Татьяна Устинова - От первого до последнего слова (2007) (947043), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Представляя себе ангела-хранителя, он совершенно позабыл о том, что этот самый ангел – человек. Совершенно нормальный молодой мужик, подъехавший к больнице на хищном и тяжелом джипе, собранном в фатерлянде. Он говорил негромко, но как-то так, что его невозможно было ослушаться, и не выпускал из рук мобильный! У мужика было совершенно не ангельское, а очень даже человеческое лицо, красные от недосыпания глаза, немного лысый загорелый череп, здоровенные ручищи и плечи шириной в дверь. И одет он был так, как когда-то одевался сам Андрей – еще когда ничего не боялся и не стоял в передней, ожидая приглашения пройти в парадные комнаты! И портфель он бросил на пол досадливым, совершенно человеческим движением, и халат надел, и ноги вытянул, как все нормальные люди!
Андрей, собиравшийся каяться, вдруг осознал, что перед таким каяться будет сложно.
– Дмитрий Евгеньевич, – мрачно начал он. – Я ненавидел человека по фамилии Грицук. Он отнял у меня все!
– Все – это что конкретно? – перебил его Долгов. Андрей уставился на него. – Ну что именно? Деньги? Машину? Ну, я не знаю! Карьеру, может быть?
Андрей отвернулся и уставился в пол, чтобы не смотреть на ангела-хранителя, который с каждой минутой нравился ему все меньше и меньше.
– Я любил только одного человека. Женщину. Она вышла замуж за Грицука. С тех пор я ее никогда не видел. Его я тоже не видел, хотя очень хотел его убить. Но тогда у меня не хватило духу. Я увидел его здесь, у вас в больнице. И сказал ему, что я все равно его убью. И после этого он умер.
Воцарилось молчание. Андрей еще какое-то время смотрел в пол, а потом поднял глаза. Долгов изучал его с почти профессиональным интересом.
– Что? – неприязненно спросил Андрей. – Что вы на меня так смотрите? Вы ни в чем не виноваты! Ни один врач ни в чем не виноват! У него случился сердечный приступ после разговора со мной!
– Откуда вы знаете, что у него был сердечный приступ?
– Из передачи!
– Откуда? – изумился Долгов. – Ах, да! Из передачи!..
И они опять замолчали.
Нет, Андрей Кравченко представлял себе покаяние совсем не так!..
– Скажите что-нибудь, – попросил он, когда молчание стало невыносимым. – Что вы молчите?
И тут ангел-хранитель спросил странное:
– Вы на самом деле ее любили?
На этот вопрос ответить было проще простого.
– Да.
– А почему разрешили ей уйти? Да еще выйти замуж за какого-то идиота?
Андрей сто раз задавал себе этот вопрос! Нет, тысячу раз или десять тысяч! Тогда, много лет назад, ответ на него казался абсолютно понятным и логичным, а сейчас?! Что ответить на него сейчас, когда тебе тридцать семь, когда у тебя жена и Дашка, когда ты перестал радоваться жизни и верить в то, что эта самая жизнь на самом деле зачем-то нужна?!
– Она сказала мне, что больше меня не любит. Что она никогда меня не любила! – забубнил Андрей, пытаясь настроиться на то состояние, в котором он прожил много лет. Состояние, больше всего похожее на летаргический сон, в котором снилось все время одно и то же! – Она сказала, чтоб я не искал ее и не встречался с ней. Ей неприятно меня видеть, понимаете?
– Нет, – произнес ангел-хранитель очень печально. – Не понимаю. Почему вы ей поверили? Или не любили?
– Я не мог без нее жить, – сказал Андрей. – Я и сейчас не могу. Да я и не живу.
– А почему не остановили ее? Ну, ладно, для начала вы оскорбились, это все понятно, я бы тоже оскорбился. – Андрей моргнул и уставился на него. – Но потом!.. Потом нужно было возвращать ее обратно! Уж если вы жить без нее не можете!..
Телефон зазвонил, и Долгов с досадой сказал в трубку, что занят и перезвонит, как только сможет, аккуратно положил трубку на стол и крутанул ее. Она завертелась с приятным звуком.
– Никто из нас не знает, будет ли второй шанс, – продолжал ангел, и Андрей вдруг удивился – разве он тоже не знает?! – А мы так бездарно растрачиваем этот единственный, который у нас есть!..
Долгов еще раз крутанул остановившуюся было трубку и спросил:
– Ее зовут Светлана?
– Откуда вы знаете?!
Долгов пожал плечами:
– Она приходила в больницу, и я видел ее сегодня у… адвоката.
– Вы ее видели?!
– Видел. Если, конечно, у Грицука была только одна жена, а не четыре! У нее совершенно расстроены нервы, и… В общем, это уже другой вопрос.
