Диссертация (1173461), страница 40

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 40)

Знать ничегоне хочу о ваших дьявольских затеях!– Алан, это было самоубийство.– В таком случае я рад за вас. Но кто его довел до самоубийства? Вы, конечно?– Так вы отказываетесь мне помочь?– Разумеется, отказываюсь. Не хочу иметь с вами ничего общего. Пусть ваше имя будетпокрыто позором – мне все равно. Поделом вам! Я даже буду рад этому. Да как вы смеетепросить меня, особенно после всего того, что было, впутываться в это ужасное дело? Я считал,что вы лучше знаете людей.

Ваш друг, лорд Генри Уоттон, многому научил вас, но психологиион, видно, вас плохо учил. Я палец о палец не ударю для вас. Ничто меня не заставит вампомочь. Вы обратились не по адресу, Грей. Обращайтесь за помощью к своим друзьям, но не комне!– Алан, это убийство, и убил его я. Вы не знаете, сколько я выстрадал из-за него. В том,что жизнь моя сложилась так, а не иначе, этот человек виноват больше, чем бедняга Гарри.Может, он и не хотел этого, но результат именно таков.– Убийство? Боже мой, так вы уже и до этого дошли, Дориан? Я не донесу на вас – этоне мое дело. Но вас все равно в конце концов арестуют.

Все без исключения преступникиобязательно допускают какую-нибудь оплошность и выдают себя. Я, во всяком случае, не станув это вмешиваться.– Вы должны вмешаться. Постойте, постойте, выслушайте меня, выслушайте, Алан. Явас всего лишь прошу проделать научный опыт. Вы же бываете в больницах, в моргах - и то,что вы там делаете, уже не волнует вас. Если бы вы где-нибудь в анатомическом театре или взловонной лаборатории увидели этого человека на обитом жестью столе с желобами для стокакрови, он для вас был бы просто объектом для опытов. Вы занялись бы им, не поморщившись.Вам и в голову бы не пришло, что вы делаете что-то дурное. Напротив, вы бы, вероятно,считали, что работаете на благо человечества, обогащаете науку, удовлетворяете похвальноестремление к познанию мира, и все такое прочее.

То, о чем я вас прошу, вы делали много раз.И, уж, конечно, уничтожить труп гораздо менее отвратительно, чем делать то, что вы привыкли192делать в секционных залах. Поймите, этот труп - единственная улика против меня. Если егообнаружат, я погиб. А его, несомненно, обнаружат, если вы меня не спасете.– Вы забыли, что я вам сказал? Я не имею ни малейшего желания спасать вас. Вся этаистория меня совершенно не касается.– Алан, умоляю вас! Подумайте, в каком я положении! Вот только что, перед вашимприходом, я был на грани нервного срыва.

Быть может, и вам когда-нибудь придется испытатьподобный страх… Нет, нет, я не то хотел сказать!.. Взгляните на это дело с чисто научнойточки зрения. Ведь вы же не спрашиваете, откуда те трупы, которые служат вам для опытов?Так не спрашивайте и сейчас ни о чем. Я и так уже сказал вам больше, чем следовало бы. Япрошу вас сделать это для меня. Мы ведь были друзьями, Алан!– О прошлом вспоминать не имеет смысла, Дориан. Оно умерло.– Иногда то, что мы считаем мертвым, долго еще не умирает. Тот человек наверхуникогда уже никуда не пойдет. Он сидит на стуле, голова его покоится на столе, руки вытянутывперед… Послушайте, Алан! Если вы не придете мне на помощь, я погиб.

Меня повесят, Алан!Понимаете? Меня повесят за то, что я сделал…– Незачем продолжать этот разговор. Я решительно отказываюсь вам помогать. Вы,видно, помешались от страха, иначе не посмели бы обратиться ко мне с такой просьбой.– Так вы не согласны?– Нет.– Алан, я вас умоляю!– Это бесполезно».(О. Уайльд «Портрет Дориана Грея»)Приложение ГСтратегия самоутверждения1) Спор между Грушницким и Печориным«– Я вам расскажу всю историю, – отвечал Грушницкий, – только, пожалуйста, невыдавайте меня; вот как это было: вчерась один человек, которого я вам не назову, приходит комне и рассказывает, что видел в десятом часу вечера, как кто-то прокрался в дом к Лиговским.Надо вам заметить, что княгиня была здесь, а княжна дома.

