диссертация (1169494), страница 17
Текст из файла (страница 17)
В то154Rosenau J.N. Along the Domestic-Foreign Frontier: Exploring Governance in a TurbulentWorld. – Cambridge: Cambridge University Press, 1997. рр. 109-112, 135-138155Rosenau J.N. The Study of World Politics. Volume 2: Globilization and Governance. – London&New York: Routledge, 2006. pp.
58-5970же время, основная роль в провоцировании конфликтов с диаспорами, скорее, принадлежит государствам, так как у них больше ресурсов и более широкая политическая повестка156.Институциональный треугольник с участием диаспор не всегда возможен: есть случаи, когда на территории происхождения не существует государства, родство и связь с которым ощущают представители диаспоры. Иными словами, этническая, культурная или расовая группа 157, идентичность которой сохраняют диаспора, в силу внутренних или внешних причин не смогла сформировать государство. В таких случаях активность диаспор заметновыше: это нередко проявляется в поддержке сецессионистских движений,внутригосударственных конфликтов и террористических организаций.
Но вдолгосрочной перспективе активность будет снижаться, особенно по мереприближения к восстановлению или созданию «своего» государства на территории происхождения158. Таким образом, позиция Г. Шеффера заключаетсяв том, что логика развития мировой политики «вытягивает» локалистские явления и социальные группы в мир отношений между государствами и, болеетого, формирует на этой основе устойчивые структуры и связи.По мнению Ф. Керни, глобализация – не антипод гетерогенности, какэто полагал Дж.
Розенау, а совокупность процессов, которые придают импульс гетерогенности. Поэтому рост количества и активности диаспор неудивителен, ведь представляют собой одну из форм социальной организации,которая возникла раньше, чем национальное государство. Иными словами,глобализация высвобождает или восстанавливает некоторые социальные иполитические структуры и практики пре-Модерна, в том числе диаспоральные. Рост количества и активности диаспор имеет важное последствие – возникновение «мягких» социальных и политических границ, что подразумеваетразмывание традиционных национальных идентичностей и интернационализацию внутренней политики государств.
Однако цена вхождения в пространSheffer G. Op. cit. рр. 192-199Г. Шеффер ограничивает свое рассмотрение диаспор только этнонациональными группами. В данном случае его рассуждения применяются для более широкого круга политических сообществ, исходя из определения понятия диаспоры, данного в Главе 1.158Sheffer G. Op. cit. рр. 154-16015615771ство гетерогенности велика: диаспоры и мигрантские сообщества все большепризнают необходимость использования возможностей глобализации и, темсамым, вовлекаются в неолиберальный проект мироустройства 159. Важно, чтодля Ф.
Керни (в отличие от Дж. Розенау) граница между международным ивнутриполитическим уровнями анализа не только становится менее четкой,но и сдвигается. Поэтому диаспоры вполне могут быть как деятельнымиучастниками широких социальных и политический коалиций, в том числе, наглобальном уровне 160.
Однако «уплотнение» сети транснациональных взаимодействий формирует как основы для сотрудничества разных политическихсил и субъектов (возникновение неделимой выгоды от сотрудничества), так иувеличивает риски и фрагментированность мировой политики 161. Проще говоря, не ясно, как долго будет происходить увеличение политической значимости диаспор.«Интеракционистскую» гипотезу выдвигает К.
Сиккинк: происходитвзаимодействие различных уровней мировой политики. Успех деятельностинегосударственных акторов мировой политики напрямую связан с политической инфраструктурой (так называемые «структуры политических возможностей»). На глобальном уровне такой инфраструктурой является степень открытости международных организаций, транснациональных сетей и коалиций, а на внутриполитическом – степень открытости органов государственной и местной власти, формальных и неформальных механизмов управления.При этом, негосударственные акторы в зависимости от своих интересов способствуют либо повышению открытости внутриполитической инфраструктуры, либо ее замкнутости 162.
Правда, понятие открытости сложно операциона-Cerny P.G. Rethinking world politics: a theory of transnational neopluralism. – Oxford: Oxford University Press, 2010. рр. 34-35, 53-55160Ibid. pp. 108-110161Дробот Г.А. Концепция неоплюрализма Филипа Керни // Научно-аналитический журнал Обозреватель - Observer. – 2015. – № 12 (311). С. 34-37.162Sikkink K. Patterns of Dynamic Multilevel Governance and the Insider-Outsider Coalitions //Transnational Protest and Global Activism.
