Диссертация (1168548), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Граница и выход за собственные пределы семантизируются взависимости от героя и конкретного эпизода. Выход за пределы разума в романевсегда имеет негативные последствия, чему подтверждение – история конфликтаи ревности Федора Павловича и Дмитрия. С другой стороны, герой можетвыходить за свои пределы и это дает ему больше знания об ином, высшем мире,приэтомтакогогероябудутназывать«чудаком»(Алеша),«юродивым/юродивой» (Алеша, Лизавета Смердящая и др.), даже «помешанным»(Дмитрий после «гимна»). В связи с этим даже болезнь может статьпредвестником преображения, изменения героя, однако если герой изначальнозакрыт (как Смердяков), то преображения не будет.
Свободное перемещение172героев в романе не всегда маркировано положительно: так, Алеше везде можетходить и ему всегда рады, в то время как Ракитина, для которого нет границ,нарушает пределы другого, поэтому его перемещение воспринимается крайненегативно. Мотив хамства, мотив сторожа, мотив гордости в наибольшей степенипоказывают, что является границей для героев, без преодоления которых они несмогут осознать, что значит быть «всем за всех виноватыми» и как стать другдругу братьями.173ЗАКЛЮЧЕНИЕТаким образом, проанализировав художественное пространство романа«Братья Карамазовы», мы подошли к разрешению специфики художественногопространства полифонического романа Ф.М.
Достоевского.На наш взгляд, центральным уровнем трехаспектной структуры жанраявляется хронотопический, раскрывающий взаимоотношение образа мира ичеловека. Хронотопический уровень полифонического романа определяет какуровень словесной организации текста, с предельной диалогичностью слова и егоориентацией на «чужое слово», так и «зону контакта» автора и читателя с героем,в которой автор дистанцируется от экспликации прямой авторской позиции, чтоприводит к отсутствию «надкругозорной» точки зрения и равноценностисознаний героев, равноправия их голосов. Именно поэтому в определениижанровой специфики полифонического романа мы рассмотрели именно этотуровень.Нашаметодология,совмещающаяподходМ.М.Бахтинакполифоническому роману с подходами современных ученых, позволиларазработатьпринципанализаполифоническогоромана.полифоничноститекстаНапоэтикинашДостоевскогохудожественноговзгляд,ссовмещениеконцепциямипространстваконцепциисовременныхисследователей, показывающих «двусоставность» образа, «антиномичность»,«осцилляцию образа автора», происходит через рассмотрение важнейшейкатегории «одновременности сосуществования» события в вечности, характернойдля полифонического романа.
«Одновременность сосуществования» совмещаетисторическое настоящее, горизонтальный хронотоп с вертикальным хронотопом,с той вечностью вневременных событий, описанных в Евангелии и корпусехристианских текстов.Под «одновременностью» в контексте нашего исследования мы понимаемсвязь двух и более событий, основанная на единстве эпизодов, мотивов,174сюжетных линий между собой, с одной стороны, и, с другой стороны,соотнесение этого с событиями, внеположными романной действительности ивыводящими ее на уровень вертикального хронотопа, подкрепляемого главнымобразом за счет прямых, непрямых, имплицитных цитат и аллюзий нахристианские тексты и события.
По характеру связи с вертикальным хронотопомсобытия делятся на события «истинной одновременности» и события «ложной»одновременности,выявлениекоторыхбылооснованонаотбореэксплицированных цитат в речи героев и в речи повествователя.Разделение «одновременности сосуществования», на истинную и ложнуюне монологизирует и не упрощает полифоническую организацию текста, нонапротив,помогаетполифонииважнапонятьрольмногообразияодновременностьзвучанияпротивоположностей.Впротивоположных,нодополняющих друг друга голосов, в полифоническом романе принципиальноважным становится одновременное сосуществование разноудаленных событий иэпизодов, именно сосуществование, а не последовательное, линейное развитиесобытий.
