postel (522875), страница 5
Текст из файла (страница 5)
-:: Мне ни разу не случилось купить для нее ':: что-нибудь красивое. Хоть я и обожал тратить деньги на женщин, имеющих для .:.,; 'меня значение. Даже не обул ее в зимнюю резину, но все равно знаю: она про- СТИЛО МНС ЭТО. Потом была «Тоуоса Сатгу», «СотЬЬ> (Тиси). Тоже из «Певекса».
После моей малютки Диси огромная Тиси была подобна женщине с Марса, а не с Венеры. Сильная, мощная, как валькирия с огромной силиконовой грудью из какой-то японской компьютерной игры. Когда мне начинало казаться, что мы с неи совпали :,:- по частоте, она без предупреждения включала турбо.
Когда ускорение появляется (по мнению мужчин) слишком поздно, у них возникает щекотливая пробле- ма. Два раза ее хОтели у меня угнать, и оба раза она им не далась. Хранила мне вернОсть. 1ЧилициОнеры из транспОртнО- ГО управления сказали мне, чтО такОе счастье не может длиться вечно. Слишком привлекательная, чтобы проводить ночь в одиночестве.
Я уступил ее другому. Все время в черном списке. Он обещал мне, что в темное время будет держать ее в гараже. Не знаю, сдержал ли слово. Мы расстались ОкОнчательнО, нО я никОгда не забывал ее. Потом была Германия. Там много искушения и мало чувства. Там субботы начинаются отнюдь не вожделенной негой в постели. В Германии субботы начинаются с мытья машины. Не моют только студенты, психически больные и коммунисты. Не принадлежа ни к одной из этих групп, я чувствовал себя изгоем. Хотя что касается психически больных, не поручусь. Как знать... Внимательно просматриваю записную книжку.
Зеленая «ВМЖ-5251», серебристая «ВМЖ-5251 СотЫ». Потом первая измена с эротичным «мерседесом» «М1.- 230, ББЧ» (Хельга). Огромная и тяжелая, как рубенсовские женщины, и медлительная, как галапагосские черепахи. Мы нравились друг другу, но о чем-то большем и речи быть не могло. Наверное, Хельга ездит сейчас где-то по дорогам Африки. В Африке время течет значительно медленнее, даже я это понимаю.
«Мегсес1ев С К1аззе КотЫ» (Цецилия) была ошибкой. Она была очень красивой. Факт. Но чем дольше я живу на свете, тем меньшее значение имеет для меня красота. Самое главное в союзе двух — диалог. Нам нечего было сказать друг другу, кро- ме моих претензий, что она меня постоянно подводит. Я постепенно проникался пониманием, что В колком анекдоте о Водителях «мерседесов» много правды: «Почему ВОдители „мерседесов" не приветствуют друг друга по дороге на работу? Нет необходимости. Они уже виделись утром в мастерской...» Такие анекдоты (на тему «мерседеса») распространяет патолоГически ЗЯВистьиВзя — ВсеГда «ВМШ». Может, и так.
Но в случае Цецилии Все здесь — чистая праВда. Потом я провел солнечный весенний уик-энд в Стокгольме. По возвращении Все шВедскОе казалОсь мне супер. У мужчин весной такое случается. Они опьянены и безбожно путают гормоны с Гомером. Даже те, кто никогда не слышал о Гомере. Но в ту весну я был прав. «ЧО1чо-Ч50» (Виктория) была супер. Достойная, чувственная, интеллигентная, рассудительная, впечатлительная и скромная. С ней я убедился в том, что это женщина выбирает мужчину, который ее выбирает.
С ней я чувствовал себя уверенным и удовлетворенным. Я не желал никакой другой. Я разговаривал с ней по-английски. Она не любила немецкого и ненавидела немок. Меня лишил ее какой-то идиотский, закомплексованный, недомытый, побитый со всех сторон, не доведенный до ума немецкий «Оре1 Аздага» на перекрестке под Франкфуртом. Якобы не заметил, что для нас с ней был зеленый свет. Она сделала все, чтобы отвести от меня беду. До сих пор вспоминаю мягкость ее подушек и до сих пор скучаю по ней. А теперь я с закрытыми глазами рассказываю все это моей «МВ БЕК СаЬпо».
Нажимаю на кнопку, и она раздевается передо мной, скидывая с себя верх. Какой-то абсурдный немецкий блеф. Сколько себя помню, у нихр у 'немок1 этих кно пок всегда было сверх меры... ': ~сажется, когда-то называлось? ) мужчине, ':.. обожают быть обманутыми обещаниями :. любви. Любовь, сразу после алкоголя, по~~а остается самым сильным афродизиа: ком (во всяком случае для женщин). Средний мужчина каким-то загадочным , образом (подсознание?) знает об этом и, как правило, если вообще успеет подумать перед эякуляцией, то сформулирует и выдаст некое банально-усредненное «Я люблю тебя».