Eds. D. della Porta, S. Tarrow. – New York: Rowman & Littlefield Publishers, Inc., 2005. pp. 153-15815972лизировать и оно не позволяет понять, почему одни акторы успешны, а другие – нет163.Близкую позицию в отношении расширения круга участников взаимодействия на глобальном уровне занимает М.М. Лебедева. По ее мнению,происходит расслоение основных ресурсов, которыми оперируют акторымировой политики.
Поэтому те социетальные и политические структуры, которые ранее не могли использовать крупные «порции» ресурсов, получилитакую возможность, когда эти «порции» стали значительно меньше 164. Самалогика неолиберализма (его нормативная составляющая) – это распределениересурсов (а, значит, и силы в ее реалистском понимании) между как можнобольшим количеством участников для создания сдержек и противовесов,причем не только по принципу сферы деятельности, но и между политическими единицами на различных уровнях взаимодействий 165.
Структурная ифункциональная перестройка мира ведет, с одной стороны, к формированиюмножества уровней взаимодействия (не сводимых к двум основным), а, сдругой стороны, – к возникновению глобальной целостности, для которойхарактерно тесное переплетение различных уровней взаимодействия (анализа)166. То есть, одной из предметных рамок ТМО и мировой политики является не столько граница между международным и внутриполитическим уровнями анализа, сколько структурное единство ресурсной базы мирополитических взаимодействий. Такой подход вполне применим к диаспорам, хотя итребует дополнительного рассмотрения вопросов о механизмах использования ресурсов и ограничений, накладываемых характеристиками каждой отдельной диаспоры167.
Более того, необходимо учитывать, что диаспоры являются не только проявлением, но и объектом сложных глобальных процес163Tarrow S. Transnational Politics.рр. 7-8Лебедева М.М. Ресурсы влияния в мировой политике // Полис. Политические исследования. – 2014. – № 1. С. 106-107165Harmes A. Neoliberalism and Multilevel Governance // Review of International PoliticalEconomy. – 2006.
– Vol. 13, №3. рр. 726-727, 743-745166Лебедева М. М. Мировая политика: тенденции развития // Полис. Политические исследования. – 2009. – № 4. С. 80-82167Баталов Э.Я. Антропология международных отношений. М.: Аспект пресс, 2018. С.192-194; Лошкарёв И.Д. Роль диаспор в современной мировой политике // Вестник МГИМО-Университета. – 2015. – №2 (41). С. 12116473сов, а это влияет не только на рост соответствующих сообществ, но и на ихфрагментацию168.Последний подход получил заметную поддержку среди исследователейтранснациональной миграции, подчеркивающих значимость активностидиаспор и того факта, что эта активность нередко ускользает от государственного регулирования.
В частности, В.-Ю. Лин, Х. Сон и С. Болл-Рокейчотмечают, что члены диаспор в большей степени доверяют «этническимСМИ» и их подаче новостей национального и глобального масштаба, стремятся быть в курсе событий на «Родине», общаются со своими родственниками и друзьями с помощью телефона, электронной и обыкновенной почты,что формирует транснациональные сети коммуникации. Например, многиевыходцы из Китая в Австралии отсчитывают время по местному и пекинскому часовым поясам.
То есть, через повседневные практики воспроизводятся изакрепляются социальные границы, что и представляет собой локализациюглобального процесса миграции и диаспоризации. С другой стороны, этнические СМИ, кухня, традиции получают все большее распространение, как и ихпотребители (носители): вместо одного четко очерченного географическогоареала, их можно встретить в самых неожиданных местах 169. С точки зренияполитической деятельности, два взаимообусловленных процесса проявляются в новых формах активности, мобилизации сторонников, взаимодействияэлит местного и общегосударственного значения. В итоге, избирательныекомпании и их результаты определяются не только в четко очерченных границах государства, но и весьма удаленных от происходящего местностях –посредством средств коммуникации и формирования транснациональныхобщностей.
В конце концов, разделительная линия между внутренней иБоришполец К.П. Механизмы взаимодействия государства с национальными диаспорами // Ежегодник ИМИ-2012. – М.: МГИМО МИД РФ, 2012. С. 80169Lin W.-Y., Song H., & Ball-Rokeach, S.J.. Localizing the Global: Exploring the Transnational Ties That Bind in New Immigrant Communities // Journal of Communication. – 2010.
– №60(2). рр. 207-209, 222-22416874внешней политикой, фактически разграничивающая предмет исследованияряда научных дисциплин, исчезает 170.В то же время, исследователи транснациональной миграции отмечают,что влияние государств на формирование диаспор и мигрантских сообществпо-прежнему велико. А. Портес подчеркивает, что существует «реактивный»тип идентичности, связанный с насильственными действиями государств(дискриминация, вооруженные конфликты в стране происхождения). В такихслучаях консолидация соответствующих сообществ носит вынужденный характер.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