За счет такого соединения создается уникальная художественнаяреальность, позволяющая герою выбрать между горизонтальным и вертикальнымхронотопом и либо укрепить связь с вертикальным хронотопом, либо ее непризнать или даже разорвать, оставшись на уровне только горизонтальногохронотопа. На наш взгляд, особая природа художественного пространстваполифонического романа заключается в том, что это пространство определяетсяне физическими локусами, а свободным выбором позиции конкретного героя поотношениюк«одновременностьвертикальномухронотопу.сосуществования»событийМетафизическаявграницаполифоническомироманеопределяет жанровую специфику его художественного пространства, причемданныекатегорииимеютуДостоевскогоценностныйхарактер.Непространственные отношения границы человеческого «я», выход героя какценностного центра за собственные пределы влияют как на собственнопространственные отношения, так и на поэтику произведения в целом.175«Истинная одновременность» подчеркивает силу внутренней связи свысшим миром и необходимость выхода на вертикальный хронотоп в целом, чтоотображаетсяпреимущественноприведенныегероями,ичерезцитаты,эксплицитновведенныеввыраженныетекстцитаты,повествователем.Имплицитный уровень не предполагает наличие эксплицированной цитаты изкорпусов христианских текстов, но включает в себя рассмотрение комплексамотивов.
Подробно этот уровень мы не рассматривали, отметив возможность длядальнейшего исследования.Порождающий принцип сочетания оксюморонов, связанный с формулойАлана Лилльского сoncordia discors (несогласного согласия), также можноотнестик«истинойодновременности»,соотносимойсвнутреннейраздвоенностью героев полифонического романа. Наш анализ показал, чтоданные формулы становятся наглядным примером сжатости «вечности» вмоменте,подразумеваяпод«вечностью»романнуюдействительностьсценностным центром «я» героя с ее хронотопом незавершенного настоящего.Герой полифонического романа не совпадает с самим собой и со своейсудьбой, в отличие от героя классического эпоса.
Герой находится в поискеистины, к которой можно приблизиться за счет соотнесения с «истинной» или«ложной одновременностью». В рамках «истинной одновременности» возможносоединение героя с вертикальным хронотопом, что в конечном счете, приводит кпереосмыслению героем себя и мира. В «истинной одновременности» возможнотакже соединение событий в горизонтальном хронотопе, что эксплицировано,прежде всего, на уровне повествователя не столько за счет прямых цитат изхристианских текстов, но за счет аллюзий и мотивов, и сочетает в себеразнонаправленные сюжетные линии, для такой «одновременности» характерноподробное описание одновременно разворачиваемых событий перед неминуемойкатастрофой (молитва Дмитрия на пути в Мокрое и приобщение Алеши «мираминым» сюжетно описывается перед событием рассказывания о том, что случилосьс Федором Павловичем и что ожидает самого Дмитрия; собрание у «наших» в«Бесах» и рождение ребенка Шатова).
Поэтика таких эпизодов показывает резкое176внутреннее изменение героя, который в подобной «одновременности» живет воппозиции «жизнь-смерть», на границе этих противоположностей рождаетсяновый герой, который свободно совершает свой выбор, чтобы измениться ипереродиться, выйти за пределы своей личности.Поэтика принципа «истинной одновременности» реализуется не только вромане Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Особенно ярким примером«истинной одновременности», при которой герой находится на границе «жизнь»«смерть», будет финал другого полифонического романа – «Мастер иМаргарита».
Азазелло, отравив мастера и Маргариту, отправляется в особнякМаргариты, где Маргарита хватается за сердце и падает на пол «в гостиной, недойдя до кабинета» 385 . Затем Азазелло возвращается и «оживляет» героев.Примечательно, что лица героев преображаются, что эксплицировано за счетсемы «свет» – «лицо покойной посветлело»386 [здесь и далее выделено мной –прим. М.Б.], когда мастер встал, то «огляделся взором живым и светлым»387.Приводим диалог между мастером и Азазелло:«– Что же означает это новое?– Оно означает, – ответил Азазелло, – что вам пора.
