диссертация (1169402), страница 25
Текст из файла (страница 25)
В частности,Центр онкологической диагностики «UNIM» запустил Интернет-сервис «DigitalPathology» для консультаций между врачами в режиме реального времени307.Более того, стало возможно виртуальное присутствие второго хирурга на операции, профессиональные контакты и коммуникации становятся более эффективными.
Подобные институционализированные онлайн-явления в профессиональных сообществах только начинают появляться, однако развитие тенденцииустойчиво.306См.: Землянова Л.М. Гуманистическая миссия современной глобализирующейся коммуникативистики. Гуманитарная миссия современной глобализирующейся коммуникативистики/ под ред. Я.Н. Засурского. С.
55.307 См.: Официальный сайт Центра онкологической диагностики UNIM. Режим доступа: http://unim.su/digital-pathology/ (дата обращения: 18.04.16).1T 13Из перечисленных практических примеров можно сделать вывод, что сетевые коммуникации меняют структуру потребления в обществе, которая имееттенденцию к обращению к конкретному человеку, способствуя, кроме того, решению социально значимых задач более целенаправленно.
В ходе подобнойконсолидации потребителей предоставляются инструменты для дальнейшегоуправления и контроля расходования средств и, таким образом, как в случае стелеканалом, для участия в составлении контента. Такие инструменты социальной консолидации, основанные на сетевых механизмах, могут быть эффективными в решению общезначимых проблем — к примеру, экологии. Кроме того,сетевые коммуникации способствуют функциональному развитию профессиональных связей и сотрудничества.В новых условиях теория М.
Грановеттера относительно парадокса силыслабых связей становится особенно актуальной, но область её применения значительно расширяется. По принципу самоорганизации и аутопойезиса непрерывно производятся новые социальные отношения, не ограничивающиеся границами национальных государств. Акты коммуникации, возникающие в такомконтексте, оказывают динамично растущее влияние на социальную реальность;в условиях высокой мобильности, сетевизации и упрощения доступа к информационно-коммуникационным технологиям становится всё более актуальнойидея парадокса силы слабых связей.
Проблема актуализируется и тем, что прирасширении системы число возможных отношений между элементами этой системы динамично возрастает. Связи в новых сетевых коммуникациях так же,как в реальной жизни, могут быть как сильными, долгоживущими, так и слабыми, короткоживущими, но повышается значение и роль слабых связей, которыеобладают потенцией резко увеличивать функциональную эффективность контактов. Сегодня реальные возможности слабых связей выходят за рамки удовлетворения субъективных потребностей (в частности, поиска работы, рассмотренного исследователем308), но могут сыграть значительную роль и в решении общественных задач, вплоть до глобального масштаба.
Сетевые комму308 См.: Грановеттер М. Сила слабых связей / Пер. Котельникова З.В. // Экономическая социология, 2009. № 4.Т. 10. С. 31-51.1T 14никации представляют возможности для развития новых механизмов социальной консолидации, но не с позиции соединения сильных связей за счёт силыслабых связей, а благодаря возникновению новой матрицы социального взаимодействия. Нам представляется критически важным рассмотрение подобныхтенденций через призму концепции М. Кастельса «пространства потоков» —именно благодаря потокам, образующим глобальные сети, стало возможно расширение функциональных возможностей коммуникативных практик, ведущих кболее значительным социальным последствиям.По М.
Кастельсу, современные информационные потоки обладают силойконструирования социальных практик и создания социальных движений, чтоособенно характерно для «эры Интернета»309. Автономность каналов коммуникации, возможность любому пользователю создавать свои собственные информационные каналы, а также моментальность передачи сообщений, простота поиска релевантной искомой темы дискуссии, используемые в сетевой коммуникации, развивают новое коллаборативное поведение, способное качественноповлиять на развитие социума. Сетевизация общества, повышение значимостироли информации в связи с развитием коммуникационных технологий порождают новые возможности общественной самоорганизации, гражданского участия и гражданского контроля.Большие объёмы массовой информации, по мысли П. Лазарсфельда и Р.Мертона, подобны «социальному наркотику», и это отучает индивидов от активного участия в общественной жизни, делает из них пассивных потребителей310 .
При анализе современных сетевых коммуникаций возникает вопрос: меняют ли ситуацию новые формы и способы общения, основанные на сетях,формируют ли они реальную культуру участия?Начало XXI века отмечено активностью социальных движений в мире,изначально связанных со стремлением определенных социальных групп выра309 См.: Castells, M. Networks of Outrage and Hope: Social Movements in the Internet Age. Cambridge, 2012. P.
