Диссертация (971914), страница 26
Текст из файла (страница 26)
С точки зрения методологии науки всякая теория представленаописываемым ею абстрактным объектом, соединяющим сущностные свойствамножества реальных объектов. От выбора сущностных свойств, точности ихконцептуализации, установления их взаимосвязей зависит успешность теории.Морально-политическиетеориинесоставляютисключения:длянихабстрактным объектом выступает антропологическая модель, суммирующаядескриптивные и нормативные представления о человеке в его общественномбытии.Являясь одним из сложнейших объектов для изучения, человек сочетаетуниверсальные и индивидуальные природные и культурные свойства.Многообразиепоследнихвеликоивлечётзасобоймногообразиепредставлений о том, чем является или должен являться человек в моральнополитическом отношении, что наполняет или должно наполнять общественноесознание,чтосоставляетидолжносоставлятьправовоесознание.Представления эти несоизмеримы, а часто и несовместимы, опираются на135разнообразныевнерациональныефакторыначинаясонтологических,гносеологических, аксиологических установок, а часто и вовсе религиознойверы, и заканчивая эмпирическими интересами, поэтому выбор междууместно трактовать не столько в терминах рационального сопоставленияверифицированности или подкреплённости теорий, сколько в терминахэволюционной эпистемологии и эпистемологического анархизма с ихестественным отбором и методологической вседозволенностью.Понятию научной рациональности посвящена обширная литература.
Длянас важен целый ряд классических и современных работ, рассматривающихрациональность в более широком смысле как культурную доминанту эпохиМодерна и в частности связывающих её с особенностями либеральныхполитическихучений.Вотечественнойлитературеисследования были проделаны П. П. ГайденкоВ. А. ЛекторскимБ. И. Пружининым129,132А. Л.
Никифоровымрп,З. А. Сокулер133, И. Т. Касавиным127,130,фундаментальные128,В. Н. Порусом131,В. С. Стёпиным134,В. С. Швыревым135 и др.Гайденко П. Научная рациональность и философский разум / П. Гайденко – Москва: ПрогрессТрадиция, 2003. – 528 с.128Касавин И.Т., Сокулер З.А. Рациональность в познании и практике : критический очерк / И.Т.Касавин, З.А. Сокулер 1989. – 198 с.129Лекторский В.А. Рациональность, критицизм и принципы либерализма (взаимосвязь социальнойфилософии и эпистемологии Поппера) / В.А. Лекторский // Вопросы философии. – 1995. – № 10. – 27–36.;Исторические типы рациональности. Т.
1.– Москва: ИФ РАН, 1995. – 574 с.; Исторические типырациональности. Т. 2.– Москва: ИФ РАН, 1996. –127Исторические типы рациональности. Т. 1.– Москва: ИФ РАН, 1995. – 574 с.;Исторические типы рациональности. Т. 2.– Москва: ИФ РАН, 1996. –131Порус В.Н. Рациональность, наука, культура / В.Н. Порус УниверситетРоссийской академии образования, Кафедра философии, 2002. – 358 с.132Пружинин Б.И. [и др.]. Рациональность и историческое единство научного знания:гносеологический аспект / Б.И. Пружинин, В.А.
Лекторский Наука, 1986. – 160 с.130Касавин И.Т., Сокулер З.А. Рациональность в познании и практике : критический очерк / И.Т.Касавин, З.А. Сокулер 1989. – 198 с.133136Российская школа философии науки (при всех различиях, для такогообобщения есть основания) выделяет три этапа развития рациональности сначала эпохи Модерна – классический, неклассический и постнеклассический.Эти этапы различаются по трём основаниям: 1) формируемые имиобщенаучные картины мира; 2) принимаемые ими идеалы и нормы научности;3) лежащие в их основе философско-мировоззренческие аксиомы.
Этиоснованияпозволяютопределятьклассическуюрациональность,сформировавшуюся в эпоху становления науки, как работающую с простымисистемами, свойства которых жёстко детерминированы их элементами.Свойства элементов мыслятся как неизменные. Изменения в общенаучнойкартине мира на рубеже XIX и XX вв. привели к формированиюнеклассическойрациональности,способнойоперироватьсаморегулирующимися системами, в которых существуют не только прямые,ноиобратныесвязи,подчинённыенежёсткой,авероятностнойдетерминации.
Элементы таких систем не являются инвариантными, он нетолько определяют целое, но и в значительной мере определяются своимположением в нём. Наконец, начиная со второй половины XX в. складываетсяпостнеклассический тип рациональности, связанный с включением вобщенаучную картину мира саморазвивающихся систем, которые отличаютсяотсаморегулирующихсяналичиемиопределяющейрольюцелевойдетерминации 136 . Представляется уместным вопрос: какой из данных типоврациональности наиболее соответствует той абстрактной модели субъекта,которая лежит в основе современных либеральных концепций?134Стёпин В.С.
Классика, неклассика, постнеклассика: критерии различения / В.С.СтёпинШвырев В. Рациональность как ценность культуры. Традиция и современность /В. Швырев – Москва: Прогресс-Традиция, 2003. – 176 с.135136Стёпин В.С. Классика, неклассика, постнеклассика: критерии различения / В.С. Стёпин137Обратимся к определениям, данным в некоторых из ключевых работсовременных авторов.