Средний, но не ты, демонстративно презирающий «средних» мужчин. Кроме того, в сущности, ты не веришь в любовь. Она для тебя — сейчас я '-' сформулирую это так, как тебе нравится, по-научному, — всего лишь эпизодическое и очень краткое состояние вытеснения собственного эгоизма в пользу эгоизма другого лица. К тому же алкоголь для тебя (знаю, знаю, что все это из-за твоей Мой дорогой, это мое первое из всех последних писем к тебе... Я так рада, что у меня еще столько их впереди. Я буду уходить от тебя медленно, с каждым письмом все дальше. И вовсе не потому, что когда-то ты говорил мне о «неоспоримых преимуществах долгого, медленного расставания, которое в один прекрасный день вдруг как-то так, прОстО, незаметнО перехОдит в скуку с обеих сторон».
Нет! Все будет не так. Уж чего-чего, а скуки со мной тебе не придется изведать. Л просто свои письма я вышлю все сразу, вместе. Перевяжу их черной бархатной ленточкой, уложу в картонную коробочку, закрою крышкой ирасстанусьсними.Какистобой.НЯ ВСЕГДЯ. Это будут по-старомодному, от руки написанные письма. На бумаге.
В конвертах, края которых увлажнены моей слюной, с криво приклеенной маркой, за которой пришлось отстоять в очереди на почте, с нОрмальным адресОм, в кОтОрОм есть улица и нОмер дОма, а не с идиОтским названием какого-то сервера. Это будут настоящие письма, к которым в пОрыве нежности можно прикОснуться губами, а в приступе злобы порвать их в клочки, в страшном секрете поспешно спрятать ото всех в запираемом на ключик металлическом ящике в подвале или носить с собой и обращаться к ним, когда одолевает грусть и ускользает надежда. Самые настоящие письма, которые в крайнем случае можно просто сжечь.
Л если не сжечь, то через много лет открыть их заново. Ведь у старых писем есть одно неоспоримое преимущество: на них не надо отвечать. Письма... Ты ведь знаешь, что я люблю письма. Знаешь, но так и не написал мне ни одного. Помнишь первый подарок, который я сделала тебе? Я тогда вернулась из Австрии, с конференции, на которую ты меня послал. Формально отправил меня туда твой отец, но по твоей рекомендации или скорее просьбе, а ведь ты так не любишь кого-либо о чем-либо просить. «Аспирантка, в которую наверняка стоит инвестировать». Так было написано от руки в прошении, которое я тоже должна была подписать (тебе не кажется, что эта процедура унижает, особенно тех, кто таким образом может узнать, что в них не стоит инвестировать? ).
В сущности, была нужна только подпись твоего отца. Он царь и бог, исключительный властитель судеб каждого в институте. Единолично распределяющий все без исключения. В том числе и евро из фонда. Там, в Вене, я должна была, как ты сказал, «основательно познакомиться с Фрейдом». Что ж, познакомилась. И сделала это сразу после одного воскресного посещения блошиного рынка под Веной. Там я углядела для тебя и купила серую книжечку, из- '-' данную в 1946 году. «Вг~еГе ап е1пе 1ипс1е : Ггаи»* Райнера Марии Рильке. Твой любимый поэт. В бытность свою в Швей;. царии он написал много писем к одной — молодой женщине, которую, похоже, любил.
Одиннадцать из них опубликованы в этой серой книжечке. Чтобы купить ее, мне пришлось отчаянно поторговаться и отдать свои предпоследние деньги. Я начала читать ее в метро, на обратном пути в отель. Дочитывала уже на вокзальной скамейке. А на последние деньги я купила бутылку самого дешевого вина в маленьком итальянском магазинчике рядом с отелем. Вернулась в номер, выпила прямо из бутылки, специально для тебя разделась и сделала фото.
Эту фотографию — доказательство, что в Вене я ос- * «Письма девушке» ~нем.). Влюбленность — это всего лишь трудноуправляемое раздражение, маниакально- навязчивое помешательство, занимающее все время и все пространство. Хоть и гнездится в мозгу, но заполняет главным образом тело. Любовь, если вообще появляется, то появляется позже и поглощает человека по-другому.
Это не сиюминутная страсть. Она смотрит в будущее. Думаю, что я полюбила тебя в тот самый момент, когда ты в порыве благодарности за подарок (книгу) обнял меня. Впервые как раз тОГда на ДОЛЮ секунды ВО мне появилась мысль о будущем с тобой. И тут же я испуГалась этОГО... Я специально осталась в тот вечер в институте. Ушла только тогда, когда погас свет в твоем кабинете. Ты не пришел ко мне и не позвонил. Я не думаю, что ты добрался до восьмой страницы. Ни в тот ;" вечер, ни когда-либо потом. Мне почему':. то больше верится в то, что ты поставил :; книгу на полку и что стоит она там ере,: — ди кучи других не важных для тебя предметов.
Надеюсь, теперь-то ты :: в нее. И наверняка доберешься до восьМОИ7 а т4ожету И Дадьше-" Письма... Если бы не письма, я почти ничего не ',: знала бы о своем отце. Иногда у меня складывалось впечатление, что он суще, ствует только благодаря письмам, которые писал мне. Когда же он возвращался из очередного плавания домой и пись: ма от него не приходили, он казался мне ' далеким и отсутствующим. Даже если сидел тут же рядом, за столом или при: ходил ко мне в комнату и целовал меня ' на ночь. Мой отец даже сказки на сон грядущий — рассказывай своим будущим детям сказки это очень важно! «рассказывал» мне в письмаХ.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
