Диссертация (Чешский литературный язык за пределами его этнической территории в XV–XVII вв), страница 9

и мест. падежей(dobrej) [Lamprecht, Ńlosar, Bauer 1986: 189]. Аналогично развитию в восточночешском диалекте проходило изменение в древнепольском языке, в памятниках45которого флексия дат. и мест. пад. (-ej) в функции род. пад. отмечается чаще,чемэтимологическое окончание [Ананьева 2009: 206]. Заметим, чтонестяженные формы наряду со стяженными отражены в чешских памятникахXV-XVII вв., однако постепенно вытесняются стяженными формами во всехтрех падежах [Váņný 1970: 114-115; Gebauer 1896: 542-545].Необходимоотметить,чтоисследованиеотражениявтекстахстяженного/нестяженного вариантов флексии и попытка сделать вывод о том,сохранялась ли в отношении данного рефлекса вариантность историческая либопоявлялась вариантность региональная, осложняется наличием в ряде текстовсоотношения флексий, вообще не соответствующего системам естественныхязыков.

Кроме того, исследуемые грамоты не предоставляют достаточногоматериала для анализа всей парадигмы ед. ч. адъективалий женского родатвердой разновидности, поскольку не во всех грамотах обнаруживаются иформа род. пад., и форма дат. и мест. пад. В связи с указанными фактаминеобходимо несколько изменить методику исследования. В данном случае мыне будем выводить соотношения стяженного/нестяженного вариантов длякаждого падежа (тем более что флексии дат. и мест.

падежей адъективалийсовпадают), а обратим внимание на количество грамот, отражающих наиболеерепрезентативноесоотношенийфлексий.Вотношенииотражениярассматриваемого изменения грамоты нашего корпуса распадаются наследующие группы:1) грамоты, в которых в форме род.

пад. фиксируется флексия -é, в дат. имест. пад. – ej (либо дат., мест. пад. не фиксируются). Материал грамотподобного рода репрезентативен в меньшей степени, т.к. соответствует какпервичной древнечешской парадигме, так и парадигме древнепольской (4грамоты);2) грамоты, в которых форма род.п. не фиксируется, но присутствуютформы дат. и мест. пад. с ej.

В данном случае мы имеем дело либо с46консервацией предшествующего этапа развития (как в первом случае), либо синновацией по польскому образцу (2 грамоты);3) грамоты, в которых в форме род. пад. фиксируется é (либо форма род.пад. не зафиксирована), в дат. и мест. пад. – é. Такое положениесвидетельствует о проникновении в текст инновации, произошедшей в чешскомлитературном языке (8 грамот)4) грамоты, в которых в форме род. пад. фиксируется ej, в дат. и мест.пад.

– ej (либо формы дат. и мест. не зафиксированы). Данное соотношениеговорит об отражении в тексте инновации по образцу польских диалектов (5грамот);Кроме того, имеются грамоты, в которых в одних и тех же падежныхформах адъективалий обнаруживается вариантность трех типов:5) вариантность в род.пад. é/ej (3 грамоты)6) вариантность в дат., мест.

пад. é/ej: (3 грамоты)7) вариантность во всех падежах (3 грамоты).Как можно заключить по приводимому выше материалу, наиболеезначительная часть грамот польского происхождения (8) оказывается в третьейгруппе,котораяхарактеризуетсяприсутствиемчешскойинновации.Значительное количество грамот отражает вариантность флексий, где одним извариантов оказывается также чешская инновация – флексия -é.

Таким образом,и в данной позиции вариант, поддерживающийся системой польского языка, втекстах польского происхождения не превалирует – напротив, болеераспространенной оказывается чешская инновация.2.1.1.7. Дифтонгизация ú>ouФонетический процесс дифтонгизации ú>ou, по-видимому, начинается вчешских диалектах еще в конце XIII – начале XIV вв. [Komárek 1962: 165],однако, согласно наблюдениям Я. Порака, дифтонг /ou/ начинает постепенно47завоевывать позиции в памятниках чешской письменности с 20-х гг. XVI в., вто время как до этого времени в текстах преобладает монофтонг ú [Porák 1983:69-70].

В исследованных текстах польского происхождения мы обнаруживаемабсолютное преобладание монофтонга ú, дифтонг /ou/ отражается лишь в 15случаях, причем 3 из 4-х грамот, отражающих дифтонг, относятся как раз к 2040 гг. XVI в., т.е. ко времени постепенного проникновения инновации вчешские тексты.Дифтонг в инициальной позиции (явление, впоследствии ставшее,подобно иным описанным выше характерной особенностью чешскогообиходно-разговорного языка) – в связи с его более поздним проникновением всистему литературного чешского языка (только со второй половины XVI в.)[Porák 1983: 107-109] – закономерным образом в текстах не встречается ниразу.Следовательно, и в отношении дифтонгизации ú>ou узус текстовпольского происхождения соответствует узусу современных им чешскихтекстов, создававшихся в Чехии и Моравии.2.1.2. Отражение в текстах центрально-чешских инноваций XV в.Иным свидетельством сохранения связи грамот, создававшихся натерритории Польши, с пражским центром, является наличие в текстах чешскихфонетических инноваций XV в., маркирующих, согласно Я.

