диссертация (1169614), страница 10
Текст из файла (страница 10)
Дюверже (он не называл кластеры партий именносемьями, но, тем не менее, выделял эти самые кластеры) и Д.-Л. Сейле (он писало политических семьях236). Наиболее значимая попытка концептуализациибыла предпринята П. Мэйром и К. Мюдде, предложившими выделятьпартийные семьи на основе таких критериев как происхождение партий иобщие идеологические позиции (отметая таким образом критерий членства втранснациональных партийных объединениях как весьма изменчивого икритерий партийного нейминга как далеко не всегда отражающего реальныеидеологические предпочтения)237.
Среди авторов, предлагавших наделитьправоэкстремистские партии статусом отдельной партийной семьи, стоитназвать К. фон Байме238 и К. Мюдде239. Именно о правопопулистскойпартийной семье пишет C. Борншир; однако критерии, из которых он исходит,- антиэлитный дискурс и иерархическая внутренняя структура 240, – с нашейточки зрения, не совсем оптимальны: антиэлитный дискурс встречается и улевых,и у центристов, а внутренняя структура, как показывают кейсы,обобщённые в главе 2, может быть различной.
К тому же, С. Борншир считает,чтоправопопулистскиепартии–лишьподгруппапартийSeiler D.-L. Clivages et familles politiques en Europe / D.-L. Seiler. – Bruxelles: Les Editions del'Université de Bruxelles, 2011. – P. 73.237Mair P. The Party Family and Its Study / P. Mair, C. Mudde // Annual Review of Political Science.
–1998. – No. 1. – P. 223-225.238Von Beyme K. Political Parties in Western Democracies / K. Von Beyme. – London: Ashgate, 1985. – P.3.239Mudde C. The Ideology of The Extreme Right / C. Mudde. – Manchester: Manchester University Press,2000. – P. 1.240Bornschier S. Cleavage Politics and the Populist Right / S. Bornschier. – Philadelphia: Temple UniversityPress, 2010. – P. 32.23641правоэкстремистских241, что нам представляется в корне неверным в силууказанных выше концептуальных различий.Мы предлагаем считать правопопулистские партии отдельной партийнойсемьёй, прежде всего, на основе их позиционирования в указанной трёхмерной«двойной биполярности»: будучи антисистемными по определению, ониразделяют популистскую стратегию достижения электоральных успехов и рядключевых идеологических позиций (перечисленных нами в данной главе).Рассмотрение правопопулистских партий как отдельной партийной семьиименно с таких позиций позволяет обосновать, почему мы считаем возможнымв одной работе уделять внимание партиям, столь разным по своемупроисхождению, истории, организационной структуре и даже членству втранснациональных объединениях (подробнее см.
главу 3).Вчислеспецифическихчерт,присущихпопулизму,нарядусвышеупомянутыми ключевыми свойствами, нидерландский исследователь КунФоссен упоминает конспирологичность, «народническую» риторику (прикоторой популисты стремятся показать, что они-то – часть «чистого»,«простого» народа, а никак не представители злой коррумпированной элиты),волюнтаристский подход к решению проблем (включая возможность и даженеобходимость,еслитоготребуют«интересынарода»,нарушениямеждународных договоров и конституции), предпочтение методов прямойдемократии и харизматического лидерства242.
Из определений Я.-В. Мюллера иК. Мюдде, приведённых в начале главы, мы также помним о таких важныхпризнакахкакинтерпретациянародаиэлитыкакгомогенныхиантагонистических категорий и акцент на народный суверенитет. КаринПристеруказываетнаантиэлитаризм,враждебноеотношениекгосударственным институтам, стремление к поляризации и персонификацииполитики243.
Известный иссследователь дискурса Р. Водак акцентируетвнимание на том, что она именует «высокомерной невежественностью» - на241Ibid. P. 33.Vossen K. Op. cit. P. 24.243Priester K. Op. cit. S. 4.24242сочетании антиинтеллектуализма и призывов к «здравому смыслу» 244. А.С.Романюк указывает в числе признаков популистской партиитакжеуниверсальность программы (направленной на различные социальные группы,безвыделениясочетающийсяспецифическойсаудитории),ограниченностьюлидерскийвнутрипартийнойтиппартии,демократии,гиперболизацию социальной направленности предвыборных обещаний 245.
Я.Ягерс и С. Валграве утверждают, что «популизм всегда обращается к народу иоправдывает свои действия самоидентификацией с народом; он основываетсяна антиэлитарных настроениях и рассматривает народ как монолитную группубез внутренних различий, кроме некоторых особых категорий, подлежащихисключению»246.Наконец, А.В. Минаева указывает на свойственный популистскимпрограммам протекционизм, понимаемый как ориентация на государственноерегулирование экономики, а также социальный патернализм, видимый какнеобходимость расширения социальных программ247. Данное положение имеетсмысл подчеркнуть особо: несмотря на то, что мы говорим о правом популизме,экономические аспекты программ соответствующих партий часто имеюттрадиционно левый характер. На инструментальный право-левый синтезэкономических идей правых популистов указывают и авторы докладамеждународного дискуссионного клуба «Валдай» «Глобальный “правый бунт”:трампизм и его база»248.Пол Таггарт выделяет в особую группу «новый (правый) популизм», вцентре внимания которого находятсявопросы иммиграции,налогов,преступности и национализма.
