B.C. Автономов, О.И. Ананьин, С.А. Афонцев и др. - История экономических учений (PDF) (1128914), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Не очень веря в достижимость этого идеала, он стал и[ним из первых идеологов общества, которое, ~оворя современным ч зыком, можно назвать социально ориентированной рыночной экономикой. Иными были общественные симпатии Мальтуса. Он выражал интересы консервативных слоев английского общества, теснимых растущей буржуазией. В своих доводах Мальтус отталкивался от теи!са А, Смита, что стои мость гол ич ного продукта «ряс пш!а гает» большим трудом, чем затрачивается на его создание. Отсюда следовало, ~го сами работники не в состоянии выкупить весь свой продукт, и потому для восполнения дефицита совокупного спроса нужны «тре- Сисмоили С. Новые принципы политическои экономии.
Ки. 4, Гл. 8 щит. по: Сисманли, Луи Блан, Прудон в избранных отрывках. М-Л., !92Б. ~'. !32). 85 гльи лиц໠— социальные слои, сами не создающие дополнительного продукта, но имеющие доходы и предьявляющие спрос. Именно эту «функцию» Мальтус отводил земельной аристократии, государственным служащим, священнослужителям. В мире естественных цен классической политэкономии логичсс кис аргументы Мальтуса и Сисмонди выглядели малоубедительно. В самом деле, разве конкуренция удешевляет только доходы, не затрагивая стоимость продукта? И разве величина совокупного спроса зависит оттого, какие именно социальные слои его предьявляюг? Логика, как казалось, была на стороне Сэя.
Другое дело — факты. После 1825 с кризисы перепроизводства стали повторяться с необъяснимым постоянством и со все более разрушительными последствиями. Этот конфликт между теорией и фактами длился как минимум до конца Х! Х в., поддерживая на плаву одновременно и теорию Сэя, логически более стройную, но бессильную перед лицом острой социальнои болезни, и теорию Сисмонди, в научном отношении слабую, но дакм щую хоть какое-то объяснение кризисам. В пору бурных дискуссий конца Х1Х в. о перспективах развития капитализма в России всплеск интереса к идеям Сисмонди затронул и нашу страну (см. гл. 21).
Догма Смита, или первая тайна закона Сэя За мыслью о тождественности совокупного спроса и совокупного предложения, а соответственно, и законом Сэя скрывались по меньшей мере две теоретические тайны. Первая из них — так называемая даава Сиигяа — возникла и получиларешение в рамкахтеоретнческих предпосылок классической школы. Ее истоки уходят в теорию стоимости Смита, шее разгадка содержалась в рукописи 11 тома «Капитала» -- главного сочинения К. Маркса.
Рукопись была написана енге в бО-е годы Х1Х в., но достоянием общественности разгадка Маркса стала только в 1885 г., когда 1! том был опубликован уже после смерти автора. Анализ, проведенный Марксом, выявил три важных обстоятельства: во-первых, наличие грубой теоретической ошибки, лежащей в основании закона Сэя; во-вторых, корректность аргумента критиков Сэя, обративших внимание на то, что величина общественного продукта имеет тенденцию расти быстрее, чем сумма доходов; в-глрегльих, незыблемость главного вывода самого Сэя о том, что капитализм действительно способен обеспечивать полную реализацию создаваемого им общественного продукта.
Догмой Смита Маркс назвал сведение стоимости (естественной цены) товаров к сумме доходов, упрекая в приверженности к ней скорее эпигонов Смита, чем его самого. Как мы уже видели (см. гл. 4), Смит не признал затраты капитала четвертым элементом цены на том основании, что они соответствуют стоимости ранее созданных продуктов труда, которая в свою очередь распадается на те же трн элемента, что и конечный продукт. Позиция Смита имела свои резоны: включение затрат капитала в цену всех товаров привело бы к тому, что один и тот же продукт (например, сено, скормленное овцам) вошел бы в годичный продукт общества многократно: сначала в цене шерсти, затем — пряжи, далее — ткани, сукна и тд.
Так что именно благодаря этой дожиме Смит избежал повторно~о счета при измерении годового продукта. Впрочем, у самого Смита отрицание затрат капитала в качестве части цены еще не стало догмой. Во второй книге «Бо,отства народов» он даже ввел специальное понятие «валовой доход страны», который отличался от «чистого дохода» (равного сумме доходов) как раз на «издержки но востяановлению основного и оборотно- и го капитала» Однако Сэй и его последователи прошли мимо этих уточнений, в результате в их трактовке стоимость общественного продукта оказалась эквивалентной не только сумме доходов, но и совокупному спросу А это была двойная ошибка. Во-первых, в силу упомянутой выше разницы между валовым и чистым доходом (продуктом), а во-вторых, потому что рыночный спрос предъявляется не только на конечный продукт. Если вернуться к нашему примеру с сеном, то легко заметить, что на рынок в качестве товара может выноситься и само сено, и шерсть, и пряжа, и сукно.