Андрею Кравченко вдруг стало плохо.
Он так долго присутствовал на похоронах, что искренне поверил в то, что жизнь и есть похороны.
Тогда, десять лет назад, он умер, и она умерла тоже. Они оба умерли, и только этим можно было как-то объяснить все, что за этим последовало. Он никогда не представлял ее себе в виде живой женщины, у которой к тому же расстроены нервы!..
– Что вы сказали Грицуку? И как вы вообще его обнаружили?
У Андрея все плыло перед глазами, и пришлось взяться за край стола, чтобы не упасть.
– Я знал, что она вышла замуж за писателя, и думал, что она предпочла его, потому что он интереснее и талантливее меня, – выговорил он. – А в кране вода есть? Я бы попил.
– Попейте, – разрешил ангел-хранитель. – Вон на подоконнике стакан, только его нужно ополоснуть.
– Ничего, – прошелестел Андрей. – Я так…
Он попил теплой воды из-под крана, умылся и, кажется, посмотрел на себя в зеркало. Посмотрел и ничего не увидел.
Может, меня нет, вяло подумал он. Может, это правильно, что меня нет в зеркале?..
– Я знал, что она вышла за него замуж, и знал, как он выглядит, и… в общем, я все знал! Тогда я приехал, а вы сказали, чтобы я подождал. Я искал ваш кабинет и зашел на четвертый этаж.
Долгов кивнул.
– Во вторую хирургию.
– Наверное. Я услышал его голос, увидел его и понял, что я должен его убить. Я подождал, пока все вышли. Я сидел в холле и притворялся, что читаю журнал. Я думал только о том, что убью его прямо сейчас. Потом зашел к нему в палату, он был один. – У Андрея потемнело в глазах. – Я сказал ему, что убью, потому что он отнял у меня все. Светлану, а без нее мне ничего не нужно. Кажется, он не понял, кто я такой, по крайней мере сначала. А потом понял и стал умолять меня уйти, а я только говорил ему, как раздавлю его!
– И что было дальше?
– Дальше?.. Ничего не было. Он стал хватать ртом воздух, как-то посинел и завалился на бок, и я понял, что убить его я не смогу. – Андрей улыбнулся. Долгов не сводил с него глаз. – Знаете, мне казалось, что это будет что-то, похожее на дуэль. Ну, как в кино, понимаете? Я буду его убивать, а он будет защищаться, что ли! Но он не защищался. Он только, как… как заяц! И закрывался рукой, вот так, – и Андрей показал, как именно Грицук закрывался. – И еще твердил что-то про ведьму, это я уже не понял! Ну вот. И когда он посинел, я плюнул ему в лицо. Он пытался нажимать какие-то кнопки, там у вас в палате много кнопок! Я не знаю, нажал он или не нажал, но когда я вышел из палаты и пошел в сторону лифта, туда какой-то человек побежал, в халате.
Андрей перевел дыхание и с тоской посмотрел на раковину – ему хотелось выпить всю теплую воду, которая была в кране. Во рту было сухо и горько, как будто он наглотался полыни.
– А потом по телевизору сказали, что он умер и что это как-то связано с его последней книгой, в которой он всех разоблачил! Но дело не в книге. Дело во мне.
– И больше вы в больницу не приезжали?
– Нет. Зачем?
– С сестрами или, может, с врачами не разговаривали?
– Нет, конечно!
Долгов подумал немного. Телефон лежал перед ним на столе.
Телефон не работал, когда он нашел Катю, и реанимацию пришлось вызывать по мобильному. Какой-то человек в халате прибежал, когда Грицук стал нажимать все кнопки подряд. Кто-то из больницы звонил Абельману и просил его пристроить Грицука на лечение к Долгову.
Катя зачем-то пришла в кабинет под вечер, когда все разъехались из больницы. В тот вечер шел сильный дождь. Ни до, ни после такого дождя не было.
Машину замучаешься мыть! У нас тут стройка кругом!
– Подождите меня, – приказал Дмитрий Евгеньевич Андрею. Не попросил, а именно приказал. – Только никуда не уходите. Я сейчас вернусь.
Он выбрался из-за стола, зачем-то кивнул Андрею, вышел в коридор и прикрыл за собой дверь.
Он повернул за угол и посмотрел на пожарный щит, висевший на стене. Все было на месте, только два крючка свободны. Долгов понятия не имел, что могло висеть на этих крючках. Лом? Багор? Лопата?
Сколько шуму было, когда устанавливали этот щит! Терентьев матерился, пожарные являлись почти каждый день проверять, соблюдаются ли меры безопасности, и курили на лестнице с кислыми осуждающими физиономиями. Оказалось, что добыть щит не так-то просто, его нужно еще «согласовывать» в местном отделении ГО ЧС – Долгов никогда не знал, что это такое! – и только потом водружать на стену.
