Диссертация (1173516), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Ницше («Рождение трагедииКушнер А.С. Аполлон в снегу: Заметки на полях. Л.: Сов. писатель, 1991. С. 424.Там же.64«Вот она, наша память и слава. <…> Непролазная боль и отрава. / Лавр, простите, у нас не растет». Один изсимволов поэтического бессмертия в стихотворении «Грубый запах садовой крапивы…» переосмыслен с поправкойна реалии русской истории, лавр заменен другим растением, жгучим.
Там же. С. 426.65Там же.66См. также: Ячник Л.Н. Аполлоническая эстетика Михаила Кузмина в рецепции Александра Кушнера // Литературав диалоге культур. Межвузовский научный сборник. Южный федеральный университет. Ростов-на-Дону: Изд-воЮжного федерального ун-та. 2014. Вып. 1. С. 302–312.67ЗусеваВ.Поэтивремя[Электронныйресурс]//Арион.2015.№1.URL:http://magazines.russ.ru/arion/2015/1/17z.html (дата обращения: 27.08.2017).68Там же.626386из духа музыки», 1872)69, видевший в гармонии двух начал условие длявозникновения «здоровой культуры», филолог-антиковед В.
Ф. Отто («Дионис.Миф и культ», 1933)70, подробно проанализировавший дионисийский архетип.Поэт Вячеслав Иванов, на которого большое влияние оказали идеи немецкогофилософа, в 1903 году в Париже прочел посвященный дионисийству курс лекций,в 1904 опубликовал статью «Ницше и Дионис»71, а в 1921 – фундаментальный труд«Дионис и прадионисийство»72, где на обширнейшем материале исследовал, вчастности, вопрос о происхождении культа Диониса, а также полемизировал сНицше (в том числе, насчет антитезы Дионис-Христос).
Прозаик В.В. Вересаев в1913 году опубликовал статью «Аполлон: Бог живой жизни»73. Много писал обАполлоне и Дионисе литературовед и философ А.Ф. Лосев, в том числе, емупринадлежит работа о рецепции аполлонизма74 и дионисийства Ф. Ницше75.Спустя двадцать четыре года после «Аполлона в снегу» (1975) Кушнер пишетстихотворение «Аполлон в снегу.
1999», в котором продолжает тему истории ипоэзии, но значительно усложняет ее, развивая до мифа. В качестве эпиграфа поэтвыбирает строки А. Блока «Шаги командора», и командор появляется встихотворении, но в данном контексте «каменный гость» не так страшен – емупротивопоставляется заснеженная фигура Аполлона, символизирующая трагизмпоэтической судьбы в России:Если хочешь, вот, Аполлон в снегу –Это новый миф. По сравненью с нимКомандор, которому жмут в шагуКаменные штаны, – жалкий призрак, дым…76.Ницше Ф.
Рождение трагедии. М.: Ad Marginem, 2001. 736 с.Отто В.Ф. Дионис. Миф и культ. М.: Клуб Касталия, 2016. 224 с.71Иванов В. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. 428 с.: ил.72Иванов В. Дионис и прадионисийство. М.: Алетейя, 1994.
350 с.73Вересаев В.В. Аполлон: Бог живой жизни // Слово. 1913. № 1. С. 5–35.74У А.Ф. Лосева – «аполлинизм».75Лосев А.Ф. Фр. Ницше // Ницше: Pro et Contra. Сост., вступ. ст., примеч. и библиогр. Ю.В. Синеокой. СПб.: РХГИ,2001. C. 981–992.76Кушнер А.С. Летучая гряда. СПб.: Русско-Балтийский информ. центр БЛИЦ, 2000.
С. 63.697087Историософия Кушнера неразрывно связана с трагизмом ХХ века, с темамирепрессий, несвободы и гибели, которые в его художественном сознаниинеотделимы от судеб поэтов и прозаиков. Об этом же в эссе «Форма существованиядуши» говорит Бродский: «Поэтическими биографиями – преимущественнотрагического характера – мы прямо-таки развращены, в этом столетии вособенности»77. Кушнер не называет имен погибших писателей и поэтов – ихслишком много в нашей истории:И не вспомнить расстрелянных всех в упор,Сонных всех глухарей не назвать, тетерь.Вот где царство мертвых, приют теней,Любящих поэзию, вопрекиИли благодаря черноте ветвей,Слепоте небес, белизне реки…78.Кушнер отмечает, что трагизм, похоже, – неотъемлемая составляющаясудьбы поэта в России, независимо от времени:Век прошел – то же самое, посмотри,Умаление жизни во славу сна!Разница только в том, что тогда впередМы смотрели, теперь мы глядим назад,Но, куда ни смотри, – тот же снег и лед,Тот же белый, залепленный мелом взгляд…79.Стихотворение Блока «Шаги командора», строки из которого выбраныКушнером для эпиграфа, посвящено поэту В.
Зоргенфрею, имя которогопоявляется в заключительной строфе «Аполлона в снегу. 1999», повторяющеймысль о неизбежности трагизма в судьбе поэтов:И метель с ледовитых ползет морей,И под Стрельной мятется толпа осин, —77Бродский И. Форма существования души // Кушнер А.С. Избранное: Стихотворения. СПб.: Худож. лит., 1997. С.3.7879Кушнер А.С. Летучая гряда. СПб.: Русско-Балтийский информ. центр БЛИЦ, 2000.
