Автореферат (958481), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Плачибольшей частью сосредоточены в Никоновском своде, произносят их,проявляя наивысшую степень эмоциональных переживаний, не толькорязанцы, но и их противники (хан Тагай, потерпевший поражение отрязанцев, хан Мамай накануне битвы на Куликовом поле), что являетсявыражением нетрадиционных черт русского воинского повествования (такподчеркивается беспомощность ордынцев и величие рязанцев и ихсоюзников или предсказывается скорое поражение монголо-татар в вековомпротивостоянии с русскими князьями).
Пространные плачи рязанских князейдважды встречаются во фрагментах, посвященных трагической жизниРязанского княжества, их уникальность – в обвинении рязанским княземсамого себя и своих родственников.20Повествование об убиении Романа Ольговича Рязанского содержитописание чудесного знамения, данное в устойчивых выражениях житий омучениках за веру.
Также насчитывает 3 поучения в описаниях княжескихмеждоусобиц XII–XIV веков и борьбы с внешними захватчиками – татарами.Преобладающая их часть имеет форму прямой речи; косвенная речь,дополненная историческими аллюзиями, риторическими обращениями,указаниями на библейских персонажей, больше выражает эмоциональныйнастрой книжника. Немногочисленное использование книжникамив рязанском тексте малых лирических и символических жанровсвидетельствует об его упрочившейся художественности, усилении идейныхфункций повествования. Лирические жанры помогают раскрыть образыперсонажей, возвеличить правителя своего княжества, иногда упрекнуть егов неблагочестивой жизни или призвать к воссоединению земель и княжескихродов.Такимобразом,жанроваяспецификарязанскоготекстахарактеризуется особенно частым обращением к погодной записи, обычнофиксирующей различные события частной жизни рязанцев и отличающейсяоценочностью комментариев летописцев.
Междоусобные столкновения,распри князей и крупные схватки с кочевниками облечены в формулетописной воинской повести информативного и событийного типов.Использование книжниками малых лирических и символических жанровсвидетельствует об усилении элемента художественности в историкодокументальном по своей сути повествовании летописи. Функционально онисвязаны с более глубоким раскрытием образов, с упрочившейся склонностьюк агиографической нравоучительности, дидактическим призывам иобращениям в духе трагического времени.Пятый раздел «Библейские цитаты и их функции в рязанскомлетописном тексте» посвящен анализу библейских аллюзий.
Онивстречаются преимущественно в тех летописных известиях, которыеповествуют о княжеских междоусобицах. Так, в описании битвы на рекеКолокше, обращаясь к библеизмам, книжник предопределяет дальнейшиесобытия и обнаруживает авторскую оценку – осуждение рязанцев.
Посколькурязанские князья часто являлись инициаторами усобиц, летописцы укоряютих и пытаются вразумить, дополняя свою речь библейскими цитатами (такзвучит призыв к миру русских князей в финале летописной статьи обубиении Романа Ольговича Рязанского в Орде). Подобные высказываниябыли довольно часты в произведениях ораторской прозы XII–XIV веков,зачастую они были продиктованы ситуацией раздробленности княжеств.Библейские цитаты усиливают выразительность авторского описания,используются в разных формах: в качестве близких к оригиналу илинеточных, чаще со ссылкой на источник и редко – без нее. Основная ихфункция в рязанском тексте – призыв к примирению и согласиювраждующих сторон или стремление показать примирение враждующихсторон. Таким образом, книжники в рязанском тексте не отходят от21традиционного назначения библейских цитат, которые помогают им полнееописать суть произошедшего явления и свое отношение к нему посредствомСлова Божьего.В заключении обобщаются результаты проведенной работы,содержатся выводы.