9.310 См.: Lazarsfeld, P., Merton, R. Mass Communication, Popular Taste and Organized Social Action // MassCommunications. A Book of Reading / Selected and Edited by W. Shramm. University of Illinois Press, Urbana, 1966.P. 502.1T 15зить свою идентичность на фоне глобализации. Американское движение«Occupy Wall Street» было признано событием 2011 года, а журнал Times назвалчеловеком 2011 года именно собирательный образ современного «Протестующего»311. Акселерацию роста численности участников социальных движениймы наблюдаем с наступлением современного кризиса, обнажившего сложностьв прогнозировании развития обществ.Колоссальный рост числа индивидов, свободно выражающих свои интересы и мнение по поводу управленческих решений правящей элиты, указываетна возросшую актуальность исследования механизмов зарождения, развития иподдержания жизнеспособности новых социальных движений в современноммире, являющих собой проявление социальной консолидации312 , порождениеми одновременно одной из форм существования гражданского общества.
Мобилизация населения в виде социальных движений, по мнению О.Н. Яницкого,«пробуждает часть общества от социальной спячки, придаёт уверенность в собственных силах»313. Академиком М.К. Горшковым обоснована животрепещущая необходимость консолидации российского общества. В то же время, консолидационный потенциал трудно определим в условиях сложного общества314.Всё это актуализирует рассмотрение современных общественных движений.М.
Кастельс и его единомышленники провели ряд исследований, позволяющих дать некоторую характеристику тем социальным движениям, свидетелями которых мы стали в последние годы. Они отражены в его работе «Сетигнева и надежды: социально-политические движения в эпоху Интернета», впервые опубликованной в 2012 году315 . Приведём тезисы учёного относительно ос311 См.: Castells, M. Networks of Outrage and Hope: Social Movements in the Internet Age. P. 3.312См.: Яницкий О. Н.
Социальные движения: теория, практика, перспектива. Москва: Новый хронограф,2013; Он же. Митинги повсюду: реабилитация гражданского активизма в России // Общественные науки и современность, 2012. № 3. С. 67.313 См.: Яницкий О.Н. Элементы теории социальных движений. Режим доступа: http://www.isras.ru/files/File/Publication/Yanitsky_Soc_dvizheniya.pdf (дата обращения: 04.05.16).314 См.: Социальные факторы консолидации Российского общества: социологическое измерение / Под ред.РАН М.К. Горшкова.
Москва: Новый хронограф, 2010. С. 4.315 См.: Castells, M. Networks of Outrage and Hope: Social Movements in the Internet Age.1T 16новных свойств современных социальных движений — в контексте рассмотрения функциональностей сетевых коммуникаций.Новые протестные движения носят ярко выраженный сетевой глоболокальный характер. Они зарождаются в специфических контекстах, в связи сконкретными недовольствами проблемами, но представляют собой одну сеть,обучаясь друг у друга и ведя глобальные обсуждения в сети Интернет или проводя демонстрации в одно и то же время. Территориально они зародились повсюду — на Юге и на Севере, в Тунисе и Исландии. Социальные движения нового типа появились в арабских странах, где правило беззаконие диктатуры.Другие движения зародились в связи с неэффективным управлением экономическим кризисов в Европе и США. Протестные движения без конкретного лидера, политических организаций и программ появились в Исландии в 2008-2009годах.
Волна протестов прокатилась по Испании, Греции, Португалии, Италии,Великобритании. В Израиле социальные движения в этот период стали самымимассовыми за всю историю этой страны. 15 октября 2011 года глобальная сетьдвижений под названием «Объединённые ради глобальных перемен» мобилизовали сотни тысяч людей из 951 города 82 стран, вышедших на улицы с требованием социальной справедливости и истинной демократии316 .Согласно исследованиям М. Кастельса, систематизированным в его труде«Сети гнева и надежды», вначале объединились несколько человек, затем сотни,после этого в условиях сетевого взаимодействия численность граждан, во весьголос выражающих свои интересы, достигла нескольких миллионов.
Кастельсуказывает на то, что эти люди, граждане разных стран, оказались связаннымимежду собой всего лишь общечеловеческими чувствами: прежде всего, надеждой на преодоление насущных проблем. Эти люди, за рамками активности каких-либо формальных организаций, нашли свой первый рупор в сети Интернет,в частности, в электронных социальных сетях — средствах массовых самокоммуникаций. В результате отдельные индивиды на созданных ими же веб-страницах открыто делились своими заботами и надеждами, осознанно или нет, ре316 См.: Ibid.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
