Диссертация (958835), страница 23
Текст из файла (страница 23)
Этовоплощается через многозвенную поэтическую градацию: «не земля, а всего лишьстрана, / не страна, а всего только город, / только улица, клен у окна…»4.Стихотворение, написанное трехстопным анапестом, в первых трех строках имеетперечислительную интонацию, выражающую сомнения лирического героя всвоих чувствах и оценках знакомого пространства.
«Переулки кривые», «милая1Куняев С.Ю. Избранные произведения. – Т.1. – М., 1988. – С.167.Там же.3Там же.4Там же. – С.178.2109река», «клен у окна» заслоняли от героя «весь свет: и любовь, и работу, и славу»1.В четвертой строфе поэт создает эффект неожиданности, который возникает отсопоставления совершенно несопоставимых слов, эффект сильной неожиданнойрифмы: «бедняк» – «овраг». Повтор указательного местоимения этот направляетлирического героя к «отеческим стенам». Растроганность вытесняется у негоусталостью и раздражением.
Он возвещает: «я устал от родимых примет и причудматеринского нрава»2. Во многих стихотворениях С. Ю. Куняева мы как раз инаблюдаемэторазнонаправленноедвижениемеждусентиментальнымотношением к изначальным ценностям и предпочтениям и бунтарскимотношением к ним, связанным с взрослением, переосмыслением отношений:«малая родина» – отчизна – государство.Есть глубинное и принципиальное сходство в отношении С. Ю. Куняева ккалужским рощам и холмам и к азиатским горам и рекам. Герой поэта не можетнадышаться всласть воздухом малой родины, не может надышаться всласть«сладковатой горной полынью»3.
Он не может налюбоваться равниной детства.Он не может насытиться зрелищем того, «как летят облака в пустыню»4 («Пью изречки и не напьюсь» (1967)). Конечно, в таком мировосприятии и жизнечувствииприсутствует советская основа и зародыш имперского сознания, характерного дляпозднего С. Ю. Куняева.При всем контрасте среднерусских и азиатских пейзажей герой С. Ю.Куняева никогда не забывает об общности жизни и единстве отечественногомира. «Жить по-советски и по-русски»5 («Недосыпать, недоедать» (1974)) – этотворческая и жизненная программа поэта, это ядро его личности. В этойпрограмме нет и намека на благостную умиротворенность, нет презумпции какойто всеобщей доброжелательности и бескорыстной любви, а есть готовность кпреодолению и сопротивлению, которая воплощена в стихотворении в 191Куняев С.Ю.
Избранные произведения. – Т.1. – М., 1988. – С.178.Там же.3Там же. – С.190.4Там же.5Там же. – С.365.2110глаголах. И. Шкляревский пишет: «И вечный бой… За что? За любовь к жизни.Геолог ищет природные богатства, поэт – духовные. Оба они слушают глубинуродной земли»1. Когда что-то осваивается путем преодоления и сопротивления, тооно становится сокровенным внутренним достоянием.Указанные эстетические координаты лежат в основе эстетическогопереживания в стихотворении «Пью из речки и не напьюсь». Поэт убеждает: ктоне испытал изнурительной усталости от горных восхождений и странствий, томуневедомо полное счастье и абсолютное чувство правоты и невиновности.Добравшись до желанного привала, герой С. Ю.
Куняева триумфально возвещает:«Сплю – проснуться не тороплюсь, словно жить мне сто лет осталось»2.«Геологические и охотничьи странствия»3 по горам сопряжены с риском.Герой замечает знаки ранее случившихся трагедий, вероятных падений впропасть. Мысль о возможной собственной гибели будоражит героя, дажерадостно волнует его:Завтра камень из-под ногиРухнет – и поминай как звали:Здесь, куда ни глянь, – лоскуткиВдоль дороги на перевале…4Но только это позволяет герою в полной мере ощутить вкус свободы ипобеды.
Он чувствует себя приподнятым и возвышенным. Его взорыустремляются к небесам, по которым бегут облака. Ему не хочется разлучаться сгорами. Он испытывает великолепный восторг вдохновения, прилив духовных ифизических сил. Кроме этого неморального эмоционального подъема, оноткрывает в себе бесконечные источники любви и благодарности: «Словновечность в запасе есть / отплатить за любовь любовью»5. Возникает ощутимая1Шкляревский И. Коротко о книгах // Новый мир.
– 1976. – №11. – С.282.Куняев С.Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.158.3Глушкова Т. Образ поэта – образ критика // Литературное обозрение. – 1980. – №8. – С.67.4Куняев С.Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.158.5Там же.2111перекличка с «Русским огоньком» Н. М. Рубцова: «За все добро расплатимсядобром, / За всю любовь расплатимся любовью...»1.Знаменательно, что в стихотворении «Пью из речки и не напьюсь»полностьюотсутствуетличноеместоимение«я».Лишьвпоследнемчетверостишии употребляется форма «мне». А между тем для стихотворенияхарактернонастроениеторжествалирическогосубъекта.Стихотворениепронизано ликующим чувством физического и нравственного здоровья. Но этосостояние лирического героя достигнуто благодаря его отзывчивости к крутымгорным тропам и перевалам, к раскаленному небу Азии.