Пораку, «болеесвободный литературный узус» чешского литературного языка (впоследствииэти черты станут характерными особенностями обиходно-разговорногочешского языка, obecná čeńtina) – протетического v-, сужения é>í, дифтонга ej<ý[Porák 1983: 114, 130, 138, 151]. В польских говорах все указанные явленияотсутствуют. В данном случае речь идет об элементах системы, еще неявлявшихся в XV – 1 пол. XVI вв. частью чешской литературной нормы и всвязи с этим не характеризовавшихсяобязательностью употребления. Тем48более примечательно, что и в данном случае ситуация в польских текстах вобщем может быть охарактеризована как следование чешскому литературномуузусу современной им эпохи.2.1.2.1.

Дифтонг ej<ýВ чешских литературных текстах дифтонгизация ý>ej отражается уже вконце XIV в., в последующие столетия (XV-XVII вв.) количество фиксацийизменения увеличивается, однако весьма неспешно: так, в текстах XV в. мырасполагаем сравнительно небольшим числом примеров на дифтонгизацию. С30-х гг.

XVI в. количество примеров, отражающих дифтонгизацию, начинаетвозрастать [Gebauer 1963: 282, Komárek 1962: 162, Porák 1983: 134, 138].Втекстахпольскогопроисхождениядифтонгej<ýпредставленизолированно: Mc37-1492 kteréņto psané svrchupsané my jistec a rukojmie prvejpsaní slubujeme dáti a zaplatiti, Mc57-1525 Vavřinec výń jmenovanej. Посравнению с отражением иных инноваций центрально-чешского диалекта (см.ниже) результаты дифтонгизации ý>ej отражаются в текстах значительно реже.В связи с этим заслуживает внимания вопрос о различиях вупотребительности черт «более свободного литературного узуса» в текстахразличного территориального происхождения. В отношении протетического vи сужения é>í Я.

Порак в своем исследовании отмечает, что указанныеинновации были систематически представлены как в разговорном вариантечешского литературного языка XV-XVI вв., так и в его официально-деловомстиле (языке администрации) [Porák 1983: 130, 151]. В свою очередь, выводЯ. Порака о последовательной передаче дифтонга ej<ý в рукописных текстахначала XVI в. не может быть принят без возражений. Из приводимых сведенийо частотности ej в текстах первой половины XVI в. следует, что числоподобных написаний было весьма незначительно (6-10%) [Porák 1983: 137-139].Аналогичным образом И.

Рейзек отмечает, что большинство памятников XVI-49XVII вв. по преимуществу содержат старые написания ý, в то время как вживом языке процесс дифтонгизации уже завершился [Rejzek 2003: 258].Таким образом, судя по всему, в собственно чешских текстах рубежа XV – XVIвв. дифтонг ej не был представлен в сколько-нибудь значительной мере.Естественно, что различие в степени проникновения инноваций в тексты,создававшиеся на территории Польши, соответствует специфике появленияинновацийвсобственночешскихтекстах.Всвязисбольшейпредставленностью первых двух инноваций в собственно чешских текстах XVXVI вв.

эти явления более или менее последовательно отражались даже в техтекстах, что создавались на территориях, говоры которых вообще не пережилисоответствующих звуковых изменений. В свою очередь, более редкоепроникновение дифтонга ej в моравские памятники, а также в тексты,создававшиесянатерриторииСловакии,гдедифтонгпредставленизолированно [Porák 1983: 138], а также незначительное число примеров втекстахпольскогопроисхождения,находятобъяснениевменьшейраспространенности отражения указанной инновации в собственно чешскихтекстах XV-XVI вв.2.1.2.2. Сужение é>íДовольно закрытый характер /é/ привел в центральных говорахдревнечешского языка к фонетическому процессу сужения (úņení) é>í, котороев небольшой мере отражается в текстах XIV-XV вв., однако наиболеепоследовательно проникает в памятники чешского литературного языка толькос XVI в.

А. Лампрехт замечает, что в литературный язык результаты этогоизменения сравнительно с иными явлениями проникали довольно медленно.Согласно Я. Пораку, отражение результатов сужения характеризует в первуюочередь тексты административно-делового характера [Lamprecht, Ńlosar, Bauer1986: 114-115; Porák 1983: 151].50Примерынасужениеé>í(орфографическикакправилоý)обнаруживаются в грамотах польского происхождения уже во второй половинеXV в.

и достаточно последовательно представлены в грамотах последующегостолетия: Mc21-1470 z boņí milosti králevnej polský, od...kníņete...starýho,v bytomským gbytě, Mc23-1473 jeho věrný ruce slavtným (!), Mc32-1488 penezesvrchupsaný...staviti anebo zapověděti chtěli, Mc34-1491 vedle...krála uherskýho,Mc44-1507 beze…vńelikteraký překáņky, Mc48-1508 na témņ zbuoņí kozichovským,Mc55-1521 na hradě praņským, Mc56-1524 na hradě krakovským, Mc57-1525z strany druhý, takové...velký ńkody…rovný, kníņeti opolskýmu, Mc58-1527 nadlúhý časy, v takovým sluńným strýce, Mc60-1532 v svým poručenstvie, Mc65-1540na tom sěmu...velkým, na semě velkým pospolitým.В случае сужения в форме мест.