Mironov_A.V._Filosofiya_nauki_tehniki_i_tehnologij (811270), страница 33
Текст из файла (страница 33)
Рабы по природе были и во временаАристотеля, и останутся в далеком будущем. Данный типне репрезентативно представляет все человечество, и этооблегчает тяжесть при ощущении технологического пессимизма. Имя Аристотеля вызывает и другое важное древнегреческое воспоминание — телеологию предметов. Учениео целеполагании, а именно это означает телеология, в нашевремя мимикрировало. Технологический императив предписывает развитию техники и человеческим действиямцель, лежащую вне границ рационального контроля. Этаимманентная технике и технологиям суть означает приписывание технике и технологиям имманентно им присущее враждебное отношение к человеку и окружающемумиру, т.е. демонизм техники, описанный в первой главе.179Другим аргументом, служащим обоснованием этого демонизма, является телеология элементов Великой Триады,которая предписывает направление исследованиям, научно-техническому прогрессу и эволюции технологий.
Вконечном счете она определяет развитие общества и приводит к гибели любую цивилизацию, идущую по пути развития техники. Мифологизм этого построения подтверждается и альтернативой — созданием идеального обществаот технократического коммунизма до ноосферного человечества, а сегодня и возвращением к «зеленым» корням неоязычества.Американский философ Б. Бимбер писал: «У идеи, чтотехнологическое развитие определяет социальное изменение, есть замечательное устойчивое влияние на популярное и академическое воображение.
Несмотря на лучшиеусилия историков и других, показать, что отношениямежду технологией и обществом являются взаимными, ане однонаправленными, сохраняются требования к автономному влиянию технологии на общества» [198, p. 80]. Такая устойчивость заблуждения вынуждает снова и сноварассматривать эту проблему, донося до интересующихсячитателей альтернативную точку зрения.«Техника» и «технология» обычно рассматриваются влитературе как синонимы94, и приведенные далее цитатынесут на себе отпечаток такого поверхностного взгляда.Картина рассматриваемого здесь императива генетически связана с представлениями о линейном детерминизме,связывающем причину (технику и технологии) и следствие(общество).Незаслуженно малоизвестный в России французский священник и философ Ж. Эллюль видел связь общества и технологии следующим образом: «Человек, который действуети думает сегодня, не существует как независимый субъект94Эта лингвистическая проблема рассмотрена в: [154, c.
28 – 30].180относительно технологического объекта. Он находится втехнологической системе и модифицирует себя при помощитехнологического фактора. Индивид, который используеттехнологию сегодня, удовлетворяет ее требованиям. И наоборот, только человек, который служит технологии, действительно в состоянии использовать ее» [207, p. 325].
После такого напутствия, вводящего в состояние ступора, стоит вспомнить вульгарного Псевдо-Маркса, утверждавшего, что бытиеопределяет сознание. Читая работы Ж. Эллюля, невозможноне задавать себе вопрос: «Это философ нас специально пугаетили он действительно так думает?» В любом случае его интуиция или рациональный анализ вызывают огромный интерес.Он пишет: «Чтобы эксплуатировать и использовать технологии в максимально возможной степени и максимизироватьих результат, мы должны быть в состоянии организоватьобщество определенным способом, мы должны быть в состоянии расположить людей таким образом, чтобы они работалиопределенным методом, и мы должны заставить их потреблять определенным способом» [206, p. 354].
Тут и следа нетот спасительного выделения технологий. Для этого философасовершенно очевидно, что все общество целокупно и представляет единую технологическую цепочку, ужасную в своемнеразрывном единстве. О свободе воли нет и речи, поэтомуи картина получается столь удручающая. Не обладая избыточным оптимизмом, все же замечу, что картина не представляется мне такой мрачной. Во-первых, для эксплуатации технологий необходимо организовать не все общество, а лишьту часть, которая занята в данном производстве. ОписаниеЖ.
Эллюля применимо к тоталитарным (технократическим)обществам, где действительно все подчинено загадочной Дирекции Единого Заказчика — государства. Во-вторых, нет ничего противоестественного в том, что продукты технологийприменяются определенным образом: этому действительнонадо учить, равно как необходимо учить и применению технологий (высшее и специальное образование, инструктаж на181производстве, техника эксплуатации, техника безопасностии т.д.). Попытки решать социальные проблемы путем переселения жителей трущоб в современные комфортабельныездания быстро приводят последние в непригодное состояние.Раздельный сбор мусора также требует приучения и принуждения людей.
Бесконечно повторяемые правила использования эскалатора в метрополитене резко снижают травматизми увеличивают пропускную способность этого техническогоприспособления, служат на благо индивидууму, обществу итехнологиям. Наконец, в-третьих, практика как раз показывает, что люди начинают проявлять творческий подход как ксамим технологиям, так и к технике, в поисках техно-гуманитарного баланса создавая новые социальные связи, не предусмотренные при внедрении технологий и техники.В сборнике «Does Technology Drive History? The Dilemmaof Technological Determinism», посвященном теме социального и технологического влияния, представлены различныеточки зрения.
