А. Смита. Он исходил из наличия, во-первых, определенной «потребности торговли» в дены.ах (в современных терминах — трансакцнонного спроса на деньги), во-юпорых, способности рынка удовлетворять эту потребность, т е.

механизма саморегулирования объема денежной массы в обращении, и, в-гпрвгпьих, из того, что бумажные деньги (прежде всего банкноты) — зто не что иное, как заменители собственно денег, под которыми подразумевались металлические деньги (золото и серебро), выполняющие функцию средства обращения, Те же золото и серебро, используемые для накопления сокровищ или для обмена на импортируемые товары, в качестве денег уже не рассматривались. Соответственно, вопрос о размерах эмиссии бумажных денег сводился для Смита к простому правилу; «Оба!ее количество бумажных денег всякого рода, какое можегп без загпруднений' обра-, игааься в какой-либо старане, ни при каких условиях нс может прсвьы шить стоимости золотой или серебряной монеты, которую они заменяют или которая (при тех же размерах торгового оборота) находилась бы в обращении, если бы не было бумажных денег» .

!8 Поскольку расходы по поддержанию денежной массы в обращении Смит счи~ал вычетом из чистого продукта общества, постольку замена металлических денег бумажными высвобождала, по его мнению, золото и серебро для более продуктивного использования, прежде всего для расширения внешней торговли. При этом денежная система должна была оставаться смешанной (бумажно-металлической), так чтобы бумажные деньги всегда могли обмениваться на металл, При такой системе Смит не опасался чрезмерного выпуска банкнот, полагая, что это противоречит интересам самих банков: избыток денег в каналах обращения неизбежно вызовет их отток и, соответственно, возврат в банки в обмен на металл, что повысит их издержки по поддержанию резервов золота и серебра.

Этот механизм получил наименование «закон оттока» (или»обратный приток»). Как отдельному банку определить в этих условиях объем кредитования, соответствующий»потребностям торговли» и уберечься от риска чрезмерной кредитной эмиссии'! Для этого, согласно Смиту, достаточ н о, чтобы банк уч и ты вал только лреальные векселя»(геаИИл), се. векселя, выданные под реальные партии товаров, и, соответственно, воздерживался от кредитовании долгосрочных проектов и, тем более, спекулятивных операций: «Когда банку'штывает купиуреальный вексель, трассированный действительным (геа0 кредитором на действительного (геа)) должника и с наступлением срока действительно (геайу) оплачиваемый последним, он только ссужает ему часть стоимосгпи, которую ему в противном случае пришлось бы держать у себя без употребления и в виде наличных денег для покрытия текущих платен .моей» Позднее это условие стало называться удоктриной реальных векселей».

С точки зрения принципов регулирования кредитной эмиссии позиция Смита была и жесткой, поскольку ограннчивалв объем бумажной денежной массы той суммой металлических дене~, которую она замещает, и мягкой, поскольку главную роль по регулированию объема денежной массы оставляла за самими банками. Эта неоднозначность позиции и создала почву для последующих лис кусо и й. '" Смит А, Указ. соч. С. 329, ' Там же. С.

333. Генри Торнтон Самый значительный вклад в денежную теорию Х!Х в. внес Генри Торнтон (1760 — 18! 5), английский банкир, общественный деятель и филантроп „автор «Исследования природы и действия бумажного кредити в Великобритании» (1802). Одно из достижений Торнтона — разработка идеи лгножественности гтатежных средств, в число которых, наряду с монетами и банкнотами, он включал кредитные инструменты, такие, как векселя и депозиты.

Не называя последние деньгами буквально, он фактически пришел к расширительной трактовке денег. Шагом вперед был и анализ механизма денежного мульпнтликатора — зависимости размеров кредитной наде~ройки от величины денежной базы (гиеталлических монет и бумажных денег, имеющих статус законного платежного средства). Главное достижение Торнтона — описание так называемого косвенного механизма влияния денежной массы на уровень цен. Прямой механизм такого влияния, рассмотренный Юмом и Кантнльоном (см.

выше в этой главе), базировался на металлических ден ыах и сводился к обесценению денег в случае переполнения ими каналов обраще. ния. Торнтон проанализировал аналогичный механизм для кредитно-денежного обращения, где воздействие денежной массы на цены опосредовано уровнем учетной ставки процента. Логика косвенного механизма сводится к следующим основным моментам: — дополнительная эмиссиябанкнот снижает учетнуюсгпавкуироцента и облегчает кредитные заимствования; — при уровне учетной ставки ниже нормального уровня прибыли создаются условия, при которых выгодно брать кредит и расширятьдело практически без ограничении; — краткосрочный эффект такого расширения кредита — усиление хозяйстпвенной активности( реальный» эффект); — дол госроч и ьн! эффект рапи и пения кредита — номинальный роет цен; — рост цен ведет к снижению реального уровня нормальной прибыли вплоть до ее уравнивания с учетной ставкой процента и восстановления равновесия при возросшем уровне цен.

В своем анализе Торнтон впервые указал на значение разницы между учетной ставкой и средней (нормальной) прибылью, предвосхитив гораздо более позднюю идею о разграничении денежной и реальнои с»лавок процента. Краткосрочный эффект эмиссии подсказал Торнтону важный практический вывод, что в условиях денежных кризисов расширение кредита — мера допустимая и целесообразная. Говоря современным языком, это был аргумент в пользу инфляционного метода развязывания денежных кризисов. Спор денежной и банковской школ Если во времена Смита и Торнтона главной задачей было уяснение самих механизмов денежного обращения в условиях смешанной бумажно-металлической системы, то к середине Х(Х в.

центр внимания сместился в сторону практических вопросов регулирования денежно~о оборота. Вокруг этих вопросов и развернулся известный спор между денежной ' и банковской школами, проходивший в Англии в ЗΠ— 40-е годы Х1Х в. Сторонники денежной гиколы (лорд Оверстоун, Р. Торренс) видели в денежном обращении источник экономической нестабильности. Особенно они опасались чрезмерной кредитной экспансии как следствия разрастания системы кредитных инструментов, обслуживающих хозяйственный оборот (в частности, чекового обращения).