Вот мы с ним и отправились подокна, чтоб подстеречь счастливца.Признаюсь, я испугался, хотя мой собеседник очень был занят своим завтраком: он могуслышать вещи для себя довольно неприятные, если б неравно Грушницкий отгадал истину; ноослепленный ревностью, он и не подозревал ее.– Вот видите ли, – продолжал Грушницкий, – мы и отправились, взявши с собой ружье,заряженное холостым патроном, только так, чтобы попугать. До двух часов ждали в саду.Наконец – уж бог знает откуда он явился, только не из окна, потому что оно не отворялось, адолжно быть, он вышел в стеклянную дверь, что за колонной, – наконец, говорю я, видим мы,сходит кто-то с балкона...

Какова княжна? а? Ну, уж признаюсь, московские барышни! Послеэтого чему же можно верить? Мы хотели его схватить, только он вырвался и, как заяц, бросилсяв кусты; тут я по нем выстрелил.Вокруг Грушницкого раздался ропот недоверчивости.– Вы не верите? – продолжал он, – даю вам честное, благородное слово, что все этосущая правда, и в доказательство я вам, пожалуй, назову этого господина.– Скажи, скажи, кто ж он! – раздалось со всех сторон.– Печорин, – отвечал Грушницкий.193В эту минуту он поднял глаза – я стоял в дверях против него; он ужасно покраснел.

Яподошел к нему и сказал медленно и внятно:– Мне очень жаль, что я вошел после того, как вы уж дали честное слово вподтверждение самой отвратительной клеветы. Мое присутствие избавило бы вас от лишнейподлости.Грушницкий вскочил с своего места и хотел разгорячиться.– Прошу вас, – продолжал я тем же тоном, – прошу вас сейчас же отказаться от вашихслов; вы очень хорошо знаете, что это выдумка. Я не думаю, чтобы равнодушие женщины квашим блестящим достоинствам заслуживало такое ужасное мщение. Подумайте хорошенько:поддерживая ваше мнение, вы теряете право на имя благородного человека и рискуете жизнью.Грушницкий стоял передо мною, опустив глаза, в сильном волнении. Но борьба совести ссамолюбием была непродолжительна. Драгунский капитан, сидевший возле него, толкнул еголоктем; он вздрогнул и быстро отвечал мне, не поднимая глаз:– Милостивый государь, когда я что говорю, так я это думаю и готов повторить...

Я небоюсь ваших угроз и готов на все...– Последнее вы уж доказали, – отвечал я ему холодно и, взяв под руку драгунскогокапитана, вышел из комнаты.– Что вам угодно? – спросил капитан.– Вы приятель Грушницкого – и, вероятно, будете его секундантом?»(М.Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»)2) Спор между Элизабет и мистером Коллинзом«– Поверьте, дорогая мисс Элизабет, ваша скромность не только не роняет вас в моихглазах, но даже еще сильнее подчеркивает ваше совершенство. Вы не казались бы мне стольочаровательной, если бы не обнаружили некоторого нежелания пойти мне навстречу.

Позвольте,однако, вас заверить, что, обращаясь к вам, я уже заручился согласием вашей почтеннойматушки. Вы едва ли заблуждаетесь в отношении преследуемых мною целей, хотя, быть может,и станете это отрицать ввиду вашей природной застенчивости. В самом деле, я слишком явнооказывал вам свое предпочтение, чтобы вы могли не понять моих намерений.

