диссертация (1169844), страница 36
Текст из файла (страница 36)
цит. соч. – С.113-127.;Пашковская И.Г. Помощь Европейского союза иностранным государствам. // Мировая экономика имеждународные отношения. – 2006. – №3. – С.54-58.; Пашковская И.Г. Европейский союз: помощь развитию.// Аналитические доклады Научно-координационного совета по международным исследованиям МГИМО (У)МИД России. – 2006. – №2. – 36 с.260Haan A. de Development Cooperation as Economic Diplomacy? // The Hague Journal of Diplomacy. – 2011. –№1-2.
– P.203-217.256257164Service) во главе с Высоким представителем ЕС по иностранным делам иполитике безопасности (High Representative of the EU for Foreign Affairs andSecurity Policy). EEAS начала свою работу 01.12.2010 г. и в настоящее времярасполагает сетью из 139 постоянных представительств (дипломатическихмиссий), проявляя активность по отдельным направлениям, связанным спроблематикой экономической дипломатии.261Во-первых, это сотрудничество с Еврокомиссией по линии ОПР врамках программы Europeaid. Здесь роль EEAS заключается главным образомв консультировании ЛПР и аналитической оценке эффективности помощи,оказываемой Евросоюзом как крупнейшим глобальным донором (в 20102015 гг.
на него приходилось более 50% совокупного мирового объема ОПР)развитиютретьихстран.262Посредствомразъяснительнойработыевродипломаты также поддерживают Еврокомиссию и ОЭСР, склоняя странчленов к «развязке» помощи.Во-вторых, используя т.н. инструмент налаживания связей (по большейчасти политических) с промышленно развитыми странами (ICI: IndustrializedCountries Instrument), EEAS заявляет о практике стимулирования бизнессотрудничества (Business Cooperation) как составной части ICI.263 На самомделе речь идет о двух программах «EU Gateway Programme» и «ExecutiveTraining Programme» по помощи европейским предприятиям малого исреднего бизнеса в установлении контактов с контрагентами из Японии иЮжной Кореи при выходе на рынки этих стран.264 Первая программастартовала еще в 1990 г. (т.е.
до Маастрихтского договора и появления ЕС) и«заточена» под обычный деловой консалтинг (оказание стандартного набораинформационно-консультационных услуг), частично финансируемой за счетEuropean Union External Action (EEAS) [Electronic resource]. – URL: http://www.eeas.europa.eu/EEAS // Development-cooperation. The EEAS and Europeaid [Electronic resource]. – URL:http://www.eeas.europa.eu/development-cooperation/index_en.htm; European Commission // InternationalCooperation and Development [Electronic resource].
– URL: https://ec.europa.eu/europeaid/home_en263EEAS // Cooperation with Industrialized Countries // Business Cooperation [Electronic resource]. – URL:http://www.eeas.europa.eu/ici/business/index_en.htm264EU Gateway Programme [Electronic resource]. – URL: http://www.eu-gateway.eu/about-eu-gateway; ExecutiveTraining Programme [Electronic resource]. – URL: http://www.euetp.eu/261262165бюджета ЕС. Вторая программа сводится к организации семинаров итренингов высшего управленческого звена компаний, осуществляющих ВЭСв двустороннем и региональном формате ЕС-Япония-Южная Корея.С учетом ограниченности и локальности функционирования указанногомеханизма, несмотря на его звучное название, отнести «ICI BusinessCooperation» к институтам коммерческой дипломатии видится уместным лишьусловно. Тем не менее из всех рассматриваемых наднациональных практикпоследняя видится пока что наиболее близкой к предмету исследуемойтематики.
Не исключено, что в дальнейшем возникнут и будут объединены вкомплекс аналогичные программы с расширенным функционалом игеографией. В конечном счете, можно предположить, что зарождениеполноценной системы ЭД ЕС, если таковое будет иметь место, начнетсяименно с этого «первого камня».Наконец, в-третьих, это инструментарий санкций, в т.ч. экономических:при том, что в организационной структуре EEAS в отличие от национальныхминистерств иностранных дел нет отдельного департамента, курирующегоэкономическую проблематику, на постоянной основе действует специальныйсанкционный отдел (Sanctions Policy), входящий в управление политикибезопасности и предотвращения конфликтов (Security Policy & ConflictPrevention).265 По всей видимости, аналитические материалы, подготовленныеименно этим подразделением, в определенной степени поспособствовалиразвязыванию «санкционной войны» между Россией и ЕС, начавшейся в2014 г., и легли в основу новейшего экономико-политического курса Брюсселяв отношении Москвы.Евросоюз определяет санкции как «превентивный, не-карательныйинструмент, позволяющий ЕС оперативно отвечать на политические вызовыEEAS // Organization // Graphic presentation, 01 December 2014 [Electronic resource].
