Диссертация (958830), страница 39
Текст из файла (страница 39)
– С. 66.Там же. С. 164.171первый раз, объясняя, что после физической смерти всё воспринимается иначе,ощущается иначе, чувствуется по-другому. Путешествие Тени не было быуспешным без помощи восставшей Лоры. Примечательно, что умершая ивосставшая жена принимает на себя функцию путеводного света для героя, егосверхъестественного помощника. «Лора становится волшебным и сильнымисточником для Тени, будучи одновременно луной и солнцем, мёртвой иживой»310.Тень проводит много времени, размышляя о своей роли в происходящем.Присутствие Лоры, равно как и сны о погребении и смерти, служат емупостоянным напоминанием о том, что он не живет полной жизнью.Действительно, в различных невообразимых ситуациях Тень не испытываеткакого-либо эмоционального отклика, будучи физически живым, духовно онабсолютно мёртв.
Но по мере того, как трансцендентная сила Тени растет, теловосставшей из мёртвых Лоры разрушается. Герой всё меньше нуждается в еёпомощи. Тень завершает свой путь героя, остановив битву богов, духовновозродившись к жизни, научившись жить. И в этот момент завершается рольЛоры как его помощника и проводника. Она умирает по-настоящему. Еслипоначалу Лора просит мужа найти способ оживить её, то в конце она хочетнастоящей смерти. Тень освобождает её, сняв с её шеи золотую монетку.Последняя помощь, которую Лора оказывает мужу, имеет символический,даже сакральный характер.
Перед началом битвы богов должно быть брошенокопьё, символизирующее копьё Одина, брошенное перед началом первоймифической войны между асами и ванами, с целью повторить священное событиеи возобновить священное время. Лора пронзает этим копьём себе грудь ипосвящает это сакральное действие не Одину, но Тени. Посвятив свою смертьТени, Лора, таким образом, смещает парадигму в его сторону.
Символическимцентром обновлённого мира становится не Один, затеявший всю эту битву, и немолодые боги, а Тень – медиатор между сакральным и профанным мирами.310Prosser J.A. The American Odissey // Neil Gaiman in the 21 st Century: Essays on the Novels, Children`s Stories, OnlineWritings, Comics and Other Works / Еdited by Prescott Tara. – Los Angeles: McFarland, 2015. – Р. 14.172Находясь в Кейро, Тень проводит некоторое время в доме Ибиса и Шакеля –американских инкарнаций египетских богов смерти и даже помогает им в ихработе. В пространстве пути героя эта остановка соответствует состояниювременной смерти, для Тени, представляющего собой «безжизненную тень», онасимволизирует один из шагов на пути к духовному воскрешению. Здесь онвступает в священный брак с богиней Баст, благодаря которой впервые за долгиегоды смог ощутить вкус жизни.
Здесь же в Кейро умирает лепрекон Суини, ранеепроигравший Тени золотую монетку, воскресившую Лору. Суини приходит вКейропоследамТени,впоискахмонетки,представляющейсобойметафорическую запасную жизнь. Но у героя нет монетки, нет этой жизни,дарованной солнцем, он отдал её Лоре в качестве прощального дара. Тень не смогсам воспользоваться силой монетки, хотя она очень пригодилась бы ему во времядевятидневного бдения на стволе Иггдрасиля, ему нечего вернуть умирающемулепрекону.Суини так же демонстрирует относительность физической смерти всакральном пространстве.
Тень, Ибис и Шакель организуют поминки поумершему лепрекону, причем сам Суини незримо на них присутствует,комментирует происходящее и пьёт за собственный упокой. В сакральномпространстве и для нуминозного субъекта сама антиномия жизни-смерти условнаи относительна. «Это связано с особым пониманием смерти в мифе, означающейне полное исчезновение – небытие, а лишь переход из одной формы жизни вдругую – инобытие»311. Примечательно, что обе остановки, соответствующиесостоянию временной смерти на пути героя, в Кейро и в Лейксайде, происходятзимой, в замёрзшем заснеженном пространстве.
И это не случайно, поскольку вхудожественной системе Геймана снег является символом смерти и забвения.Впоследствии Тень сталкивается со своей собственной смертью на ветвяхИггдрасиля. Для него это самопожертвование становится его первым осознаннымрешением, и, фактически, шагом к свободе и жизни.
Экзистенциальное311Садовская И.Г. Феномен Хаоса и особенности европейской ментальности: монография – Ростов-на-Дону: Издво ЮФУ, 2014. – С. 74.173несогласие с происходящими событиями, неприятие этих событий (факта смертиЛоры, предательства друга, встречи с воплощениями богов) приводит героя ксостоянию переживания абсурда обыденного существования.
