Диссертация (1173461), страница 41

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 41)

Примите, сэр, благодарность за оказанную мнечесть. Я глубоко сознаю, поверьте, сколь лестно для меня ваше предложение, но я вынужденаего отклонить.– О, мне приходилось слышать, – перебил ее мистер Коллинз с выразительным жестом, –что молодые леди, когда мужчина впервые просит их составить его счастье, нередко отклоняютпредложение, которое в глубине души готовы принять. В некоторых случаях отказ повторяют вовторой и даже в третий раз. Поэтому меня ничуть не обескураживают ваши слова, и я искренненадеюсь, что в недалеком будущем поведу вас к алтарю.– Однако после моего ответа, сэр, – воскликнула Элизабет, – ваша надежда не кажетсяобоснованной.

Уверяю вас, я не отношусь к числу молодых женщин (если они вообщесуществуют), у которых хватает смелости рисковать своим счастьем, рассчитывая на повторноепредложение. Я ответила вам вполне серьезно. Вы не можете сделать счастливой меня, и, помоему глубокому убеждению, из всех женщин на свете я меньше всех могла бы составитьсчастье такого человека, как вы.

Не сомневаюсь, если бы меня узнала ваш друг леди Кэтрин,она ни в коем случае не одобрила бы ваш выбор.– Неужели леди Кэтрин в самом деле так бы к вам отнеслась? – проговорил мистерКоллинз с серьезной миной. – Но я не могу себе представить, чтобы вы не понравились еесветлости. Можете быть уверены, когда я буду иметь честь с ней встретиться, я опишу вашускромность, хозяйственность и прочие положительные качества в самом выгодном свете.– Увы, мистер Коллинз, похвалы по моему адресу будут напрасными.

Позвольте мнесамой решить мою судьбу и соблаговолите поверить моим словам. Я от души желаю вамбогатства и счастья и, отказываясь выйти за вас замуж, делаю все, что только зависит от меня,чтобы эти пожелания сбылись. Предложив мне руку, вы должны были успокоить своющепетильность в отношении нашей семьи. И теперь вы сможете вступить во владениеЛонгборнским имением, когда оно к вам перейдет, без угрызений совести.

Таким образом,вопрос этот можно считать вполне решенным.С этими словами она уже было хотела покинуть комнату, но мистер Коллинз заговорилопять:195– Когда я буду иметь честь беседовать с вами на ту же тему еще раз, я буду надеятьсяполучить более благоприятный ответ, чем тот, который вы мне дали сейчас. Вместе с тем ядалек от того, чтобы обвинить вас в бесчувственности, хорошо зная, насколько свойственновашему полу отвечать отказом мужчине, когда он делает предложение в первый раз. Быть может,вы даже обнадежили меня в той мере, какую допускает истинная деликатность женской души.– Вы меня в самом деле обескураживаете, мистер Коллинз, – с некоторым волнениемпроговорила Элизабет. – Если мой ответ показался вам обнадеживающим, я не представляюсебе, как мне выразить свой отказ, чтобы он стал для вас убедительным.– Позвольте мне, кузина, утешиться мыслью, что вы отклонили мое предложение лишьна словах.

Коротко говоря, я убежден в этом по следующим причинам. Мне вовсе не кажется,что я недостоин вашей руки или что условия жизни, которые я в состоянии вам предложить,могут вас не устраивать. Мне особо благоприятствует мое положение в обществе, связи ссемьей де Бёр и родство с вашим семейством. И, несмотря на все ваши достоинства, вы должныпонимать, что вам может не представиться нового случая выйти замуж. Незначительностьвашего приданого может ослабить всю притягательную силу вашей красоты и прочихположительных качеств. Поэтому я считаю, что в глубине души вы вовсе не намерены мнеотказать. И я склонен объяснить ваш ответ желанием сильнее воспламенить мои чувствапосредством очаровательного кокетства, свойственного хорошеньким женщинам.– Уверяю вас, сэр, я совершенно не претендую на успех, которого можно добиться игройна чувствах серьезного человека.

Мне больше хотелось бы, чтобы вы оценили мою искренность.Я еще раз благодарю вас за честь, оказанную мне вашим любезным предложением, но принятьего для меня решительно невозможно. Все мои чувства восстают против этого. Могу ли явыразиться яснее? Перестаньте же смотреть на меня, как на завлекающую вас в сети кокетку, ипостарайтесь увидеть перед собой разумное существо, говорящее правду от всего сердца!– Вы просто прелесть! – воскликнул он, проявляя несвоевременную галантность. – И яубежден, что, когда мое предложение будет одобрено вашими высокочтимыми родителями, выотнесетесь к нему вполне благожелательно.Элизабет поняла, что совершенно бессильна сколько-нибудь поколебать самоуверенностьмистера Коллинза. И она тут же вышла из комнаты, решив, если он и дальше будет приниматьее отказ за обнадеживающие поощрения, обратиться к отцу, который сможет ему ответитьдостаточно определенно, не опасаясь, что его поведение будет истолковано как кокетствохорошенькой женщины».(Дж.

Остин «Гордость и предубеждение»)3) Спор между Алексом, его родителями и новым квартирантом«– Это Джо, – сказала мать. – Квартирант. Мы ему комнату сдаем, понимаешь? – Ивновь запричитала: – О Боже, Боже мой! – Слушай сюда, – сказал этот Джо. – Я про тебя всезнаю, парень. Знаю, что ты творил, и знаю, сколько принес горя, как поломал жизнь своимбедным родителям. Вернулся, значит? Будешь опять им кровь портить? Так знай, что это –только через мой труп, потому что они для меня как родные, а я им скорее сын, чем простожилец.Раньше я бы на это расхохотался, однако теперь поднявшийся во мне razdrazh вызвалволну тошноты, тем более что этот vek на вид был примерно того же возраста, что и мать сотцом, – и.