Тот самый промежуточный продукт, который создает повторный счет при измерении годичного продукта, составляет совершенно реальную часть совокупного спроса. Но если стоимость продукта равна сумме доходов плюс затраты капитала: О=»+С, где l — доходы (смитовские И'+ Р+ Я), а С вЂ” затраты капитала, то динамика величины продукта Д вполне может — в согласии с доводами Сисмонди и Мальтуса — опережатьдинамикудоходов й Для этого достаточно, чтобы опережающим темпом росло слагаемое С вЂ” затраты капитала. Дня эпохи подъема капитализма такое опережение было вполне закономерным явлением.
Но на этот же промежуточный продукт, связанный с восполнениемм капитальных запасов, предъявлялся и соответствующий спрос— ' Смит А. Указ. соч. С. 3 ~ 6. тот самый, которого не хватало критикам закона Сэя для полной реализации общественного продукта! Принципиальная возможность (отнюдь, впрочем, не гарантированная) такой реализации и была продемонстрирована Марксом в его теории воспроизводства обществе нного капитала (см, гл.
7). Спрос иа деньги, или вторая тайна закона Сэя Решение, предложенное Марксом, показало, что значительная часть споров вокруг закона Сэя была вызваны ошибкой, однако устранение ошибки вовсе не снимало проблемы — как объяснить кризисы перепроизчодства. Для того чтобы раскрыть вторую тайну закона Сэя, нужно было прежде всего четко осознать, что абстрактная возможность совпадения совокупного спроса и совокупного предложения вовсе не гарантирует их действительного совпадения и, более того, что их расхождения могут иметь закономерный характер. А это предполагало выход за рамки привычныхдля классической школы предпосылоктеоретнческого анализа и, стало быть„преодоление определенных стереотипов мышления, что всегда нелегко и что в данном случае существенно затянуло решение вопроса.
Наметки такого решения можно обнаружить даже у самого Сэя; Дж.Ст. Милль имел вполне четкий ответ на него уже в начале 30-х годов, Маркс — в бО-е годы, однако общее признание этих достижений произошло много позже. Речь шла прежде всего о переосмыслении роли денег, отказе от ес сведения к функции средства обращения. В отличие от меркантили. стов Буагнльбера и Кена, которые опасались «придержи ванна«денег и тем самым допускали, что деньги нужны не только в обращении, Смит и его последователи вполне сознательно отбросили подобные опасения. Такое поведение они считали неразумным: кто откажется от возможности получать доход, хотя бы в размере банковского процента" .«Во всех странах, — писал Смит, — где существует доапаточнп устоичивый порядок, каждый человек, обладающий здравым с;иыслом, старается употребить имеющиеся в его распоряжении запасы ~ ради1 .. удовлетворения своих потребностей в настоящем или прибьти в буду- и щем э Иными словами, предполагалось, что деньги не задерживаются на руках экономических агентов, выступая лишь мимолетным посредником в обмене одних товаров на другие.
В этом смысле закон Сзя— это закон бартерной экономики при равновесии спроса и предложения на всех рынках. Дж.Ст. Милль решился на прямо противополож- ~'Там же. С. 3!4. ное предположение: «В случив бартера покупка и продажа сливаются в один одновременный акт... Эффект применения денег, более того, их полезность состоит в том, что они позволяют разделить этот единыи акт на две операции, из которых одна осуществляется теперь, а другая — хотя бы и год спустя, в любое удобное время...
И вполне может случиться„что в определенное время всеобщая сю!онность продавагпь без задержки совместится со столь же распространенной склонностью по возможности воздерживаться от покупок. Именно так всегда и проис- и ходит в периоды, которые назывиют периодами перепроизводство» Милль весьма четко охарактеризовал условия, при которых закон Сэя не выполняется, Стоит заменить выражение «склонность воздерживатьсяя от иокупок» на оборот со словами «спрос ла деньги», чтобы это объяснение стало вполне современным.
Закон Сэя действует .тогда, когда спрос на деньги неизменен. Тем не менее для самого Милля закон Сзя так и остался непреложным. Как и для других классиков, для него главным объектом зкономической теории оставалась экономика в состоянии устойчивого равновесия, мир естественных цен. В этом мире для «склонности воздерживаться от покупок» места не было. Только в ХХ в., когда — во многом под влиянием Дж.М. Кейнса — экономисты всерьез заинтересовались краткосрочными экономическими процессами и неравновесными состояниями, по-новому высветились и многие мысли экономистов прошлого, включая рассмотренную идею Милля.
Особенно характерна переоценка «теории третьих лиц» Мальту са, в прошлом не раз осмеянной. Оказалось, что Мальтусу удалось проследить механизмы, порождающие состояние экономики, которое стали называть ее «перегревом». Для такой ситуации рецепт перераспределять доходы в пользу «третьих лиц» имел смысл — в той мере, в какой это ограничивало инвестиционный спрос и тем самым «охлаждало» конъюнктуру.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