В этом состоянииединственным условием для Тени становится полное отрицание ощущениясубстанциальности «я», превращение в «безжизненную тень». Жизнь для герояничего не значит даже перед лицом смерти, поэтому он соглашается отбытьбдение по Одину. Смерть не страшит Тень, духовно он уже давно мёртв. Взагробном мире он встречает всё тех же Тота, Анубиса, Баст и Зорю Полуночную,которые рассказывают ему о мёртвых, не совсем мёртвых и не совсем живых.Ибис (инкарнация Тота) в загробном мире говорит Тени, что люди рассуждают ожизни и смерти как о взаимоисключающих категориях, а на самом деле – это двестороны одной монеты.«- Запомни раз и навсегда, − ворчливо сказал мистер Ибис, − что жизнь исмерть – всего лишь две стороны одной монеты.
Как на четвертаке, орёл и решка.- А если у тебя четвертак с двумя орлами?- У тебя такого нет»312.Поскольку в художественном пространстве романа большое значениепридается темам смерти и воскрешения, то метафора четвертака с двумя орламиможет быть интерпретирована различными способами, в частности, как идеяизбежать смерти и получить возможность бессмертия. Опыт смерти для Тени сталпо-настоящему вторым рождением. Он прошел свою инициацию и обрёлнастоящую жизнь через настоящую смерть. Безжизненная тень превратилась вчеловека.В художественной системе Геймана сущность героя воплощена в его имени,поэтому многие его персонажи изначально не имеют имён, либо теряют их.Утрата имени равноценна забвению, а забвение синонимично смерти. В духовномизмерении путь мифологического героя у Геймана является поиском себя, своегоутраченного имени и, «как следствие восстановления мифологического сознания,312Гейман Н.
Американские боги: роман - М.: АСТ: Астрель, 2009. – С. 502.174поиск им своей сущности, воплощённой в имени»313. Настоящее имя Тени неупоминается в тексте романа, читателю известна только его фамилия – Moon(Луна). Так и не названным, это имя жертвуется Зоре Полуночной в загробноммире в качестве платы за помощь в обретении воспоминаний о прошлом. С однойстороны, герой добровольно отказывается от своего имени, шагая к забвению инастоящей смерти. С другой, он обретает память, а в пространстве мифа памятьравноценна бессмертию.
Если рассматривать этот мотив смерти и возрождениягероя, как с позиции обрядов инициации, так и с точки зрения мифов обумирающих и воскресающих божествах, то можно предположить, что на стволеИггдрасиля умер «старый» Тень, а возродился совершенно новый, сумевшийобрести себя и принявший свою сущность. Именно поэтому герой так легкоотказывается от своего прежнего имени, а принимает новое – Тень, котороеполностью соответствует его функции медиатора между мирами.С этой точки зрения интересен эпизод, описанный в новелле «Корольгорной долины» (The Monarch of the Glen), впервые опубликованной в 2004 году иявляющейсяпродолжениемромана«Американскиебоги».Вновеллеповествуется о путешествии Тени в Европу, более того, там упоминаетсянастоящее имя героя – Бальдр Мун (Balder Moon), но Тень настойчивоотказывается от него.
Скандинавский Бальдр – бог света, летнего солнца, чтокажется слишком категоричным для героя Геймана. Он – лунная тень,метафорическая грань между жизнью и смертью, сакральным и профанныммирами, богами и людьми. И в этом приграничном балансе и заключается та суть,которую он узнал о себе, умерев и возродившись.Шаманская концепция смерти, воскресения и духовного поиска Тенисочетается с мифическим сюжетом обновления и вечного возвращения, и, такимобразом, старое и новое образно соединено в романе, чтобы вызвать возможностьболее глубокого понимания и обновления духовного опыта.
Герои Гейманасначала должны преодолеть то, что удерживает их: страхи, неуверенность, ярость313Лозовик Е.В. Современная английская литературная сказка в творчестве Нила Геймана: дисс… канд. филол.наук – М., 2015. – С. 79.175для того, чтобы принять свою истинную идентичность.3.5. Настоящая и временная смерть в тетралогии Дэна СиммонсаВ тетралогии Дэна Симмонса «Песни Гипериона» поединок человечества сосмертьюпредставленцелымрядомаспектов,по-своемуглубокихимногогранных.
Автор заставляет читателя столкнуться с тем, с чем человеческийразум встречаться избегает. В частности, это фигура Шрайка, метафорическогожнеца, олицетворяющего все идеи и значения смерти, которые успело выдуматьчеловечество за время своего существования. Шрайк в тетралогии – это образтворящей смерти, воплощающий смерть как любовь, смерть как вдохновение,смерть как метафору разрушающего времени, смерть как жизнь.В качестве другого аспекта выступают кибриды, созданные ИскИнами,олицетворяющие условность смерти в сакральном пространстве.
Кибриды –творенияТехно-Центра,представляющиесобойискусственносозданноечеловеческое тело, управляемое нуминозным субъектом – ИскИном. Кибридпринадлежит одновременно двум пространствам: физическому и сакральному.Его тело идентично человеческому, подчиняется законам эмпирического мира, ноего, образно говоря, духовная сущность – ИскИн – обитатель Техно-Центра, егонеотъемлемая часть.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
