диссертация (1169714), страница 13
Текст из файла (страница 13)
Именно такое толкование было дано Органом по разрешению споров ВТО в решениях по некоторымделам122. Такой доступ зависит скорее от решения государства включить в спискиспецифических обязательств тех или иных категорий услуг, что предусмотрено вст. XX ГАТС. Значит, безусловный свободный выход на рынок возможен только втом случае, если государства включат те или иные категории интернет-услуг в своисписки специфических обязательств. При этом будет иметь значение также и техническая квалификация той или иной услуги. Например, доступ на рынок такойуслуги, как азартная игра в сети Интернет, будет зависеть от уже установленногогосударством порядка осуществления данного вида деятельности. Необходимостьтакой связи была установлена Органом по разрешению споров ВТО в деле об азартных играх в США123, который подчеркнул также, что свобода доступа на рынокможет уступить другим принципам общественного регулирования, как, например,соображениям морали.Проблема обеспечения безопасности данных, помещенных в сетьДанное положение также берет свое начало в праве прав человека.
Статья 17Пакта о гражданских и политических правах защищает право человека на неприкосновенность частной жизни, семьи, жилища, переписки, чести и репутации. Статья 8 Европейской конвенции о правах человека говорит о частной и семейнойжизни, жилище и корреспонденции. Обе статьи имеют широкий спектр применения, границы которого уточнены в решениях ЕСПЧ. Исходя из этих решенийможно утверждать, что к защищенной корреспонденции относится электроннаяWTO Appellate Body, EC ⎯ Computer Equipment, Report of 5 June 1998, WT/DS62/AB/R; WTO Panel, EC ⎯ ITProducts, Report of 16 August 2010, WT/DS375/R, WT/DS376/R & WT/DS377/R.123WTO Appellate Body, US ⎯ Gambling, Report of 7 April 2005, WT/DS285/AB/R, paras.
158–213.12258почта. К частной жизни человека относятся данные, передаваемые через сеть Интернет, если только они специально не предназначены для публичного доступа. Врешении по делу Copland v. United Kingdom124 ЕСПЧ без колебаний квалифицировал использование работником сети Интернет как часть ее частной жизни и корреспонденции. Поэтому, заявил ЕСПЧ, контроль со стороны государственных органов над частным использованием сети Интернет и содержанием этого использования, включая электронную почту, составляет вмешательство в частную жизнь. Тоже самое может быть отнесено к обязательству интернет-провайдеров создаватьхранилище интернет-данных, как это предусмотрено в Директиве ЕС о сохраненииданных, полученных или обработанных в связи с предоставлением публично доступных услуг электронной связи125.В деле Wypych v.
Poland126 ЕСПЧ заявил, что и лицо, не использующее сетьИнтернет, может быть признано скомпрометированным публикацией в сети информации, касающейся ее или его. Если такая информация публикуется по решению властей или вследствие требований законодательства, это есть вмешательствогосударства в частную жизнь.Угроза частной жизни может проистекать также со стороны частных лиц илиорганизаций в том случае, если в сети хранятся большие количества частных данных, которые могут составить компромат или нанести ущерб индивиду, в случаепохищения или злоупотребления. Это может случиться и без злоупотребления, какпоказывает публикация некоторых профессиональных рейтингов.
В этих случаяхгосударство обязано принять меры к охране тайны персональных данных.Таким образом, имеет место юридическое противоречие, которое проявилосьв делах, рассматривавшихся ЕСПЧ, ⎯ противоречие между защитой неприкосновенности частной жизни и свободой сети Интернет. В то время как свобода самовыражения может быть ограничена в пользу прав других, а также в пользу неприкосновенности частной жизни, любое ограничение должно быть пропорционально124Copland v.
United Kingdom, Judgment of 3 April 2007, Application 62617/00, paras. 41–42.EP and Council Directive 2006/24 of 15 March 2006, O. J. 2006 L 105/54.126Wypych v. Poland, Judgment of 25 October 2005, Application 2428/05; См. также: G. v. Finland, Judgment of 27 January2009, Application 33173/05, para. 52; Human Rights Committee, Sayadi & Vinck v. Belgium, Views of 29 December 2008,UN Doc. CCPR/C/94/D/1472/2006, para.
10.12.12559целям ограничения. Государство должно найти равновесие между частной жизньюи свободой сети Интернет. Такую позицию уже неоднократно занимал ЕСПЧ, когдаперед ним ставилась проблема: право на информацию против неприкосновенностичастной жизни127.Второе противоречие непосредственно касается темы исследования: междурегулированием торговли и свободой информации. Хотя рыночная экономика иногда кажется хаотичной, в данной области существует множество массивов правовых норм. Это и положения общепризнанных международных договоров, какУстав ООН или императивные Пакты о правах человека; это и решения таких авторитетных организаций, как ВТО и ОЭСР и др. Совмещение принципа свободыинформации и общепризнанного регулирования торговли ⎯ непростая задача, стоящая перед странами БРИКС.Например, известное дело von Hannover v.