«Ответственный за противопожарную безопасность», – было написано на щите, а фамилия никакая не указана! Нету ответственных! Пониже была еще более странная надпись: «Инструкции получить в комнате номер 233».
Выходит, все правильно?!
Да нет, быть такого не может!.. И потом, мотивы? Какие могут быть мотивы?!
Долгов некоторое время постоял перед щитом, потом потрогал пыльный крюк, неровно выкрашенный красной краской, и пошел в туалет.
Там было темно, и привычным движением он нашарил на стене выключатель. Желтый жидкий свет озарил крохотное помещеньице с раковиной, детсадовским шкафчиком, чистым полотенчиком на крючке и не закрывающейся дверцей во «второе отделение», где был непосредственно унитаз.
Унитаз Долгова в данный момент не интересовал.
В коридоре раздались шаги, и Долгов быстро прикрыл дверь.
Он вздохнул, немного задержал дыхание, помотал головой из стороны в сторону, разминая шею, как всегда, перед трудными и долгими операциями.
Проделав все это, он насупился и заглянул за шкаф.
Предмет, который он искал и хотел найти, оказался именно за шкафом, и правильность собственной догадки вдруг поразила его.
Да нет, сказал себе профессор Долгов, разглядывая короткий пожарный ломик. Этого просто не может быть. Ну, потому что не может быть, и все тут.
Он знал, что трогать руками ломик нельзя, и даже полез в карман халата проверить, не завалялись ли там хирургические перчатки! Конечно, никаких перчаток не было, и Долгов взял с крючка полотенце, аккуратно обмотал ломик и понес его в кабинет, чувствуя себя отвратительно.
Его посетитель сидел на стуле, опершись локтями о колени и закрыв ладонями лицо. Дверь, которую распахнул Долгов, чуть не дала ему по голове.
– Извините, – пробормотал Дмитрий Евгеньевич и сунул обернутый полотенчиком ломик в угол.
– А… что это такое?
– Что? А, это лом!
Андрей посмотрел на Долгова недоверчиво.
– Зачем он вам?
– Я собираюсь вас стукнуть, – совершенно серьезно объявил Долгов. – Чтобы вы немного пришли в сознание. Хотите?
И тут дверь снова распахнулась, отлетев почти к стене, ударилась о стул, и человек сказал громко с порога:
– Прошу прощения. Я вас еле нашел. Можно к вам, Дмитрий Евгеньевич?
– Заходите, Михаил Алексеевич!
Адвокат зашел, повертел головой в разные стороны и глянул на профессора с веселым изумлением.
– Небогато живете, Дмитрий Евгеньевич!
Наверное, в прежние времена, казавшиеся неизмеримо далекими, примерно неделю назад, Долгов обиделся бы на Глебова и счел бы его самого высокомерным, а замечание неуместным, но те времена давно минули!..
– У нас больница, Михаил Алексеевич, – сказал он весело, – а не банк! Знакомьтесь, это Андрей Кравченко. Он уверен, что писатель Грицук умер от горя, когда его увидел.
– Он умер не от горя, – растерянно пояснил Андрей, – а от страха…
– Убить человека не так-то просто, – перебил его Долгов. – Извините меня, Андрей! Сэр Чарльз Баскервилль умер от страха в тисовой аллее, когда увидел привидение. Но это просто писатель придумал, понимаете? Хотя, конечно, более талантливый, чем покойный! Грицук был здоровым человеком, и умереть от страха ему было бы… сложно.
– Что вы хотите этим сказать?!
Долгов посмотрел на Андрея, а потом на Глебова, который разместился на свободном стуле как-то так, что было понятно – его ничуть не смущает окружающая обстановка и чашки на подоконнике. У него есть дело, и он пришел именно затем, чтобы закончить это дело!
– Я хочу сказать, что вы не имеете никакого отношения к смерти Евгения Ивановича Грицука! Должно быть, вы на самом деле хотели его убить, но убили его… не вы.
– А кто? – Андрей переводил взгляд с одного на другого.
– Я нашел все, что имеет отношение к покойному, – объявил Глебов значительно. Он обращался только к Дмитрию Евгеньевичу, на Кравченко даже не взглянул ни разу.
В прежние времена Долгов бы его за это осудил, а в нынешние, наступившие совсем недавно, не стал.
– Вот краткая биографическая справка. Вот фотография его прежней семьи – жена и два сына. Это официальная справка о доходах. А вот это реальная! Взгляните, Дмитрий Евгеньевич!
Долгов помедлил и придвинул к себе бумаги, которые раскладывал перед ним Глебов.
Фотографию он смотреть не стал. Он и так отлично знал, кто на ней изображен, и от этого знания ему было трудно.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