Уже гремит гроза, выслышите? Темнеет. Кони роют землю, содрогается маленький сад. Прощайтесь сподвалом, прощайтесь скорее.– А, понимаю, – сказал мастер, озираясь, – вы нас убили, мы мертвы. Ах,как это умно! Как это вовремя! Теперь я понял все»388.Новое качество, перерождение героев к иной жизни осуществляется послеперехода от жизни к смерти, который, по оценке мастера, происходит «вовремя»,что примечательно, поскольку в значении этого слова как в универсальнойпространственно-временной координате в контексте всего романа сходятся двереальности: реальность обыденного мира Москвы и реальность, созданнаямастером. После герои прощаются с городом и мастер прощается с Иванушкой.385Булгаков М.А. Собрание сочинений: в 5 т. Т.5.: Мастер и Маргарита.
Письма. М., 1990.С. 359.386Там же. С. 359.387Там же. С. 359.388Там же. С. 360.177Завершается глава «Пора! Пора!» ответной репликой Иванушки ПрасковьеФедоровне, которая сообщила ему, что его сосед из соседней палаты умер: «Яуверяю вас, Прасковья Федоровна, что сейчас в городе еще скончался одинчеловек. Я даже знаю, кто, – тут Иванушка таинственно улыбнулся, – этоженщина»389. Таким образом, одновременно в разных концах города умираютмастер и Маргарита, вместе с тем они одновременно (наподобие Дмитрию иАлеше Карамазовым, в ночи переживающим перерождение, или герою романа«Бесы» Шатову, также ночью ожидающему появление сына) перерождаются ивнутренне изменяются.Более того, «истинная одновременность» предваряет данные эпизоды всамом начале главы «Пора! Пора!», во время беседы мастера с Маргаритой:«Разговор этот шел на закате солнца, как раз тогда [здесь и далее выделеномной – прим.
М.Б.], когда к Воланду явился Левий Матвей на террасе»390. Вначале предшествующей главы «Судьба мастера и Маргариты определена»читаем следующее: «На закате солнца высоко над городом на каменной террасеодного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного околополутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло» 391 . В данномконтексте,помимоодновременностивзаимодействиядвухмироввгоризонтальном хронотопе (отметим точность воспроизведения времени для двухэпизодов у Булгакова – «на закате» и практически точное по ощущаемомувосприятию описание ночи у Достоевского, в обоих пейзажах описаны «сияниезвезд» и «свежая ночь».
Для Алеши – «Над ним широко, необозримо опрокинулсянебесный купол, полный тихих сияющих звезд. С зенита до горизонта двоилсяеще неясный Млечный Путь. Свежая и тихая до неподвижности ночь облеглаземлю. Белые башни и золотые главы собора сверкали на яхонтовом небе.Осенние роскошные цветы в клумбах около дома заснули до утра. Тишина земнаякак бы сливалась с небесною, тайна земная соприкасалась со звездною...» (14,328); для Дмитрия – «Воздух был свежий и холодноватый, на чистом небе сияли389Там же. С. 364.Там же.
С. 353.391Там же. С. 348. 390178крупные звезды. Это была та самая ночь, а может, и тот самый час, когдаАлеша, упав на землю, “исступленно клялся любить ее во веки веков”» (14, 369)соотнесенные во времени события устанавливают взаимосвязь с вертикальнымхронотопом, за счет аллюзий к евангельской истории Левия Матвея.«Ложная одновременность», внешне отрицая связь с высшим миром, вбольшей степени, чем «истинная», направляет читательскую и исследовательскуюрефлексию к сопоставлению того, что именно отрицается: в намеренномотрицании иногда бывает и скрытое утверждение связи с высшим миром.Примеры «ложной» одновременности мы классифицировали по следующимтипам: 1) неуместное цитирование 2) буквализм толкования и перевод высшегоплана в низший план 3) прием «ошибки героя» 4) тотальное искажениехристианской истины за счет совмещения разного уровня реальностей и«исправления 5) намеренный разрыв связи с высшей реальностью.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