Germany, Judgment of 24 June 2004 // Reports of Judgments and Decisions2004-VI. ⎯ Paras. 57–58.12760Глава 2. МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ РЕГУЛИРОВАНИЯЭЛЕКТРОННОЙ ТОРГОВЛИ§ 2.1. Государства — субъекты регулирования электронной торговлиДействие международно-правового принципа территориального верховенства в виртуальном пространствеИдея информационного пространства, или киберпространства, как особойтерритории, где люди живут и действуют, возникла в 90-х годах прошлого века,когда стали проявляться тенденции обособления сети Интернет с точки зрения правового регулирования, и получила развитие и распространение в 2000-х годах128.Виртуальность пространства сети Интернет в корне отличает его от физической территории Земного шара, будь то суша, воды или воздушное пространство,и от территории любого государства, которая и зрима, и ощутима, и может бытьсфотографирована и положена на бумагу.Поскольку сеть Интернет ⎯ пространство особого рода, некоторые исследователи стали утверждать, что это саморазвивающаяся, самодостаточная система,независимая от государств.
В. А. Копылов приводит такие утверждения: «Однагруппа специалистов считает, что Интернет — такая среда, в которой право принципиально не применимо. Вторая группа полагает, что право в Интернет займетдостойное место, нужно только учитывать особенности и юридические свойстваобъектов, по поводу которых субъекты этой среды вступают в отношения, ведущиек юридическим последствиям»129.Крайние сторонники особенного характера сети Интернет, например,Дж. П.
Барлоу, даже провозглашали независимость этого киберпространства, опираясь на понятия суверенитета и социального контракта, чтобы доказать, что киберпространство ⎯ это отдельный мир, не подлежащий контролю государств130.Действительно, недопустимо смешивать киберпространство и государственную территорию. Совершенно справедливо И. М. Рассолов пишет: «Когда говорят оСм.: Грибанов Д. В. Правовое регулирование кибернетического пространства как совокупности информационных отношений; Weber R. Shaping Internet Governance: Regulatory Challenges. ⎯ 2010.
⎯ P. 73–88.129Копылов В. А. Информационное право. ⎯ С. 164.130John Perry Barlow. A Declaration of the Independence of Cyberspace.12861киберпространстве, имеется в виду именно пространство, а не территория. В соответствии с современным международным правом территория хоть и не всегда связана споверхностью земли, но имеет связь с национальными географическими границами,которые, в свою очередь, влияют на компетенцию государств и юрисдикцию судов.Поэтому ошибочно считать, что киберпространство ⎯ это территория, даже со смешанным международно-правовым статусом. Это все же международное планетарноепространство»131. Таким образом, информационное пространство ⎯ это в достаточной степени условный термин, обозначающий то место, где люди совершают действия, используя технические возможности мировой сети Интернет.В отличие от информационного пространства, территория в международномправе понимается как физический объект, состоящий из суши, моря, недр и воздушного пространства; здесь в принципе действует юрисдикция одного государства132.Принцип территориальной юрисдикции государства в пределах его границотносится к императивным общепризнанным принципам международного и внутригосударственного права и означает исключительное верховенство государства впределах его территории, которое запрещает действие чьих-либо еще властныхполномочий на этой территории.Киберпространство, не заключенное в рамки государственных границ, неподчиняется ничьей исключительной юрисдикции133.
Таким образом, создаетсяпротиворечие между устоявшимися правовыми системами, опирающимися на территориальное размежевание и полномочия территориальных суверенов, и свободой пространства сети Интернет.В самом конце 1990-х годов в западной литературе можно было наблюдатьгорячий спор о значении и правомерности физических, географически определен-Рассолов И. М. Право и интернет.
Теоретические проблемы. ⎯ С. 6.Клименко Б. М. Государственная территория. Курс международного права в шести томах. Т. III. ⎯ М., 1968. ⎯С. 134; См. также: Brownly I. Principles of Public International Law. ⎯7th ed. ⎯ 2008. ⎯ P. 16.133Азизов Р. Ф.-оглы. Правовые проблемы определения юрисдикции в сети Интернет // Информационное право. ⎯2014. ⎯ № 5 (41). ⎯ С. 26.13113262ных границ и территориального суверенитета в регулировании киберпространства134. Споры шли в основном о том, насколько архитектура сети Интернет незнает или даже разрушает границы, так что к ней невозможно применять общепринятое регулирование, основанное на полномочиях территориальных властей; атакже о том, могут ли и насколько полно государства правомерно осуществлятьсвои регулятивные полномочия экстерриториально, т.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
