диссертация (1169614), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Так, данные фракции вбольшинстве своём не стали голосовать за резолюции, осуждающиеправопопулистские правящие режимы в Польше и Венгрии, поддержалиборьбу с терроризмом и осуждение Холокоста (исходя из негласногоконсенсуса европейских элит относительно «красной черты» для партий,претендующих на место в истеблишменте), а также воздержались отголосования по вопросу об осуждении антицыганизма.Поскольку избирателями выборы в Европейский парламент часторассматриваются как «выборы второго порядка», у антисистемных иправопопулистских партий в данном случае больше шансов на привлечениеэлектората, чем на выборах в национальные легислатуры. В свою очередь,проведшие своих кандидатов в ЕП правопопулистские партии используют эточленство как средство поднятия авторитета на родине, как возможностьпривлечения финансирования, а также как дополнительную «трибуну» дляозвучивания своих идей.
Это всё не отменяет и непосредственного участияпредставителей правых популистов в формировании повестки и в подготовкедокладов для рассмотрения в комитетах.Необходимо принимать во внимание, что данная работа пишется довыборов в Европарламент-2019 и на настоящий момент не учитываетвозможной реконфигурации политических сил в этом органе.165ЗаключениеВ различных исследованиях популизм рассматривают как идеологию,дискурс, стиль и стратегию. Популизм привносит в политику оценочный,субъективный элемент, сводя демократию к народному суверенитету.Отмечаются также универсальность программы, лидерский тип партии,гиперболизированная социальная направленность предвыборных обещаний.Являясь лишь политической стратегией, популизм способен комбинироватьсяс любыми идеологическими конструктами. В сочетании с национализмомпопулизм,действующийприлагательноев«правый»партийном(однакополе,каксоответствующиеправило,получаетпартиизачастуюинструментально задействуют элементы левого дискурса в экономическойчасти своих программ; популизм – это один из множества возможных ответовна вызов глобализации, ответ, предлагающий кажущиеся достижимымирешения в случае победы соответствующей партии на выборах, и вэкономической сфере этот «ответ» часто имеет левый характер).
Предлагаемоенами определение правого популизма выглядит следующим образом:политическая стратегия, основывающаяся на комбинации национализма,антиэлитизма, антиплюрализма (проявляющегося в представлении о народекакогомогеннойгруппеистремленииисключить«нарушителей»гомогенности) и самоотождествлении с народной волей, направленная надостижениеэлекторальныхуспехов.Этоопределениепозволяетинтегрировать черты основных подходов к пониманию популизма –идеационного, дискурсивного и мобилизационно-стратегического. Также,поскольку основной единицей анализа в данном исследовании выступаетполитическая партия, мы считаем также необходимым добавить критерийсистемности партии (проявляющейся в её представленности в нижней палатепарламента и, таким образом, в рамках данной работы сводимой к успешности):партийный популизм не имеет смысла, не будучи встроенным в парламентскуюсистему.
Мы предлагаем считать правопопулистские партии отдельнойпартийной семьёй, прежде всего, на основе их позиционирования в ситуации166«двойной биполярности»: будучи антисистемными по определению, ониразделяют популистскую стратегию достижения электоральных успехов и рядключевых идеологических позиций. Рассмотрение правопопулистских партийкак отдельной партийной семьи позволяет обосновать, почему мы считаемвозможным в одной работе уделять внимание партиям, столь разным по своемупроисхождению,истории,организационнойструктуреичленствувтранснациональных объединениях.Особыйинтереспредставляетвопросвзаимоотношенияправогопопулизма и политической культуры как одной из системных и нормативныхдоминант правого популизма. В контексте данного исследования можноопределить политическую культуру как исторически сложившуюся наопределённойтерриториисовокупностьпредставленийосфереполитического и традиций бытования социума, определяющую восприятиенаселением страны происходящих политических процессов и формы участия вних,такимобразомсоциетальнуюинтегрировавинтерпретациипартиципаторнаяиндивидуально-психологическуюполитическойполитическаякультуракультуры.накладываетКипримеру,определённыеограничения на электоральную привлекательность популизма, в то время какпарохиальная и подданническая культура, наоборот, могут способствовать егоширокому распространению (одновременно, впрочем, препятствуя созданиюсоответствующих институциональных структур).В рамках исследования было сделано предположение о наличии прямойкорреляции между высоким индексом спроса на праворадикальный экстремизмDEREX и наличием успешной правопопулистской партии.
Однако при низкоминдексе DEREX, характерном для западноевропейских стран, поддержкаправопопулистских партий там оказалась гораздо сильнее, чем в странахЮжной Европы и Балкан, где индекс DEREX зачастую выражаетсядвузначнымичислами,правопопулистскуюнопартию.трудноЭтотакжеидентифицироватьобъясняетсяуспешнуюпреобладаниемпарохиальной и подданнической политической культуры в данных странах,167которое, обеспечивая популярность правопопулистских идей, обуславливаетнедостаточную волю граждан создавать стабильные политические партии,выражающие их интересы. Запросы, определяющие индекс DEREX, поэтомупроявляются либо в абсентеизме, либо в «протестном» голосовании засуществующие партии, либо выплёскиваются на улицы в виде деятельностиэкстремистскихобъединений,неимеющихпартийногостатусаилиутративших его.Из политической культуры как одной из системных и нормативныхдоминант правого популизма проистекает национализм и те формы, в которыхон проявляется.Европейские националисты в большинстве случаеврассматривают в качестве одного из необходимых условий существованиянации культурно-этническую гомогенизацию общества, что совпадает схолистским подходом правых популистов.
