Диссертация (Столица государства как политический институт типы и функции), страница 14

Помимоэтого,дифференциациямеждурегионами73трактуетсявбольшинствеисследований как явление негативное, и даются рекомендации государствуизбавляться от него. При этом миф о необходимости подобной дифференциациидля сохранения единства государства остается в тени.Критическая теория о внутреннем «Другом» предполагает, что сохранитьгосударственность возможно, если выявить внутри государства когнитивныеграницы, разделяющие центральные регионы и окраину, которой требуетсяпомощь, и довести ее до общенационального уровня116. На этот процесс можновзглянутьсдвухразныхточекзрения,геохронополитическойиконструктивистской.Под геохронополитической поднимается характер центр-периферическихотношений, представляющих собой географическую проекцию различийхронополитического (временного) характера.

Общество само формируетразделение пространства на передовое и отстающее117. Развитие государствапредставляется в виде вектора, пролегающего от варварства до современности,инекоторые территориирассматриваются какпередовые, другие жеприобретают пейоративную коннотацию, считаясь отстающими по уровнюразвития.

Однако этот уровень возможно увидеть, только если сравниватьтерритории друг с другом. Действие геохронополитических разграниченийнаблюдается как внутри отдельных государств, так и распространяется на сферумеждународных отношений, где западные страны считаются развитыми ипротивопоставляются«развивающимся»,илистранам«третьегомира».Формируются когнитивные границы, отделяющие столичный регион от окраин,где столица гордится высоким уровнем своего развития, а окраины понимают,116Yiftachel O.

Nation-Building and the Division of Space: Ashkenazi Domination in the Israeli “Ethnocracy” //Nationalism and Ethnic Politics. 1998. Vol. 4. No. 3. P. 37.117Agnew J. A. Geopolitics: Re-visioning World Politics. L.; N.Y.: Routledge, 2003. P. 36.74что отстают, и чувствуют необходимость развития вслед за более передовымцентром.Способгеополитикойконструктивистского(которуюизмеренияВ.

А. Колосова определяетвводитсякаккритическойдискурсивную118).Можно вести речь о наличии в формировании пространственной идентичностиособого этапа. Это толкование пространства через определенные образы имифы. Этот этап играет важнейшую роль, поскольку именно тогда осознаются ивступают в противоречие друг с другом абсолютно непохожие идентичности. Аэто является доказательством того, что пространственные характеристики немогут служить единственным фактором формирования государства. Они лишьнаправляютгеографическиепроцессывопределенноерусло,нонаокончательное их протекание будет влиять и множество других факторов.Можно интерпретировать периферийность как отсталость от передового центра,что будет лишь усиливать уровень лояльности центру и общенациональнуюидентичность, либокак возможность сформировать своисобственныелокальные истории, дополняющие общенациональную идентичность.КакполагаютК.

Джонсони А. Коулман,«указаниецентромнаэкономически и культурно более слабый регион объединяет оставшуюся частьэтого государства за счет создания мифа, демонстрирующего величиенациональных идеалов и опасность уклонения от них»119. Авторам удаетсянайти общее между идеей наличия внутреннего «Другого» и тем, какимпредставляется человеку с западным менталитетом причудливый Восток, окотором писал Э. Саидом в своем труде «Ориентализм»120. Э. Саид пишет о118Колосов В.

А., Зотова М. В. Геополитическое видение мира российскими гражданами: почему Россияне Европа? // Полис. 2012. № 5. С. 170.119Johnson C., Coleman A. The Internal Other: Exploring the Dialectical Relationship between RegionalEclusion and the Construction of National Identity // Annals of the Association of American Geographers. 2012. Vol.102. No. 4. P. 867.120Said E. W. Orientalism. N.Y..: Pantheon, 1978. — 368 p.75полном тайн, загадочном, совершенно неуправляемом Востоке, для которогохарактерно серьезное отставание в развитии. Европейский менталитет в первуюочередь впитывает дихотомию «Восток—Запад», и внутренний «Другой»«вначале оказывается подчинен, благодаря внутреннему колониализму, а затемему приписываются отрицательные характеристики — например, культурнаяили моральная отсталость, коренящаяся в его колониальном положении»121.С таким внутренним ориентализмом можно сравнить идею об отсталостиудаленных от центра регионов.Ключевая теория, в рамках которой в работе рассматривается рольстолицыв государственномстроительстве —теориявнутреннегоориентализма — является переносом теории ориентализма Э.

Саида122 навнутригосударственный уровень. Она была впервые предложена Л. Шейномв работе о причинах межрегиональной дифференциации в Китае123 и потомгенерализирована Д. Янссоном124, К. Джонсоном и А. Коулман125. Существуетсерия работ, использующих данную теорию при изучении межрегиональнойдифференциацииотдельныхстран:Израиля(О. Йифтахель126),Лаоса(В.

Фолзена127), Турции (Г. Баррис128), Сингапура (П. Пагслей129), Швеции121122Johnson C., Coleman A. Ibid. P. 868.Said E. W. Orientalism. N.Y..: Pantheon, 1978. — 368 p.123Schein L. Gender and Internal Orientalism in China // Modern China. 1997. Vol. 23. No. 1. P. 69–98.Jansson D.