Наиболее интересными мне представляютсявзгляды Р.Л. Хейлбронера, изучившего связь трех элементов: «экономического детерминизма и его технологическогокоррелята», а также капитализма [210, p. 64; 211, p. 72–73].Позиция этого экономиста и философа достаточно ясна.Экономика жестко детерминирует технологическое развитие. Если раньше это утверждение не носило статуса всеобщности, то сегодня без огромных финансовых вливанийнауку невозможно развивать. Экономика, в свою очередь,детерминирована обществом и в лице руководителей фирмили госаппарата определяет направления научного исследования.
Таким образом, детерминизм есть, в конечном итогеон приводит к модели общественного императива развитияВеликой Триады. С подобным опровержением технологического императива следует согласиться.П. Пердью рассмотрел взаимосвязь технологий, социальной организации и климатических особенностей в России [226, p. 184 – 187]. После нашумевшей книги А.П.
Пар182шева «Почему Россия не Америка» взгляд иностранногоисследователя особенно интересен. По мнению П. Пердью,«технологические тормоза не менее действенны, чем технологические импульсы» [226, p. 182 – 183]. Эта точка зрениякомплементарна техно-детерминизму. Она предполагает,что отсталость технологий создает отсталые общества.Именно из этой концепции вытекает внимательный подсчет количества компьютеров, мобильных телефонов идругих устройств на душу населения [230]. Эти цифры увлекают и не позволяют видеть всю абсурдность явленногостатистического бытия95.
Например Россия — наследницаСССР — является единственной страной в мире с атомным ледокольным флотом. Это предмет нашей национальной гордости. А вот Сомали и США не обладают такимгаджетом. Из этих сравнений можно сделать вывод о равном технологическом отставании Америки и территориив Африке, утратившей государственный статус. Подсчеттехнических устройств — прямое следствие псевдо-марксовского изречения о «бытии и сознании».
Точно так же,как добычей угля и выплавкой стали коммунистическиедеятели пытались обогнать и перегнать Америку, их на95Особенно вдохновляют следующие цифры, по мнению «исследователей» отражающие технологическую оснащенность нашей страны: вРоссии 3 356 500 шт. персональных компьютеров [230, p. 238]. Наверное,для получения более оптимистических цифр подсчитали и закупленные при М.С. Горбачеве устройства на основе процессора Intel 286 и досих пор числящиеся на балансе.
К Интернету, оказывается, подключено634 600 шт. компьютеров [230, p. 236]. Создатели этого «шедевра» подсчитывают поголовье компьютеров с точностью до одной штуки, что поих мнению должно продемонстрировать высокий «профессиональный»уровень этого «исследования» и неминуемый экономический и технологический подъем Russian Federation. Особенно радует, что данный«труд» выпущен исключительно на английском языке.
Надо полагать,это сделано для того, чтобы только англоязычные россияне смогли узнать об окружающем их технологическом «могуществе» и компьютерном изобилии.183следники пытаются реформами образования и нано-сколковизацией переломить негативную тенденцию. Деградация общества, в котором человек и его свободы подавленыи жестоко регламентированы, неминуема, а технологический детерминизм к этому не имеет отношения.Технологические тормоза или стимулы становятся значимыми не сами-по-себе, а лишь в контексте применяющего или не применяющего их социума, также важен способприменения Великой Триады. Например, в России создаются научные роты [133]. Не вызывает удивления, что аналогичных воинских подразделений нет ни в одной армиимира, но опыт насильственного инженерного труда применялся И.В. Сталиным в больших масштабах — так называемых шарашках.
Результат их работы по-прежнему воспринимается многими как положительный и требующийповторения. Не следует забывать, что стимулом работыбыло не только освобождение после выполнения работы (осуществляемое не для всех), но и просто сохранениежизни. Заплатить достойную зарплату просто не приходит в голову и тем, и этим современным «эффективнымменеджерам».
Не мистический подсчет компьютеров поматериальной ведомости, не научные роты, а возможностьотечественных ученых плодотворно трудиться на Родинеобеспечивает прогресс и развитие страны.Техно-детерминизм — форма современного мифологического сознания, дающего простые, доступные любомуошибочные ответы. Игнорирование иных факторов, кромеединственного, выбранного интуитивно, — свойство мифологического объяснения. Подсчет компьютеров вне их интеграции в общественные коммуникации, роли в документообороте, обработке и передаче экономически значимойинформации — все это проявление техно-мифологии.Ответ на вопрос о степени влияния технологий и техники, удовлетворяющий историческим фактам, — это решение, принятое человеком в конкретной ситуации.
Реализо184ванный им выбор может быть основан как на технологической (технической) традиции, т.е. быть детерминированпредшествующим состоянием, так и на преодолении егоограничений. Наиболее значимыми являются решения,принятые по созданию новых технологий и изобретению техники.
Примером стагнации являются QWERTYэффекты — сковывающие развитие принятые ранее технические решения. Как мы видим, вариантов много и техно-детерминизм не охватывает их все. Создание атомнойбомбы в Америке было не единственным детерминантомих применения в Хиросиме и Нагасаки. Решение принималось на основе желания сократить потери американскойармии при оккупации Японии, стремления показать Сталину и всему миру мощь нового оружия. Наконец, противтехнической предопределенности говорит и тот факт, чтоядерное оружие никогда больше не применялось. Различные страны и правительства избегали техно-детерминированного соблазна.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