Замысел «Теории справедливости» (1971), одной изглавных работ по политической философии в XX веке, возник у Джона Ролзав ходе изучения экономики и теории игр 137, оперирующих узким понятиемрациональности как калькуляции стратегий выбора наилучшего с точки зренияконкретных индивидуальных интересов решения. В «Теории справедливости»в §25 вводится определение рациональности как способности формировать«рациональный жизненный план»конечных138«фундаменталистских».
Этот план характеризует отсутствиецелей,пониманиеестественныхограничений человека и присущих ему эмпирических интересов, а также тогообстоятельства, что для удовлетворения этих интересов необходимы не толькоиндивидуальные усилия, но и базовая структура общественных институтов,обеспечивающая главенство принципов справедливости (здесь нет нуждыостанавливаться на том, что это за принципы). Страницей далее в сноске Ролзпоясняет, что его понимание рациональности соответствует разрабатываемомутакими теоретиками игр и экономистами как К.
Эрроу и А. Сен.Возвращаясь к нашей типологии рациональности, мы можем отметить,чторолзовскийиндивид,во-первых,весьмажёсткодетерминированестественными (в терминологии Канта, которого пытается привлечь всоюзники Ролз – эмпирическими) интересами и в значительной мере лишёнавтономии (оказывается, снова говоря языком Канта, гетерономным).
Этоограничивает его способность к ценностной самодетерминации и, какследствие, к самоорганизации. Во-вторых, «теория справедливости какчестности»принципиальноопускаетаспект«обратнойсвязи»-Aybar S.R. [и др.]. John Rawls: For the Record / S.R. Aybar, J.D. Harlan [и др.]. // The Harvard Reviewof Philosophy. – 1991. – № Spring. – С. 38–47.138Rawls J. A Theory of Justice / J. Rawls Oxford University Press, 1999. – 568 с.137138детерминированности индивида, значительной части его эмпирическихинтересов, его «рационального жизненного плана» культурной средой,предоставляющей свой специфически ограниченный набор целей и стратегийих достижения (Т.
Парсонс и др.; данную трудность отмечает такжекоммунитаристская критика). Это позволяет утверждать, что рациональностьсубъекта «теории справедливости как честности», не поднимается на уровеньпостнеклассической, является ограниченной, субъект не мыслится каксаморазвивающаяся система и как часть саморазвивающейся общественнойсистемы.Альтернативой«теориисправедливостикакчестности»сталалибертарианская теория, предложенная Р. Нозиком в книге «Анархия,государство и утопия» (1974).
Понятие рациональности также являетсясущностным для используемой там модели субъекта – рациональногосущества, наделённого свободной волей и выступающего как моральныйагент.Рациональностьпроявляетсебякакспособностьследоватьсобственному интересу, и Нозик разворачивает картину того, как на основанииодной такой рациональности может из естественного состояния под действие«невидимой руки» возникнуть «минимальное государство». Как и Ролз, Нозикполагает, что теория игр, теории рационального/социального выбора,экономический анализ располагают наиболее совершенными моделямичеловеческой рациональности.
Но если Ролз пытался придать своему субъектукантианские черты, то Нозик возвращает ему классический британский облик,встречаемый в работах Локка и Адама Смита. Однако и теория Нозика невмещаетпроблемысоциокультурнойобусловленностисубъекта,егоисторической и индивдуальной эволюции. Нозиковский субъект приходит вмирготовымрациональнымсуществом,мотивируемымэкономическим интересом – и уходит из мира таким же.139личнымСледующимэтапомвразвитиилиберальноймыслисталкоммунитаризм.
Среди философов-коммунитаристов заметны фигуры двухкатоликов, шотландца Аласдера Макинтайра и канадца Чарльза Тейлора. Ихрелигиозность не является случайным фактором – напротив, в традиции онинаходят иные подходы к построению модели субъекта и, в частности, ктрактовке рациональности. Работы Тейлора представляют глубокий синтезаналитическойиконтинентальнойшколсэлементамирелигиознойфилософии.
В своих работах «Истоки себя» (Sources of the Self, 1989) и «Этикаподлинности» (The Ethics of Authenticity, 1992) Тейлор рассуждает омногообразии возможных трактовок субъекта и их зависимости от общейкартинымира139.Опираясьодновременнонапостпозитивистскийонтологический релятивизм (Куайн, Фейерабенд и др.) и идеи Хайдеггера игерменевтики, Тейлор рисует картину несопоставимого многообразия культур,формирующих многообразные идентичности, снабжённые и различнымискладами рациональности.Непосредственно к теме рациональности обращается Макинтайр в книге«Чья справедливость? Которая из рациональностей?» (Who’s Justice? WhichRationality?, 1988). Эта работа является продолжением его нашумевшей книги«После добродетели» (1981), в которой автор атакует позиции либеральногоиндивидуализмаипредлагаетпрограммувосстановлениявправахаристотелианской этики добродетели как альтернативы утилитаристскомуконсеквенциализмуикантианской(амымоглибыдобавить–псевдокантианской) деонтологии 140.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