Рассмотрены три ключевыхобъекта, играющих роль «Другого» в странах Европы: евреи, цыгане ииммигранты из мусульманских стран. Евреи и Израиль видятся многим правымпопулистам естественными союзниками в борьбе с «исламизацией» (что невсегда конвертируется в филосемитизм их электората); в любом случае,популистские партии стремятся избегать антисемитской риторики, чтобы неперейти в разряд правонарушителей. Антицыганизм, напротив, продолжаетоставаться важным элементом дискурса правопопулистских партий стран ЦВЕ.Антимусульманскаяриторикахарактернапрактическидлявсехправопопулистских партий Европы в связи с эксплуатацией дискурсивнойсвязки ислама и иммиграции.
В целом национализм характерен для всехправопопулистских партий; этот маркер позволяет отделить правый популизмот других разновидностей популизма, будучи одним из основных признаковправопопулистского идеологического «ядра».Подытоживая проведенный анализ нескольких кейсов правого популизмана различных уровнях (партия – государство – субрегион/кластер – Европа/ЕС),представляется возможным выделить некоторые национальные/региональные168особенности правопопулистских партий соответствующих регионов.
Ониразличаются, в том числе, по следующим критериям:- характер национализма: в странах ЦВЕ и Балтии национализм имеет скорееэтнический характер, часто с актуализированным территориальным аспектом,в то времякак длязападноевропейскихправых болеехарактерноцивилизационное или же гражданское понимание нации и национализма- виктимные группы национализма: хотя приток иммигрантов из странБлижнего Востока и Северной Африки в ЦВЕ в последние годы и сделал ихвиктимной группой во всём ЕС, для стран центральной и восточной Европыхарактерно также наличие «внутренних Других» – прежде всего, цыган иевреев.
Также в качестве виктимных групп восточноевропейских правых чаще,чем в Западной Европе, выступают культурные и сексуальные меньшинства- степень евроскептицизма: в странах ЦВЕ и Балтии всё же по-прежнемудоминирует восприятие вступления в ЕС как одного из шагов на пути «возвратав Европу» («поствступительный кризис», в частности, ведёт обычно кослаблению доверия не к наднациональным, а к национальным органамуправления), поэтому евроскепсис не находит такого отклика у избирателей,как в Западной Европе, жители которой не считают необходимым куда-то«возвращаться»ивсущественномпроцентелегкоподдаютсяевроскептической пропаганде- роль религии в дискурсе: хотя «Национальное объединение» Марин Ле Пен иизвестно своими связями с католиками-традиционалистами, правый популизмв Западной Европе остаётся преимущественно секулярным явлением, в товремя как центральноевропейские и даже балтийские правые периодическиобращаются к религии как к одному из «столпов» национальной идентичности.Для популистской риторики характерен инструментальный выборобъектов стигматизации, исходя из уровня исходящей от них (и соответственновоспринимаемой обществом) угрозы, отсюда меняющееся во временнойперспективе отношение к различным Другим – Европейскому союзу,169иммиграции,внутренниминоэтничнымобщинам,русскоязычномуменьшинству (в случае стран Балтии).Также имеет смысл кратко суммировать отдельные рассмотренные кейсы.В Нидерландах все правопопулистские игроки в той или иной степениявляются наследниками харизматического лидера П.
Фортёйна. Основнымипредставителями интересующей нас группы партий являются Партия свободыГ. Вилдерса, выделяющаяся из общей картины оригинальной организационнойструктурой и некоторыми отклонениями от классического правого дискурса(либертарная этическая политика), а также относительно молодая партия«Форум за демократию» Т. Бодэ, стремящаяся создать имидж болеединамичного и «респектабельного» игрока, чем ПС.В Бельгии, вследствие разделения партийной системы по региональному иязыковому принципам, уместно говорить о фламандских правых популистах,опирающихся на традиции автономистского Фламандского движения и,следовательно,комбинирующихправопопулистскуюриторикуссепаратизмом/регионализмом, и валлонских правых популистах, пытающихсязаимствоватьопытфранцузскогоНациональногофронта,номаргинализированных вследствие невозможности потеснить доминирующуюна юге Бельгии Социалистическую партию и слабой выраженностиваллонского регионализма в целом.
Наиболее яркими представителямифламандских правых партий являются Фламандский интерес и болееумеренный Новый фламандский альянс, валлонских – ныне маргинальная«Национальная демократия».Для правопопулистской традиции Люксембурга, как и для Фландрии,особое значение имел статус местного языка; однако наиболее яркийправопопулистскийакторнанастоящиймомент–Альтернативнаядемократическая партия реформ – возник не на основе движений за языковуюэмансипацию, как можно было бы предположить, исходя из особенностейисторического развития страны, а из движения за права пенсионеров,позаимствовав у менее успешных и более радикальных «языковых»170конкурентов националистическую риторику. К лингвонационалистическомудискурсу прибавился существенный социальный и антиэлитный компонент,что повысило электоральную привлекательность партии, придало ей бОльшуюсистемность и дало возможность действовать на уровне национальнойлегислатуры.Врамкахвыделяемойрядомисследователей«четвёртойволныпопулизма» в Польше основными правопопулистскими акторами являютсяправящая «Право и Справедливость», являющая собой пример «популизмавласти», а также относительно молодые партии «Конгресс новых правых» (всвоём реактуализированном облике), «Кукиз-15» и «Свобода».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