– URL:http://www.eeas.europa.eu/background/docs/organisation_en.pdf265166и [связанное с ними] развитие ситуации».266 Далее267 следует презумпцияэффективности санкций как средства избирательного экономическогодавления на третьи страны, юридических и физических лиц, при отсутствиипротиворечий с нормами международного права и, в частности, с УставомООН. Подобный подход во многом объясняет поведение наднациональныхорганов ЕС в ситуации, связанной с продолжающимся «украинскимкризисом». Ведь в самой структуре EEAS заложена логика не экономическойдипломатии, но принуждения и, в наиболее экстремальных случаях,экономической войны. Такая позиция осложняет конструктивный диалог сБрюсселем, нацеленный на эффективное решение много- и двустороннихмеждународныхпроблем,свидетельствуетоботносительновысокойгеоэкономической агрессивности интеграционного объединения.В целом, допустимо считать, что интеграционно-блоковая дисциплинаЕС по многим критериям ущемляет национальные хозяйственные интересыстран-членов, иллюстративным примером чего вновь видится «санкционноепротивостояние» с Россией: стремление к достижению геополитических целейпревалируетнадподдержаниемнормальныхусловийдляведениятрансграничного бизнеса.
Более того, основные решения принимаются не набазе экономического анализа и сопоставления издержек введения санкций ипотенциальных выгод для стран (не говоря уже об отдельных хозяйствующихсубъектах), но исходя из политизированных, зачастую противоречивых и, поменьшей мере, неоднозначных аргументов.268Вместе с тем такая ситуация характерна не только для периодовобострения международной обстановки: по мнению С.Вулкока, усиление ролиЕС во внешних сношениях будет означать постепенное нарушение связкиEEAS // Common Foreign & Security Policy (CFSP) // Sanctions Policy [Electronic resource].
– URL:http://www.eeas.europa.eu/cfsp/sanctions/index_en.htm267Ibid.268Многочисленные подтверждения данного тезисы могут быть подчерпнуты из российской и зарубежнойделовой и политической прессы, начиная с августа 2014 г. Особенно обращает на себя внимание недавнееинтервью Чрезвычайного и Полномочного Посла России в Италии С.С. Разова: Микарян Н.
Разов:Антироссийские санкции утратили причинно-следственную связь [Электронный ресурс] / Н.Микарян //Российская газета. – 17.02.2015. – Режим доступа: http://www.rg.ru/2015/02/17/posol-site.html266167между экономической и внешней политикой стран-членов.269 Безусловно, напротяжении какого-то времени они еще будут иметь возможность проводитьэкономико-дипломатические мероприятия по линии загранучреждений МИДи иных национальных агентов, однако в средне/долгосрочной перспективе припрочих неизменных факторах прямое взаимодействие (без посредничестваБрюсселя)сконтрагентамитретьихстран,скореевсего,станетзатруднительным. При этом в процессе «отмирания национальных систем ЭД»под натиском еврократии третьи страны, по всей видимости, будут активноприбегать к уже распространенной практике выстраивания отношений с ЕС –ведению с ним прямых переговоров и одновременному лоббированиюправительств стран-членов для более эффективного решения поставленныхзадач, достижения экономических и политических результатов.270 Такойподход может быть полезен и для российских ЭД-институтов, а также лиц,принимающих решения, с точки зрения нормализации внешнеэкономическихотношений с ЕС в условиях продолжающейся «санкционной конфронтации».Завершая данным тезисом и обобщенным прогнозом анализ экономикодипломатической практики ЕС, подчеркнем, что, с учетом выявленных черт,ее очень едва ли возможно и методологически неоправданно называтьсистемой ЭД.
Этот вывод никак не ставит под сомнение акторность ЕС в сфереВЭД/ВЭС и изучаемой области: наднациональные органы принимают участиев соответствующих процессах наряду с национальными ЭД-агентами. Тем неменее практически роль Брюсселя сводится скорее к сдерживанию страновыхЭД-инициатив без предложения для них какой-либо консолидированной икомплексной альтернативы.
В общем, рассматриваемая политика Евросоюза –это не целостная система, но в большей степени совокупность мероприятий,носящих в отношении некоторых стран (в частности, России начиная с 2014 г.)преимущественно недипломатический характер.269270Woolcock S. EU Economic Diplomacy: Factors Shaping Common Action. op. cit. – P.83, 87, 98-99.Ibid. – P.90.168Изначальная гипотеза, согласно которой на нынешней стадии развитиянаднациональная экономическая дипломатия проявляется исключительно намакроуровне в виде мер упрощения режимов ВЭД, в то время какмикроуровень с конкретными стратегиями продвижения экспорта ипривлеченияинвестицийостаетсяуделомнациональныхсубъектов,представляется в основном верной и отвечающей действительности.
Ответ навопрос о том, есть ли у ЕС слаженно функционирующая система ЭД – скореенет, чем да, что, впрочем, не означает невозможность появления такогомеханизма в будущем – может быть, даже не столь отдаленном. В любомслучае, пока место экономической дипломатии в единой европейской внешнейполитике и стратегии хозяйственного развития271, в отличие от других еестолпов (например, внешнеторговой политики272), не видится устоявшимся идо конца определенным.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