Герой ощущает своюслитность с новой обстановкой, с новым миром. Он не навязывает этому мирусобственных предпочтений, а проникается духом этого мира,при этом,совершенно не отрекаясь от своих русских оснований.В стихотворении «Последние безоблачные дни» (1971) поэт размышляет освоих странствиях по горам Памира и Тянь-Шаня, «под небом Кафандара иКаниза»2. С. Ю. Куняев опечален тем, что в горах наступили «последниебезоблачные дни», которые пережиты им прежде. Но смысл содержанияпережитого далеко не безоблачно. Поэтому воспоминания о нем не толькоумиляют, но и причиняют боль.
Поэт с грустью пишет о своих богатствах иутратах:Немало я оставил пепелищНа берегах, на временных привалах,Немало взглядов нежных и усталых,Как светлый дым, в пространство унеслись.3В рассматриваемом стихотворении заметны явные реминисценции изесенинского «Не жалею, не зову, не плачу». С. А. Есенин грустит, что «всепройдет, как с белых яблонь дым»4. У С.
Ю. Куняева взгляды нежные и усталые1Рубцов Н.М. Последняя осень: Стихотворения, письма, воспоминания современников. – М.:ЗАО Издательство ЭКСМО-Пресс, 2000. – С. 174.2Куняев С.Ю. Избранные произведения. – Т.1. – М., 1988. – С.303.3Там же.4Есенин С.А. Стихотворения; Поэмы. – М., 1982. – С.191.112растаяли в пространстве, как светлый дым.
Но подчеркнем, что у С. А. Есенинаречь идет о скоротечности счастливой молодости в родных рязанских раздольях, алирический герой С. Ю. Куняева горюет о кратковременности счастья в горахдалекой Азии. С. А. Есенина утешает память о стране «березового ситца»1, алирический герой С. Ю. Куняева исцеляется под тенью азиатского тополя:«Тенистый тополь надо мной склонился, / и я прилег в его густой тени»2.
С. А.Есенин завершает свое стихотворение трогательной благодарностью природномумиру. С. Ю. Куняев и в финале своего стихотворения акцентирует неистребимыйдраматизм бытия. Лирический герой С. Ю. Куняева помнит оставленныепепелища, но и предостерегает от чрезмерного приближения к ним: «иначе пламявырвется наружу»3. Есенинский герой не видит никаких угроз в своихвоспоминаниях, а герой С. Ю.
Куняева допускает, что воспоминания могут бытьубийственны, потому что в них одновременно концентрируется и воля к жизни, иволя к смерти:Но пепел дней не стоит ворошить,Иначе пламя вырвется наружу,И воля к жизни растерзает душу,А воля к смерти не позволит жить.4Любовь к горам, горным рекам и горным тропам Средней Азии – это однаиз любимых тем С. Ю. Куняева. При встрече с экзотической природой СреднейАзии лирический герой поэта острее и обнаженнее ощущает свою русскуюсамобытность. С. Ю. Куняев постоянно подчеркивает, что зрелище гор выводитчеловека из состояния обыденности и будничности.
Горы напоминают онепосредственном соседстве земли и небес. Они внушают человеку убеждение,что его жизнь не ограничивается узкой биографической протяженностью, что онобладает судьбой в координатах мироздания. Можно сказать, что лирическийгерой С. Ю. Куняева не оставляет частицу своего сердца в горных азиатских1Есенин С.А. Стихотворения; Поэмы.
– М., 1982. – С.191.Куняев С.Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.169.3Там же.4Там же.2113краях, а расширяет свое сердце, которое вмещает и горные хребты, и ледники, изнойное азиатское небо. Громадность и величие Тянь-Шаня и Памира нискольконе умаляют героя в собственных глазах, не порождают никаких комплексовотносительно его родной русской природы, он чувствует себя евразийцем. Ирусская, и азиатская природа наполняют душу героя чувством здоровья,физической полноценности, неутомимости и удачливости.В стихотворении «Смыкаю тяжелые веки» (1971) С. Ю.
Куняев показывает,что его странствия отнюдь не только оставляют след в душе, а сберегаютсяпамятью героя во всей полноте и первозданности. Воспоминания о своихпутешествиях герой переносит в больничную палату. Эти воспоминанияабсолютно вытесняют из сознания героя больничные переживания. Никакихпризнаков больничного быта в стихотворении нет. Наоборот, герой счастлив,возвращаясь к пережитым впечатлениям и незабываемой борьбе:От счастья едва ли не плача,Я вновь бормочу в полуснеО том, что судьба и удачаЕще благосклонны ко мне.1Герой вынослив и неутомим, решителен и собран. Его движенияуподобляются «звериной походке», он «крадется над сверкающей бездной»2.Выразительные детали передают состояние свободы, готовность к борьбе,упоение риска и азарта.
Герой охвачен охотой чувствовать и действовать. Такимобразом, чужая природа оказывает на него громадное вдохновляющее влияние.Это влияние подобно тому, которое он испытывал у себя на «малой» родине.Лирический герой С. Ю. Куняева прочно и надежно включен вопределенное пространство. Для художественного мира поэта характернапринципиальнаязакономерность:пространство–этонетолькосферавпечатлений, но и сфера действий.
Психологизация пространства у С. Ю. Куняеваумеренная. Мир имеет четкие координаты и очертания, и герой сохраняет12Куняев С.Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.165.Там же.114внутреннюю независимость, не сливается с миром, хотя и напряженновзаимодействует с ним. В стихотворениях С. Ю. Куняева воплощается инераздельность, и неслиянность лирического героя с объективным миром.Расстановку поэтических координат, свойственную С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
