Диссертация (1168548), страница 38
Текст из файла (страница 38)
События«ложной» могут одновременно соотносится между собой и с корпусомхристианских текстов, а также отсылать к одному смысловому центру,соотнесенному с разноудаленными от него событиями в романе (в случае«ложной одновременности» таким имплицитным центром будет поэма о великоминквизиторе).«Ложная» одновременность также, как и «истинная», предполагаетсвободный выбор несовпадающего с самим собой героя полифонического романа,который в конечном счете, не приводит его к перерождению, поскольку герой,умаляя, искажая или видоизменяя связь с вертикальным хронотопом, остается всобственных границах и не выходит за пределы собственного «я». Вместе с темподчеркнем, что безотносительно тяготения героя «полифонического» романаДостоевского к «истинной» или «ложной» одновременности, герой будетзаниматься поиском истины (в соответствии с одним из источников романа какжанра – сократическим диалогом) внутри художественного мира.
В этомотношении такие герои как Алеша, Дмитрий, Иван и Федор Павлович обладаютравноценной позицией.179Поэтика принципа «ложной» одновременности также присутствует вромане «Мастер и Маргарита». Зачастую она актуализируется Воландом, причемв отношении таких героев, которые не желают признавать взаимосвязи свертикальным хронотопом (таковы в начале романа Иван Бездомный, Берлиоз вбеседе с Воландом на Патриарших), что в контексте произведения такжеосложнено проблемой метаповествования.Такие мотивы, как мотив хамства, мотив сторожа, мотив гордостипроясняют механизмы преодоления/непреодоления метафизической границы,которая становится определяющей при совершении поступка героя, пересечениитого или иного пространства. Из всех рассмотренных нами типов границключевой в мире Достоевского становится определение границы человеческого«я», которая направляет и моделируют и другие типы границ.В целом, можно говорить о том, что метафизическая, внутренняя границадля каждого из героев является определяющей при совершении того или иногопоступка.
Граница и выход за собственные пределы семантизируется взависимости от героя и конкретного эпизода. Мотив хамства, мотив сторожа,мотив гордости в наибольшей степени показывают, что является границей длягероев, без преодоления которой они не смогут найти себя настоящих, осознать,что значит быть «всем за всех виноватыми». Все три мотива связаны с«одновременностьюсосуществования»событийввечности,стоящейнапересечении вертикального и горизонтального хронотопов, на пересечениисмысла вечного бытия – истории.Сопоставление «Братьев Карамазовых» с «Бесами» как двух наиболееблизких по истории творческого замысла романов Достоевского выявилонекоторые особенности их поэтики, связанные с категорией художественногопространства.
В теоретическом отношении на всех рассмотренных нами уровнях(эпиграф, особенности лексики, эпизоды, сцена прощания и финал) характернапредельная взаимосвязь реального и ментального, материального и духовного,земного и небесного/инфернального.180В эпиграфах обоих романов заложена отсылка к вертикальному хронотопу,что также соотносится с обозначенной нами поэтикой «истинной» и «ложной»одновременности сосуществования.
В отношении поэтики эпиграфа отметим, чтодля всех трех эпиграфов в сопоставляемых романах дается ключ к тексту,эпиграфы задают тему судьбы человечества, надежды на спасение и воскресение.Общность описания метафизического порога в двух романах, метафизическойграницыимеетбольшоезначениедляполифоническогороманаихудожественного мира писателя; предельная сжатость во времени, резкая сменасостояния героя, интуитивное и мгновенное предвидение события/овладениезнанием невербальным образом напрямую коррелирует с семантикой слова«вдруг» как описанием картины мира Достоевского. Это показало сравнениеэпизодов из жизни Зосимы, в которых повторяются слова эпиграфа с отдельнойглавой «У Тихона» из «Бесов».