С. 63.Там же.88Станет в очередь заспанный ЗоргенфрейИ стишок напишет про керосин80.В стихотворениях, затрагивающих историю русской литературы, к которойпостоянно обращается автор, также используется частотный для А.С. Кушнераприем сюжетного допущения.Так, в стихотворении 1998 года «Если бы Пушкин убил Дантеса…» Кушнерразмышляет о переломном моменте в русской литературе – дуэли на Черной речке.Творческое воображение поэта снова при помощи допущения раскрываетзаложенную в историческом моменте альтернативность:Если бы Пушкин убил Дантеса,Что началось бы: погиб повеса!Нет, в самом деле, каков сюжет!81.Поэт пытается представить реакцию петербургского «высшего света» натакое развитие событий – и невыносимую обстановку в доме Пушкиных и вокругнего, атмосферу травли и опасности:Дома у Пушкина мрак и слезы.Выйти из дома нельзя: угрозы,Что ни гвардеец, то мститель.
Царь,Церковь – все против него, отбросыПублики и клевета, как встарь82.Не только исход дуэли, но и сама вероятность ее избежать волнует А.С.Кушнера. В эссе 1999 года о Пушкине («Заметки на полях») поэт задаетсявопросом: «И разве всей дуэльной истории, всей “биографии” не предпочли бы мыеще десять, двадцать, сто его стихотворений?»83.В стихотворении 2004 годаКушнер снова использует прием допущения и предлагает читателю представить,Там же. Упомянутый «стишок <…> про керосин» – реминисценция, отсылающая к произведению В.
Зорегнфрея:«– Я сегодня, гражданин, / Плохо спал: / Душу я на керосин / Обменял» («Над Невой», 1920). Зоргенфрей В. НадНевой // День и ночь. 2006. № 3. С. 34.81Кушнер А.С. Аполлон в траве: Эссе; Стихи. М.: Прогресс-Плеяда, 2005. С.
402.82Там же.83Кушнер А. Заметки на полях [Электронный ресурс] // Новый мир. 1999. № 8. URL:http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1999/8/kushner-pr.html (дата обращения: 13.02.2017).8089что было бы, выбери Ф.М. Достоевский иную творческую стезю – не прозаика, астихотворца:Представляешь, каким бы поэтом –Достоевский мог быть? ПовезлоНам – и думать боюсь я об этом,Как во все бы пределы мело!84.Литературовед А.В. Кулагин, комментируя это стихотворение, раскрываеталлюзию на программное произведение Б.Л. Пастернака и отмечает, что «“метелямлюбви” из “Зимней ночи” … далеко до того, какую “метель” мог бы устроить врусской – не литературе, а жизни! – поэт Достоевский»85. Далее, продолжаетисследователь, в тексте «появляется имя Блока, как бы уступающего в своем“декадентстве” классику предыдущего столетия»86:Как цыганка б его целовалаИли, целясь в костлявый висок,Револьвером ему угрожала.Эпигоном бы выглядел Блок!87.Лирический сюжет стихотворения 1989 года разворачивается вокругпредположения, что было бы, если бы А.П.
Чехов дожил до 1920 года: «АнтонаПавловича – вот кого представить / В двадцатом гибельном хотел бы я году»88.Кушнер размышляет, какой была бы жизнь писателя, как бы он вел себя всложившихся тяжелых и страшных условиях, какую сторону принял вразвернувшейся исторической борьбе:Уйти с Деникиным, махнуть рукой нельзя ведь.Но и под красными ему невмоготуКушнер А.С.
Холодный май. СПб.: Геликон Плюс, 2005. С. 11.Кулагин А.В. «Я в этом городе провел всю жизнь свою…»: Поэтический Петербург Александра Кушнера.Коломна: Моск. гос. обл. соц.-гуманит. ин-т, 2014. С. 125.86Там же.87Кушнер А.С. Холодный май. СПб.: Геликон Плюс, 2005. С. 11.88Кушнер А.С.
Ночная музыка. Л.: Лениздат, 1991. С. 16.848590Быть: жаль расстрелянных и дела не поправить,И надрываются, ревут гудки в порту89.Поэт задумывается и о вероятном развитии творческой судьбы Чехова.Вполне реальным Кушнеру видится прижизненное международное признаниетворчества писателя и присуждение ему одной из самых престижных наград в миренауки и искусства: «Вот кто бы нобелевский был лауреат!»90.Случись такое, рассуждает дальше автор, Чехов потеснил бы налитературном Олимпе И.А. Бунина, получившего Нобелевскую премию в 1933году: «А «Жизнь Арсеньева» ждала бы терпеливо / Других каких-нибудь отличийи наград»91.Далее разговор о литературе переходит в трагический регистр: Кушнерупоминает Беломорканал, на строительство которого ездил М.
Горький длярасследования «слухов» о нечеловеческих условиях труда. По итогам поездки былнаписан очерк «Соловки», опубликованный в 1929 году в № 5 и 6 журнала «Нашидостижения», где увиденное описывалось в восторженных тонах92.«Мы отдохнем! Мы услышим ангелов, мы увидим небо в алмазах, мыувидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, котороенаполнит собою весь мир, и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, каксказка»93, – утешает Соня дядю Ваню. Увидел бы Чехов на Соловках «милосердие»и «сказку»?Он вместе с Пешковым на БеломорканалеВ алмазах небо вдруг увидел наяву?94.Такую мысль Кушнер отвергает: «Нет, не увидел бы! Не соблазнился б, чтоты… / Не обманули бы его, не провели…»95. Закономерным следствиемнелояльности к властям стало бы то, что творчество Чехова, как считает поэт, наТам же.Там же.91Там же.92Горький М.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