Почти в ту самуюминуту, как я переступил порог этого дома, я понял, что вам суждено стать спутницей моейжизни. Но, прежде чем дать волю моим пламенным чувствам, быть может, мне следовало быподелиться с вами мотивами, по которым я собираюсь жениться и которые заставили меняприехать в Хартфордшир, чтобы найти в этом доме свою будущую подругу?Мысль, что ее рассудительный и напыщенный кузен может дать волю своим пламеннымчувствам, чуть не заставила Элизабет рассмеяться. Из-за этого она не смогла воспользоватьсянебольшой паузой и удержать мистера Коллинза от дальнейших излияний, позволив емупродолжить свой монолог.– Итак, я собираюсь жениться, считая, во-первых, что всякий служитель церкви, нестесненный, подобно мне, в средствах, должен быть примерным семьянином в своем приходе.Во-вторых, я уверен, что этот шаг сделает мою жизнь еще более счастливой.

И, наконец, втретьих, – хотя, быть может, мне следовало упомянуть об этом прежде всего, – я особоруководствуюсь в данном случае советом и пожеланиями весьма благородной леди, которуюимею честь называть своей патронессой. Она уже дважды снизошла до того, чтобы высказать(без всякой просьбы с моей стороны!) свои взгляды по этому поводу. И даже в субботу, наканунемоего отъезда из Хансфорда, когда миссис Дженкинсон, в перерыве между двумя партиямикадрили, поправляла скамеечку в ногах мисс де Бёр, леди Кэтрин сказала мне: «Мистер Коллинз,вам следует жениться.

Служитель церкви вашего склада должен быть женатым человеком.Выбирайте разумно, выбирайте достойную. Учтите мой вкус, считаясь, конечно, и со своим.Пусть это будет порядочная и работящая женщина, не избалованная, такая, которая способнасводить концы с концами при скромном доходе. Я вам это советую. Найдите себе возможно194скорее подходящую жену, привезите ее в Хансфорд, и я нанесу ей визит». Я бы хотел, кстати,заметить, моя прелестная кузина, что отнюдь не ставлю внимание и доброту леди Кэтрин де Бёрна последнее место в ряду тех преимуществ, которые я в состоянии предложить вместе с моейрукой. Познакомившись с леди Кэтрин, вы поймете, что я не мог описать вам ее манеры так, какони того заслуживают.

И я надеюсь, что ей понравятся свойственные вам живость и остроумие,которые, разумеется, будут должным образом смягчены сдержанностью и уважением,внушаемыми ее высоким рангом. Вот к чему сводятся общие соображения, которые побуждаютменя к женитьбе. Мне остается только сказать – почему я обратил свои взоры именно в сторонуЛонгборна, а не окружающих Хансфорд селений, в которых, смею вас уверить, имеется немалоприятных молодых леди. Суть дела в том, что после смерти вашего высокочтимого батюшки (дапроживет он еще многие лета!) мне предстоит унаследовать его имение.

И дабы успокоить вэтом отношении мою щепетильность, я решил сделать своей женой одну из его дочерей. Я быхотел, чтобы они как можно меньше почувствовали потерю тогда, когда произойдет, увы, стольпечальное событие, которое, однако, как я уже говорил, может совершиться еще очень не скоро.Таковы были мои побуждения, прелестная кузина, и я льщу себя надеждой, что они не уронятменя в ваших глазах. Мне остается только уверить вас самым пламенным образом внеобыкновенной силе моей привязанности.

Я вполне равнодушен к деньгам и не собираюсьпредъявлять никаких претензий по этому поводу вашему батюшке, ибо достаточно знаю, скольмало они могут быть удовлетворены. Я также осведомлен, что одна тысяча фунтов из четырехпроцентов годовых, и то переходящая к вам только после кончины миссис Беннет, – все, чем выможете располагать в будущем. По этому поводу я буду нем как рыба, и вы можете бытьуверены, что ни один неблаговидный упрек вовеки не сорвется с моих уст.Было необходимо остановить его как можно скорее.– Вы торопитесь, сэр! – вскричала Элизабет. – Вы забыли, что я еще ничего не ответила.Разрешите мне это сделать без промедления.

Характеристики

Список файлов диссертации