Диссертация (1168616), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Селиверстовой, котораявыделяет три типа гипотез в лингвистике:1) гипотезы, принципиально не проверяемые в пределах науки о языке;2) гипотезы, доказуемые посредством общелогических рассуждений;3) гипотезы, выдвижение и верификация которых возможны только на новомлингвистическом материале, полученном в результате эксперимента [Селиверстова 2004: 6061].В соответствии с классификацией О.Н. Селиверстовой, наша гипотеза о рекуррентнойпаттернизации мнемического содержания при его вербальном кодировании в процессекоммуникации относится к гипотезам второго типа по ряду признаков:19Во-первых, она может быть верифицируема на основании данных, которымирасполагают современные психолингвистика, когнитивная и коммуникативная лингвистики.Вместестем,привлечениетеоретическихположений,эмпирическихданныхиисследовательских методов смежных дисциплин будет способствовать расширению горизонтовнаучного поиска в заданном направлении и валидизации полученных результатов и выводов.Во-вторых, на настоящий момент лингвистика накопила значительный объеминформации по вопросам, возникающим в рамках проблематики памяти и языка.
Ужеполученные данные требуют развернутого и углубленного рассмотрения, критическойрефлексии с позиций нового подхода, обладающего экспланаторной силой. Данная работанацелена, в том числе, на интерпретацию и дальнейшее осмысление накопленного материала, аизбранный когнитивно-коммуникативный ракурс исследования, как представляется, будетспособствовать получению новых выводов и решению проблем в результате установлениялогических связей между доказанными теоретическими положениями и фактическимиязыковыми данными, доступными для наблюдения.В-третьих, выдвижение гипотезы осуществлялось без привлечения экспериментальныхданных, на базе предшествующих концептуальных построений, в частности, на положении опаттернах, экстраполированном из психологии и теории коммуникации на областьлингвистики, а также на представлении о языке как вербальном коде, передающем информациюоб окружающем мире.Таким образом, специфика гипотезы обусловила основной путь ее верификации –критическое осмысление накопленного научного опыта, определение логических связей междуотдельными теоретическими положениями и интегрирование разрозненных языковых фактов вединуюсистему,отражающуюпринципыфункционированиямеханизмавербальногокодирования мнемической деятельности.Между тем, мы солидарны с О.Н.
Селиверстовой в том, что «все лингвистическиегипотезы требуют экспериментальной проверки, если употреблять термин «эксперимент» вшироком смысле, включая и те случаи, когда эксперимент не надо специально ставить, т. е.когда данные получаются в результате простого наблюдения» [Селиверстова 2004: 71], поэтомув настоящей работе процесс верификации гипотезы осуществляется в два этапа: натеоретическом инаэмпирическомуровнесоответственно.Приэтомвторойэтаписследовательского процесса предполагает анализ накопленного корпуса языковых данных сцелью фактического выявления системных связей между типом мнемического содержания,коммуникативными условиями его вербализации и совокупностью языковых средств егоманифестации.20В главах I и II представлено описание первого этапа исследования, в рамках которого мыобращаемся к научному опыту антропоцентрически ориентированных дисциплин, анализируяпредпосылки когнитивно-коммуникативной концепции мнемической деятельности.1.2. Концепции памяти в современном дискурсе социально-гуманитарного знания1.2.1.
Память в культурно-философском аспектеДуховное наследие предков и способы его репрезентации входят в круг вопросов,традиционно интересующих философов со времен Платона и Аристотеля. Тот факт, чтопроблематика памяти, так или иначе, присутствует в работах большинства философов, поутверждению К.П.
Шевцова, «можно считать свидетельством неслучайности и даже системнойзначимости концепта памяти для языка философии» [Шевцов 2015: 208]. При этом спецификафилософского подхода к изучению памяти, считает К.П. Шевцов, заключается в ее апоретике,то есть возможности оперирования парадоксами в поисках решения поставленной проблемы[Шевцов 2015].В разные эпохи память то оказывалась в центре философской дискуссии (например, уАвгустина, Бергсона и Гуссерля), то уходила на периферию, чтобы вновь стать элементомпроблематики, востребованной современниками.