Необходимость изучения рязанского текста каклокального текста русской словесности подтверждается уже сложившейсяисследовательской традицией и современными изысканиями в медиевистике.Рязанский летописный текст, рассматриваемый как понятие хронотопическоев контексте концепции локальных текстов, позволяет осознатьмногоплановый феномен рязанской земли, значимый в пространственном идуховно-мировоззренческом плане.Фрагментарно рязанский летописный текст прочитывается настраницах общерусских сводов XIII–XVI веков, своеобразно отражаясь вкаждом из них. Особого внимания заслуживает Никоновский летописныйсвод, содержащий большую часть рязанских известий, источником которыхмог быть утраченный оригинальный рязанский летописный свод, а такжеСимеоновская летопись, составитель которой выделяет рязанские событиякиноварными заглавиями и демонстрирует особый интерес к Рязани инеоднократную работу над рязанским текстом.
Один протограф объединяетРогожский летописец и Тверскую летопись, при этом для Тверской летописихарактерна содержательно и художественно выраженная антирязанскаянаправленность, для Рогожского летописца – документальная, лишеннаяэмоций и субъективной оценочности фиксация рязанских событий.Ипатьевская, Софийская I и Новгородская I летописи объединяет то, что«рязанская» специфика в них выражена весьма умеренно на фоне других«местных» фрагментов.Первая тематическая группа, содержащая сообщения военнополитической тематики, доминирует над другими в передаче рязанскоготекста. Она воссоздает образ героического и зачастую воинственногоРязанского княжества, которое отстаивает свои политические интересы,защищает границы как от внешнего врага, так и от посягательств соседей –князей, претендующих на большую власть и территории рязанской земли.Вторая группа рязанского текста, включающая сообщения о частной жизникнязя и его окружения, относительно немногочисленна.
Большинстволетописей с разной степенью подробности повествует о смерти князей икнягинь. Нечасты и рассказы о княжеских свадьбах и рождении княжичей.Сообщения о церковной жизни (участии епископов в различных посольствах,избрании на митрополичий престол, преставлении) преимущественновстречаются в Симеоновской и Никоновской летописях.
Во всех летописныхсводах, но с разной степенью подробности, отмечены известия, называющиерязанскую землю местом действия, а рязанцев – участниками событий,происходивших в других княжествах. Чаще других они появляются вСимеоновской и Никоновской летописях, поскольку данные источники22имеют прорязанскую обработку и созданы в кругах, далеких от враждебногоотношения к Рязани.Поэтика рязанского летописного текста обусловлена общим жанровымканоном и зависит от разновременных тенденций летописания идревнерусской словесности в целом.
Рязанский текст практически лишенбытописательных фрагментов, рассказывающих о повседневной жизни итрадиционном укладе жителей Рязани; в нем представлен относительнонебольшой объем информации о событиях церковно-религиозной жизни илисообщения, так или иначе связанные с явлениями природы.Разноплановый пространственно-временной образ рязанской землиобусловил основные характеристики хронотопа: разделение пространства на«свое» / «чужое», противопоставление открытого и закрытого пространств,пространственный мотив пересечения границ, топос города осажденного /непокоренного / разоренного врагами, обращение ко времени историческомуи вечному / сакральному и личностному.
Объединены данныехарактеристики сквозным сюжетным мотивом защиты города / княжества /земли от нападений врагов внешних – иноземцев – и внутренних –соперников по междоусобицам, а также провиденциалистским взглядомлетописцев на историю, что придает историческому повествованиюсакрально-символический смысл.Система художественных образов выстроена по иерархическомупринципу от индивидуализированного образа рязанского князя (какидеального, так и противоречивого) до собирательного образа врага:агрессивно настроенных жителей соседних княжеств и степных кочевниковиноверцев. Чаще всего представленные в летописях рязанские князьяотличаются негативной интерпретацией и их деяний, и личных достоинств.Это можно объяснить как влиянием реалий конкретной эпохи, порождающейобраз князя-предателя, источника распрей и войн, так и промосковскойнаправленностью общерусских и местных летописей XV–XVI веков, сподозрением относившихся к политическим и территориальным интересам ипретензиям рязанского княжеского рода.
Идеальным на рязанских страницахлетописных сводов предстает образ князя-мученика Романа ОльговичаРязанского (XIII век), неоднозначным – Глеба Ростиславовича (XII век),противоречивым - Олега Ивановича (XIV–XV века). Двойственность образовв последних двух случаях объясняется как позицией летописцев, так и темидеяниями, оценку которым они высказывали.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
