Реале Дж._ Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. 3 том (1184483), страница 102
Текст из файла (страница 102)
Надо лишь кстати иуместно пользоваться ими. Таким образом, я убежден, что если бы чей-нибудь пытливый и точный умвзялся прояснить и обработать их мысли наподобие геометрии аналитиков, то нашел бы тамсокровищницу важнейших и абсолютно доступных доказательству истин».В попытке пересмотреть древних в свете науки и сплавить их идеи, придав им новое качество,заключается историческое и теоретичесГотфрид Вильгельм Лейбниц 383кое значение Лейбница. Но рассмотрим ближе проблематику «финализма» и «субстанции», современем ставших осью всей его философии.Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней.
От Возрождения до Канта - СПетербург, «Пневма», 2002, 880 с, с ил.Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru191«Финализм» и «субстанциальные формы»Новое значение «финализма»Объяснение явлений, предлагавшееся новой наукой и картезианством, носило механистическийхарактер. Протяженность и движение считались достаточными причинами для адекватного разъяснениявещей. Такой постановке вопроса, полностью исключающей рассмотрение цели, Лейбницпротивопоставляет вторую навигацию Платона (изложенную в «Федоне»).Платон устами Сократа критикует Анаксагора, хотевшего объяснить все сообразно разуму иконечной причине (благу), но затем не выполнившего своего обещания. Например, тот факт, что ногиСократа состоят из костей, мышц, сухожилий и т.
п., может объяснить, как он попал в тюрьму, нообъясняет это только с точки зрения механического движения; истинная причина (высшая и конечная) —совершенно иного типа: это моральный выбор между хорошим и дурным (Сократ выбралзаконопослушание — понести наказание, а не бежать, используя «механические» причины — свои ноги,мышцы и сухожилия). В «Рассуждении о метафизике» Лейбниц оставил в рукописи свободное место сочевидным намерением перевести и процитировать эти страницы и действительно так и сделал в другомместе; они казались ему столь важными, что он неоднократно к ним обращался.«Не желая судить о людях предубежденно, я не хочу обвинять современных философов, пытающихсяизгнать из физики конечные причины; тем не менее я вынужден признать, что последствия этого мнекажутся опасными, будто Бог не имел в виду никакой цели и никакого блага, когда приступал кдействиям, как будто бы благо не являлось объектом Его воли. Наоборот, я полагаю, что здесь-то инужно искать начало всех законов природы и всего сущего, ибо в намерения Бога всегда входит самоелучшее и самое совершенное.
Я признаю, что когда мы хотим определить цели и замыслы Бога,384 Метафизические построениято можем легко обмануться; но это случается только тогда, когда мы хотим ограничить их какимлибо частным проектом, словно Он имел в виду только одну вещь, тогда как Он принимает в расчет всеодновременно. Так, когда мы воображаем, что Бог сотворил мир именно для нас, то сильнозаблуждаемся; хотя, творя мир, Он действительно имел в виду нас, и во вселенной нет ничего, что некасалось бы нас и не приспособлялось бы к тому вниманию, какое Бог оказывает нам (согласноизложенным выше принципам).
Поэтому, когда мы видим какой-либо хороший результат или какоенибудь совершенство, происходящее или вытекающее из творений Бога, то можем с уверенностьюсказать, что Бог имел его целью. Он ничего не совершает случайно, в отличие от нас, не знающих, что икогда уместно делать. Поэтому Он далек от возможных ошибок наподобие допускаемых чрезмерноосторожными политиками, которые предполагают слишком много тонкостей в намерениях государей,или вроде комментаторов, ищущих слишком много учености в своем авторе.Его бесконечной мудрости невозможно приписать больше соображений, чем есть: меньше всего здесьследует опасаться ошибок; единственное, чего надо остерегаться, — это отрицательных суждений,которые могут ограничить пути Господни.
Все, наблюдающие удивительное строение животных,приходят к признанию мудрости их Творца; а тем, кто обладает чувством благочестия и определеннойвосприимчивостью к пониманию истинной философии, я советую держаться подальше от такназываемых умников с их высказываниями, смысл которых сводится к следующему: мы видим потому,что у нас есть глаза, но не потому, что глаза созданы для того, чтобы видеть. Когда люди серьезно такдумают, сводя все к необходимости материи или какой-либо случайности (хотя и первое, и второедолжны показаться смешными тем, кто понял вышеизложенные рассуждения), тогда, конечно, труднобудет признать разумного творца природы.