R. Internal Orientalism in America: W. J. Cash’s ‘The Mind of the South’ and the SpatialConstruction of American National Identity // Political Geography. 2003. Vol. 22. No. 3. P. 293–316.125Johnson C., Coleman A. Ibid. P. 853–880. (русское издание: Джонсон К., Коулман А. Внутренний«Другой»: диалектические взаимосвязи между конструированием региональных и национальный идентичностей// Культурная и гуманитарная география. 2012. Т. 2. № 2. С.

107–125).126Yiftachel O. Nation-Building and the Division of Space: Ashkenazi Domination in the Israeli “Ethnocracy”// Nationalism and Ethnic Politics. 1998. Vol. 4. No. 3. P. 33–58.127Pholsena V. Post-War Laos: The Politics of Culture, History and Identity. Ithaca, N.Y.: Cornell UniversityPress, 2006. — 255 p.124128Burris G. A. The Other from Within: Pan-Turkist Mythmaking and the Expulsion of the Turkish Left //Middle Eastern Studies. 2007. Vol. 43. No.

4. P. 611–624.129Pugsley P. C. Singapore FHM: State Values and the Construction of Singaporean Masculinity in aSyndicated Men’s Magazine // Asian Studies Review. 2010. Vol. 34. No. 2. P. 171–190.76(М. Эриксон130),США(Д. Янссон),Италиии Германии(К. Джонсон,А. Коулман).Для доказательства того, что межрегиональная дифференциация можетбыть использована как механизм национального строительства, можноиспользовать две стратегии. Было бы логичным проанализировать различныедискурсивныеиинституциональныепрактикитого,каксоздаетсяискусственная «маргинализация» регионов.

Но пойдя по такому пути, мыобнаружим множество кейсов, которые различаются по многим параметрам, азначит, не допускают возможности генерализации выводов. Поэтому считаемвозможным обратиться к иной стратегии — найти доказательство того, чтоцентр целенаправленно противопоставляется периферии, а столичные центрынаделяютсянетолькоадминистративными,ноисимволическиминациональными и центробежными функциями. Наличие в дихотомии одногополюса подтверждает присутствие противоположного тоже. Пониманиестоличности отлично представлено в работах Ж. Тирвитта131, Г. Терборна и КонЧон Хо132, П. Холла133, Х. Элдриджа134, в отечественной геополитике — втрудах Д.

Н. Замятина135, В. Россмана136, С. А. Тархова137.130Eriksson M. (Re)producing a “Peripheral” Region — Northern Sweden in the News // Geografiska Annaler:Series B, Human Geography. 2008. Vol. 90. No. 4. P. 369–388.131Tyrwhitt J., Gottman J. Capital Cities. Oslo, 1983.132Theborn G., Ho K.

C. Introduction // City: Analysis of Urban Trends, Culture, Theory, Policy, Action. 2009.Vol. 13. Iss. 1. P. 53–62.133Hall P. The Changing Role of Capital Cities: Six Types of Capital Cities // Capital Cities: InternationalPerspectives. Ottawa: Carleton University Press, 1993.134World Capitals: Toward Guided Urbanization / Ed.

by H. W. Eldredge. Garden City, N.Y.: Doubleday,1975. — 642 p.135Замятин Д. Н. Феномен/ноумен столицы: историческая география и онтологические моделивоображения // Перенос столицы: исторический опыт геополитического проектирования: Материалыконференции 28–29 октября 2013 г. / Отв. ред.

И. Г. Коновалова М.: Ин-т всеобщей истории РАН; Аквилон,2013. С. 103–105.136Россман В. Столицы: их многообразие, закономерности развития и перемещения. М.: Изд-воИнститута Гайдара, 2013. — 336 с.; Россман В. В поисках Четвертого Рима: Российские дебаты о переносестолицы. М.: ВШЭ, 2014. — 288 с.137Тархов С. А. Переносы столиц // География. 2007. № 5/6. С. 7–10.77Попробуемпроиллюстрироватьрольвнутреннегоориентализмав процессах формирования и поддержания государственности на примерероссийской истории.Происхождениероссийскойгосударственностиможносчитатьпериферийным само по себе — именно таким оно было и для Константинополя,и для скандинавских торговцев, пользующихся речными путями, ведущими отБалтики до Черного моря, и для западноевропейских стран.

В этих условияхформируется пространство, в котором в IX в. проходит экономическаяцентрализация племен восточных славян. Киевская Русь противопоставляетсебя двум центрам — северному скандинавскому и южному византийскому. Отних она экономически зависит.Новое Русское государство создавалось на периферии не толькоотносительно Западной Европы, Скандинавии и Византии, но даже для прежнейстолицы — Киева.

Недаром эти территории в то время носили название Залесья— они располагались за лесом от Киева. Почему центр государства былперенесен в глубинку? Это произошло под влиянием многих факторов. Вопервых, те самые леса, которые отделяли новый центр Русского государства отКиева, были труднопроходимы и обеспечивали естественную его защиту отнападений татаро-монголов138, во-вторых, климатические условия данныхтерриторий наиболее подходили для жизни в тот период развития139, в-третьих,новый центр государства располагался на естественной границе между тайгой исмешаннымилесами,чтоблагоприятносказывалосьнаведении138Тихомиров М. Н.

Залесские города // Список русских городов дальних и ближних: Русскоелетописание. М.: Наука, 1979. С. 83–137.139Макаров Н. А. Археологическое изучение Северо-Восточной Руси: колонизация и культурныетрадиции // Вестник РАН. 2009. Т.