Так называемые memory studies, оказавшиеся вавангарде гуманитарной мысли в последние два десятилетия, не новое направление вфилософии, тем не менее, по настоящий момент изучение феномена памяти так и не сталостратегическим направлением философских исследований. Другие признаки, на основаниикоторыхдиагностируютновыеповоротывфилософии[Савчук],такженебылизарегистрированы, то есть соответствующий поворот – memory turn в терминологииИ.В. Мелик-Гайказян – не был совершен [Мелик-Гайказян 2012]. Вместе с тем, средиисследовательских работ рубежа веков велика доля изысканий, посвященных изучениютрансформаций культуры, при которых культурное наследие, хранимое в памяти человечества,все больше отдаляется от реалий современности [Мелик-Гайказян 2014; Горбулёва 2012;Горбулёва 2013]. В этих работах констатируется и последовательно обосновываетсянеобходимость философского переосмысления связей между передаваемыми из поколения впоколение культурными ценностями и текущим положением дел, что, по мнению И.В.
МеликГайказян, позволяет говорить о формировании memory turn как нового тренда философскихисследований [Мелик-Гайказян 2014].Центральной категорией в теоретическом дискурсе современного социо-гуманитарногознания, в том числе и в дискурсе философии, является социальная память, представляющаясобой по определению О.Т. Лойко «совокупность действий, предпринимаемых социумом поценностно-символической реконструкции прошлого в настоящем» [Лойко 2014]. Социальная21память, или коллективная, традиционно противопоставляется памяти индивидуальной.
Болеетого, существует точка зрения, отрицающая наличие у человека индивидуальной памяти.Подобного мнения, в частности, придерживался основоположник исследований коллективнойпамяти М. Хальбвакс, полагавший, что индивидуальное воспоминание следует считатьрезультатом воздействия на психику индивида внешних факторов. Так, например, детскиевоспоминания, по сути, являются не собственными воспоминаниями, а ментальнымиобразованиями, сформированными под влиянием рассказов других людей [Halbwachs 1997].Тезис о социальной природе памяти был впервые выдвинут М.
Хальбваксом в 1920-ыхгодах прошлого века. До появления его работ «Социальные рамки памяти» и «Коллективнаяпамять» данная когнитивная способность человека рассматривалась исключительно какиндивидуальный, то есть изолированный от всякого рода общественного воздействия, процессхранения и обработки информации о внешнем мире. Коллективную память М. Хальбвакспротивопоставлял истории на том основании, что последняя должна быть объективной ибеспристрастной, тогда как память всегда субъективна и подвержена воздействию со сторонысоциума.
Исторически социальная память формируется как коллективный феномен, то естьвозникает в процессе социализации и поддерживается социальной коммуникацией. Значимостьконцепции памяти М. Хальбвакса в том, что она задала вектор исследования этого видапсихической деятельности человека на многие годы вперед не только в среде социологов, но исреди представителей других областей социально-гуманитарного знания, в первую очередь,среди теоретиков культуры и историков.Опираясь на идеи М.
Хальбвакса о памяти как социальном феномене, Я. Ассманвыстраивает собственную концепцию памяти, включая культурную сферу в объектисследования memory studies. Чтобы акцентировать различие между коллективной памятью поХальбваксу и собственным пониманием данного феномена, Я. Ассман вводит в научный обороттермин «коммуникативная память». Коммуникативная память наряду с культурной памятьюявляется компонентом коллективной памяти, при этом содержание последней расширяется засчет обращения к традициям, обрядам, ритуалам и т.п.
Таким образом, Я. Ассман выделяет тривидапамяти:индивидуальную,коммуникативнуюикультурную[Assmann2008].Индивидуальной памяти в теории Ассмана соответствует внутренний (нейро-ментальный)уровень, тогда как коммуникативная память и культурная память проявляются на социальном икультурном уровнях соответственно. Память рассматривается исследователем в тесной связи современем и идентичностью.
Индивидуальная память живет во внутреннем, субъективномвремени, коммуникативная память существует и развивается по законам социального времении, наконец, культурной памяти соответствует историческое, мифическое, культурное время[Assmann 2008].22Идеи Я. Ассмана о культурной памяти нашли широкий отклик в научной среде, при этомне были безоговорочно приняты и поддержаны всеми исследователями, в частности, в кругахисториков.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