Выделение этой группы необходимо дляВодак Р. Политика страха. Что значит дискурс правых популистов? / Р. Водак. – Харьков:Гуманитарный центр, 2018. – С. 28.245Романюк А. Популізм і розвиток партійної системи в Україні / А.С. Романюк // Партійна системасучасної України: еволюція, тенденції та перспективи розвитку: матеріали міжнародної науковопрактичної конференції, 24-25 листопада 2011 р. – К.: ІПіЕНД, 2012. – С. 246.246Jagers J. Op. cit. P. 322.247Минаева А.В. Российский популизм: политическая реальность или перспектива? / А.В. Минаева// Вестник Пермского университета. Политология.
– 2017. - № 4. – С. 125.248Глобальный «правый бунт»: трампизм и его база : доклад международного дискуссионного клуба«Валдай» / [О.Н. Барабанов и др.]. – М.: МДК «Валдай», 2017. – С. 10.24443отделения современных право- и левопопулистских партий и движений от«классических» южно- и североамериканских кейсов. Учёный также указываетна самоограничители, заложенные в популистской риторике250: противостояинституционализации и элите, сами в случае успеха становясь частьюинституционализированной элиты, популисты чаще всего демонстрируютнеспособность к эффективному решению государственных проблем.
Таггартвыделяет пять черт, характерных для популизма как идеального типа:враждебность к представительной политике, самоидентификация с хартлендом–идеализированнойконцепциейсообщества,отсутствиекаких-либо(самостоятельных) ключевых ценностей, реактивность по отношению ккризисам (т.е., по мнению П. Таггарта, популизм не возникает в стабильнойполитии – тезис, ныне уже оспоренный) и указанное выше самоограничение втом, что касается долговременной политической стратегии251.У Пола Таггарта впервые появляется понятие популистского хартленда (нев геополитическом его значении, а в значении конструирования эксклюзивнойидентичности).
Хартленд Таггарта – идеалистический гомогенный конструкт,опирающийся на некий ушедший «золотой век» нации, воплощение идеальныхценностей252; хартленд – несколько суженная до хронотопа форма стремленияк палингенезису. Демос популистов, гомогенная нация (этническая илигражданская в зависимости от страновой специфики) – народ, с этимконструктом ассоциирующийся и его населяющий.
Интересно, что возможносуществование и т.н. антихартленда – того сочетания места и времени (а какправило – режима/эпохи), которого (или возвращения к которому) необходимоне допустить всеми возможными методами.Беньямин Де Клейн вводит важное для нас понятие транснациональногопопулизма. Транснациональный популизм выводит концепты гомогенногонарода и гомогенной элиты на глобальный уровень, как и их противостояние.Taggart P.
Populism / P. Taggart. – London: Open University Press, 2000. – P. 100.Taggart P. Populism and representative politics in contemporary Europe / P. Taggart // Journal of PoliticalIdeologies. – 2004. – Vol. 9. – No. 3. – P. 273-276.252Ibid. P. 278.25025144Приэтомнеобходимоотличатьегоотпонятия«интернациональноый/международный популизм», которое не нагруженоспецифическим содержанием и всего лишь объединяет национальныепопулистские партии/движения253.Нидерландско-американский политолог Кас Мюдде считает, что правыйпопулизм характеризуется сочетанием «просто» популизма («разреженного»,thin populism) с нативизмом (пропаганда гомогенного понимания нации иотторженияэлементов,вносящихгетерогенность)иавторитаризмом(предпочтение жёстко управляемого общества).
В качестве характерных чертпопулизма в этом трёхсоставном ядре нидерландский учёный называет видениеобщества разделённым на две «гомогенные и противостоящие друг другугруппы»: коррумпированную элиту и честный народ254.Специфические отличия правого популизма от левого сформулировала К.Пристер. По её мнению, левый популизм основывается на стратегиивключения/инклюзии«подавленных»«квазигосударственную,напрямуюслоёвнаселенияподконтрольную“вождю”винеподконтрольную парламенту клиентельную систему», в то время как правыйпопулизм, напротив, программно направлен на исключение из «единогообщества» определённых групп (социальных, этнических, политических) ипредоставление права на политическое и социальное участие лишьавтохтонномунаселению255,предположительногомогенномуи,втерминологии Пола Таггарта, только и исключительно населяющемупопулистский хартленд.
К. Мюдде, впрочем, не согласен с К. Пристер, считая,что разница между правым и левым популизмом – не в том, «включают» ониили «выключают» определённые группы населения из «народа», но в том,253De Cleen B. Populism, nationalism and transnationalism / B.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