В самом деле, следствие должно соответствовать своейпричине, так как оно лучше всего познается из познания причины, ведь неразумно вводить высшийразум как регулятор всего, а затем, вместо того чтобы прибегать к его мудрости, пользоваться дляобъяснения явлений одними свойствами материи. Как если бы, описывая захват важной крепости,историк стал объяснять причину завоевания так: крупинки пороха при соприкосновении с искройвырывались со скоростью, способной выбросить тяжелое и твердое тело в стены укрепления, в то времякак волокнаГотфрид Вильгельм Лейбниц 385маленьких телец, из которых состоит пушечная медь, так крепко перепутаны, что не разъединилисьот этой скорости. Нужнее показать, как предусмотрительность завоевателя позволила ему выбратьподходящее время и средства и как сила его ума преодолела все препятствия.»Всего вышеизложенного уже достаточно, чтобы понять, что речь идет не о простом «возвращении» кПлатону, а о движении вперед.
По Лейбницу, только рассмотрение проблем с позиций «финализма» (т. е.конечной цели, не только механики) дает возможность глобального видения вещей (следовательно,является истинно философским), а также показывает, как применение обоих методов создает большиепреимущества для научного и частного познания многих вещей.Вот один из самых знаменитых отрывков из «Рассуждения о метафизике», который еще разподтверждает концепцию Лейбница: «Думаю...
немало естественных следствий можно доказыватьдвойным путем, т. е. сохраняя и действующую причину, и конечную причину. <...> Уместно делать такиезамечания с целью примирить всех тех, кто надеется механически объяснить образование у животныхтканей и частей тела, с теми, кто объясняет это самое строение конечными причинами. Оба пути хороши,Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта - СПетербург, «Пневма», 2002, 880 с, с ил.Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru192и один и другой могут быть полезными не только для восхищения искусностью Великого Мастера, нотакже и для необходимых открытий в области физики и медицины.
Авторам, избравшим для работыразличные пути, не следовало бы дурно относиться друг к другу, прибегая к взаимным порицаниям.Однако приходится констатировать, что ученые, которые стараются объяснить красоту Божественнойанатомии, издеваются над другими, воображающими, что движение определенных жидкостей, внешнекажущееся случайным, сумело образовать такое великолепное разнообразие частей тела, называя ихбезрассудными безбожниками, нечестивцами и профанами.
Эти же, напротив, считают первыхсуеверными простаками, вроде тех, кто считал безбожниками физиков, связывающих гром не сЮпитером, а с какой-то материей в тучах. Самым лучшим было бы объединить эти два направления внауке. Если позволительно прибегнуть к низкому примеру, мастера хвалят не только выбором целей припостройке деталей и частей своей машины, но и объясняя, какие инструменты он употреблял, особеннокогда подобные инструменты просты и остроумно сделаны.
А у Бога достанет умения создать машину втысячи раз более хитроумную, чем механизм нашего тела, при помощи лишь386 Метафизические построениянескольких довольно простых жидкостей, составленных так, чтобы обычных законов природыоказалось достаточно для необходимого дальнейшего развития организма с целью произвести такоевосхитительное следствие. Истина же в том, что ничего этого не случилось бы, — не будь создателемприроды Бог. Я думаю, тем не менее, что метод действующих причин — более глубокий и, вопределенном смысле, непосредственный и априорный — бывает более трудным, когда доходит доподробностей; я полагаю, наши философы пока еще довольно далеки от него.
Метод конечных причинлегче, но он не помогает отгадывать важные и полезные истины, тем более что требуется довольно многовремени, чтобы вести исследования по другому пути, более близкому к физике: выдающиеся примерыэтого может представить анатомия».Новое значение субстанциальных формАналогичным образом строится умозаключение Лейбница по поводу «субстанциальных форм» и«субстанций». Современные философы делают ошибку, не доверяя этим понятиям, способным датьобщее объяснение действительности, которого невозможно добиться применением механическихпричин. С другой стороны, схоласты и некоторые последователи Аристотеля ошибались, как ошибаютсявсе те, кто пытается объяснить с помощью субстанциальных форм специфические явления физики.Различие философского плана позволяет Лейбницу увидеть мост между античной и современнойточками зрения. «По-видимому, древние ученые, а также и многие другие, привыкшие к глубокимразмышлениям, несколько веков тому назад преподававшие богословие и философию, обладали какимто познанием того, о чем мы только что говорили, и это побудило их ввести и отстаиватьсубстанциальные формы, которые теперь пользуются такой дурной славой.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