он еще смеет, глядите-ка, этак по-сыновнему приобнимать ее за плечи, мол,защищает, бллин!– А, вот, значит, как! – проговорил я, чувствуя, что сам вот-вот расплачусь. – Ладно, даютебе пять минут, и чтобы ты сам, твое shmotjo и весь прочий kal из моей комнаты выметались!<…>– Куда ты дел мои личные вещи, svolotsh поганая? – Это я обращался к Джо, но ответилмне отец:– Все твои вещи, сын, забрала полиция. Теперь такой закон насчет компенсациижертвам.<…>Таков закон, сын.

Ты, правда, никогда особым уважением к законам не отличался.196Я так и сел, а тут еще этот Джо вякает: – Разрешение надо спрашивать, прежде чемсесть, свинья невоспитанная! Ну, я ему сразу в ответ;– Заткни свое жирное hlebalo, боров! – А сам уже еле жив. Решив хоть немногоулучшить свое состояние, я после этого стал говорить рассудительно и даже с улыбкой: –Слушай, это все-таки моя комната, разве нет? Это мой дом.

Может, вы что-нибудь скажете, па,ма? – Однако они только хмуро на меня поглядывали, у мамы дрожали плечи, ее мокрое от слезlitso морщилось, а отец сказал:– Это надо как следует обдумать, сын. Мы не можем просто так взять и выкинуть Джо наулицу, верно ведь? Я в смысле, что у Джо здесь работа, контракт на два года, и мы с нимдоговор заключили, верно, Джо? В смысле, мы думали, тебе еще долго сидеть в тюрьме, акомната пропадает. – Он явно стыдился собственных слов, это бросалось в глаза.

Поэтому яулыбнулся, чуть-чуть вроде как кивнул и говорю:– Все понял. Привыкли жить в мире, да еще и с прикормкой. Такие, значит, дела. Ародной сын вам вроде как ненужная помеха. – И тут, хоть ешьте меня, хоть режьте мне beitsy,но поверьте, бллин: от жалости к себе я прямо вроде как расплакался. А отец говорит:– В общем, видишь ли, сын, Джо заплатил нам за месяц вперед.

Я в смысле, что как бымы ни решили насчет будущего, мы не можем сказать Джо, чтобы он прямо сейчас съехал,правда, Джо? – А этот Джо в ответ:– К тому же мне ведь надо и о вас заботиться, ведь вы мне как родные. Хорошо ли будет,справедливо ли, если я уйду, бросив вас на милость этого юноши, этого чудовища, котороеникогда не было вам настоящим сыном? Вот он сейчас хнычет, но это только уловки еголицемерия.

Пусть идет и ищет себе комнату где-нибудь в другом месте. Пусть поймет,насколько пути его неправедны, пусть поймет, что скверный юноша, каким он был всегда, незаслуживает таких чудесных родителей, как вы».(А. Бёрджесс «Заводной апельсин»)Приложение ДСтратегия самовыраженияСпор между Варей и Никитиным«Споры всякий раз за чаем и за обедом начинала Варя. Ей было уже 23 года, она былахороша собой, красивее Манюси, считалась самою умной и образованной в доме и держала себясолидно, строго, как это и подобало старшей дочери, занявшей в доме место покойной матери.На правах хозяйки она ходила при гостях в блузе, офицеров величала по фамилии, на Манюсюглядела как на девочку и говорила с нею тоном классной дамы.

Называла она себя старою девой– значит, была уверена, что выйдет замуж.Всякий разговор, даже о погоде, она непременно сводила на спор. У нее была какая-тострасть – ловить всех на слове, уличать в противоречии, придираться к фразе. Вы начинаетеговорить с ней о чем-нибудь, а она уже пристально смотрит вам в лицо и вдруг перебивает:«Позвольте, позвольте, Петров, третьего дня вы говорили совсем противоположное!»Или же она насмешливо улыбается и говорит: «Однако, я замечаю, вы начинаетепроповедовать принципы третьего отделения.

Поздравляю вас».Если вы сострили или сказали каламбур, тотчас же вы слышите ее голос: «Это старо!»или: «Это плоско!» Если же острит офицер, то она делает презрительную гримасу и говорит:«Арррмейская острота!»И это «ррр»... выходило у нее так внушительно, что Мушка непременно отвечала ей изпод стула: «ррр... нга-нга-нга»...Теперь за чаем спор начался с того, что Никитин заговорил о гимназических экзаменах.197– Позвольте, Сергей Васильич, – перебила его Варя. – Вот вы говорите, что ученикамтрудно.

А кто виноват, позвольте вас спросить? Например, вы задали ученикам VIII классасочинение на тему: «Пушкин как психолог». Во-первых, нельзя задавать таких трудных тем, аво-вторых, какой же Пушкин психолог? Ну, Щедрин или, положим, Достоевский – другое дело,а Пушкин великий поэт и больше ничего.– Щедрин сам по себе, а Пушкин сам по себе, – угрюмо ответил Никитин.– Я знаю, у вас в гимназии не признают Щедрина, но не в этом дело. Вы скажите мне,какой же Пушкин психолог?– А то разве не психолог? Извольте, я приведу вам примеры.И Никитин продекламировал несколько мест из «Онегина», потом из «Бориса Годунова».– Никакой не вижу тут психологии, – вздохнула Варя.

Характеристики

Список файлов диссертации