В критический момент старцы способны «разомпредвидеть» трагедию и великое страдание, которое в будущем случится сДмитрием Карамазовым и Николаем Ставрогиным.Тема наставничества и духовного учительства, имплицитно заложенная вэпиграфахобоихроманов,имеетважнейшеезначениедляпониманияособенностей пространственной организации текстов. В этом отношении, как мыпоказали, ключевыми становятся эпизоды прощания героя/идеолога с егоучениками/приспешниками (Алеша-мальчики, Верховенский-«наши»), которыекомпозиционно расположены ближе к финалам романов или являются ими.Анализ показал, что для эпизоды прощания важна следующая модель: 1) повод,предшествующий собранию 2) место и время собрания 3) обращение кслушателям 4) основные идеи, напутствия 5) место в композиции романногоцелого. Несмотря на выявленную общность в описании и конструированииданных эпизодов, их существенное отличие заключается в том, что стоя у камня –основания мира Алеша стремится укрепить связь мальчиков с вертикальнымхронотопом вечности, в то время как Верховенский – разорвать саму возможностьэтой связи (что очень ярко проявляется на лексическом уровне обращения кслушателям).181Для Достоевского чрезвычайно важно показать, как через земной планпроступает план вечного и как через внутреннюю взаимосвязь отдельныхэлементов, относящихся к герою-наставнику, происходит соотнесение с другимичастями романа.
За счет организующей роли наставника место встречинастоящего учителя с учениками на некоторое время становится центром мира,что иллюстрируется в финале романа. Камень как сакральный центр пространствалежит на окраине, на внешне выраженной периферии находится внутреннееоснование мира, его центр, о котором забыли люди (камень лежал «сиротой»).Алеша, стоя у камня, по сути перемещает сакральный центр духовногопространства в сердце мальчиков, из внешнего пространства во внутреннее, с тем,чтобы скрепить их доброй общей памятью в ту минуту, когда стираются различиямежду временем и вечностью, а центр и периферия меняются местами.Как нам представляется, отличие полифонического романа Достоевского отдругих романов, содержащих аллюзии, реминисценции, цитаты из Евангелия икорпуса христианских текстов для соотнесения с вертикальным хронотопом,состоитвпринципиальнойзависимостивыстраиванияхудожественногопространства, метафизической границы от героя и его собственного желаниявыходить на уровень вертикального хронотопа.
Роль хроникера, повествователя ввыстраивании пространственных отношений становится вторичной по сравнениюс определяющей ролью героя, поскольку, несмотря на важность имплицитнойотсылки к вневременным событиям со стороны повествователя, позволяющимчитателю иногда не заметить этой связи, она не будет определять спецификуполифоническогоромана.Геройполифоническогороманасвободенввыстраивании отношений с вневременными евангельскими событиями, в то времякак повествователь зачастую подводит к необходимой параллели в соотнесениисобытий романной действительности со знаковыми христианскими аллюзиями,реминисценциями, цитатами.
Важные в пространственном отношении аллюзии,реминисценции и цитаты на христианские тексты встречаются в огромномкорпусе текстов русской и зарубежной словесности, в разных модификацияхромана (например, в монологическом романе Толстого «Анна Каренина», где182также, как и в рассмотренных нами романах Достоевского, есть эпиграф изЕвангелия), однако в текстах они не функционируют по законам многоголосияи соотнесения со свободной позицией героев и ключевой для них проблемойсамоопределения и самоидентификации.В перспективе нащего исследования может быть рассмотрение романа«Бесы» с позиции «одновременности сосуществования» событий в вечностии исследованием роли метафизической границы, сопоставление романов «Бесы»и «Братья Карамазовы» в плане исследования художественного пространства.Исследование может быть продолжено и в других направлениях: теорияполифонического романа и специфика полифонического художественногомышления,выявлениеобщихчертхудожественногопространстваполифонического романа в рамках «великого пятикнижия», создание типологиихудожественногопространства,исследование«иномирного»,ментальногопространства в их соотнесении с реальным пространством и мотивом пути,дороги.183БИБЛИОГРАФИЯИСТОЧНИКИ1.Булгаков М.А.
Собрание сочинений: в 5 т. Т. 5. : Мастер и Маргарита.Письма / М.А. Булгаков. – М.: Худ. лит., 1990. – 733 с.2.Достоевский Ф.М. Полное собраний сочинений: в 30 т. / Ф.М. Достоевский.– Л. : Наука, 1972–1990.СПРАВОЧНАЯ И СЛОВАРНАЯ ЛИТЕРАТУРА3.Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. /В.И. Даль.
– М. : Рус.яз., 1981–1982.4.Достоевский:Эстетикаипоэтика:Словарь-справочник/сост.Г.К. Щенников, А.А. Алексеев ; науч. ред. Г.К. Щенников ; ЧелГУ. –Челябинск : Металл, 1997. – 272 с.5.ЕвропейскаяпоэтикаотантичностидоэпохиПросвещения:энциклопедический путеводитель / под ред. Е.А. Цургановой, А.Е. Махова.– М. : Изд-во Кулагиной : Intrada, 2010. – 511 с.6.Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 т.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
