Автореферат (1168498), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Н. Насонова и др. (2.3);концептуальные и критические интерпретации ряда в рамках конкурирующихисториографических теорий, получивших развитие в 1980—2000-х гг. (3.3).Результатыработыиперспективыдальнейшихисследованийбылисформулированы в заключении.Практическая значимость исследования. Материалы диссертациимогут использоваться при написании общих работ по истории Древней Руси,работ по историографии, а также в процессе преподавания курсовсоответствующего профиля.Апробация темы.
Работа прошла обсуждение на кафедре историиРоссии средневековья и Нового времени. Основные положения работыизложены автором в публикациях по теме диссертации.Основное содержание работыВ первой главе «Формирование исследовательских представлений вXVIII — 1-й половине XIX вв.» были проанализированы интерпретации рядаЯрослава I, данные А. И. Манкиевым, В. Н. Татищевым, М. В.
Ломоносовым,Ф. А. Эминым, М. М. Щербатовым, М. Н. Муравьёвым, Н. М. Карамзиным, Н.А. Полевым, Н. Г. Устряловым, А. Ф. М. Рейцем, К. Д. Кавелиным и др.Характер этих интерпретаций позволяет выделить внутри указанного периодадва исследовательских подхода, которые рассматриваются в двух параграфахпервой главы.В параграфе 1.1. «Интерпретации ряда Ярослава I в историографииXVIII в.» были рассмотрены интерпретации ряда в работах по русской историиА. И.
Манкиева, В. Н. Татищева, М. В. Ломоносова, Ф. А. Эмина, М. М.Щербатова, общей чертой которых являлся пересказ летописной статьи 1054г. с изложением ряда Ярослава I по тексту памятников позднего русскоголетописания («Степенная книга» у Манкиева, Никоновская летопись уТатищева, Радзивилловская летопись или ее копия — у Ломоносова), гдеавторское вмешательство в летописный текст, как правило, ограничивалосьзаменой терминов, позволивших представить раздел 1054 г.
не в качествераздела городов, а в качестве раздела государства. Появление развернутыхинтерпретаций было связано с историческими работами Ф. А. Эмина, укоторого пересказ статьи 1054 г. носил литературный характер, не вполнесоответствующий свидетельствам источников, и М. М. Щербатова, которыйне ограничился пересказом содержания ряда, а попытался определить егозначениедлярегулированияпорядканаследованиявласти.Длявышеперечисленных интерпретаций характерно отсутствие выраженнойконцептуально-теоретической характеристики раздела 1054 г., что позволяетохарактеризовать подход упомянутых исследователей как доконцептуальный.В параграфе 2.1. «Ряд Ярослава I в историографии конца XVIII —серединыXIXвв.:первыеконцептуальныеинтерпретации»былирассмотрены первые попытки интерпретации ряда, в которых пересказлетописного текста дополнялся авторскими оценками, обусловленнымисложившейся в историографии последней трети XVIII в.
тенденцией кпроведению аналогий между социально-политическими процессами вДревней Руси и Средневековой Европе, под влиянием которой период уделов,начавшийся на Руси в 970 г. с разделом княжений между сыновьямиСвятослава I, стал уподобляться периоду феодальной раздробленности вЗападной Европе, а раздел княжений по ряду Ярослава в 1054 г. —рассматриваться как один из этапов этого процесса (в работах М. Н.Муравьёва, Н.
М. Карамзина, Н. А. Полевого). Изменение идеологическойконъюнктуры, выразившееся в противопоставлении с начала 1830-х гг.исторического развития России и Европы, привело к тому, что теорияфеодальныхотношенийбылавытесненатеориейродовогобыта,разработанной И. Ф. Г. Эверсом, в рамках которой ряд Ярослава I сталрассматриваться как правовой фактор регулирования отношений в княжескомроду, установивший приоритет старейшего его представителя (А. Ф.
М. Рейц,Н. Г. Устрялов). Развитие этой концепции привело к формированию в рамкахродовойтеориигипотезыо«лествичномвосхождении»князей,предусматривавшей, что управление тем или иным городским центром(«стольнымгородом»илистолом)должнобылосоответствоватьгенеалогическому старшинству князей (М. П. Погодин), а установлениеподобного порядка было приписано ряду Ярослава (К. Д. Кавелин), который,таким образом, получил определенную концептуальную нагрузку, чтопозволилоохарактеризоватьрассмотренныйвпараграфе2.1исследовательский подход к интерпретации ряда в указанный период какконцептуальный, но лишенный каких-либо элементов внутренней критикилетописной статьи 1054 г.Во второй главе: «Формирование исследовательских представленийв середине XIX — начале XX вв.» были проанализированы интерпретацииряда Ярослава I, данные С.
М. Соловьёвым, М. П. Погодиным, К. А.Неволиным, Д. И. Иловайским, В. О. Ключевским, С. Ф. Платоновым, М. К.Любавским, М. Ф. Владимирским-Будановым, А. Е. Пресняковым, И. Д.Беляевым, Н. И. Костомаровым, В. И. Сергеевичем, Н. В. Шляковым, А. А.Шахматовым и др.В параграфе 1.2. «Первые критические интерпретации ряда Ярослава Iв середине XIX в.: С. М. Соловьёв и М. П. Погодин» были рассмотрены первыеопыты источниковедческой критики летописного рассказа 1054 г. о рядеЯрослава I, предпринятые С.
М. Соловьёвым в монографии «Историяотношений между русскими князьями Рюрикова дома» (1847) и М. П.Погодиным в IV томе «Исследований, замечаний и лекций о русской истории»(1850). Диссертантом было продемонстрировано, что именно с наблюдениямиС. М. Соловьёва (для которого, в данном случае, характерно дистанцированиеот предшествующей историографической традиции), были связаны первыекритические наблюдения над текстом статьи 1054 г., которые позволилираскрыть содержание летописного рассказа о ряде Ярослава не как «фактнесомненный», а как совокупность устойчивых литературных формулировок(позднее, в XX в., получивших наименование «литературного этикета»).
Этатенденция (в менее конкретной форме) была продолжена М. П. Погодиным,также рассматривавшим упомянутую статью как результат творчествалетописца, а до этого установившим сюжетную взаимосвязь летописныхстатей 1054 г. (с рассказом о кончине Ярослава I) и 1093 г. (с рассказом окончинеВсеволодаЯрославича).Дальнейшегоразвитиявработахупомянутых исследователей она не получила, равно как и произведенный С.М. Соловьёвым сравнительный анализ ряда Ярослава I с аналогичнымиустановлениями о приоритете старшего представителя княжеского рода вЧехии («завещание» Бржетислава I в хронике Козьмы Пражского под 1055 г.)и Польше («завещание» Болеслава III Кривоустого 1138 г.
в хроникеВинцентия Кадлубка). С начала 1850-х гг. внимание Соловьёва и Погодинабыло сфокусировано на концептуальных трактовках ряда Ярослава I,использовавшегося в качестве иллюстрации положений родовой теории оприоритете «старейшинства», установлении порядка наследования волостейпо «отчине» и т. д.В параграфе 2.2. «Интерпретации ряда Ярослава I в теории родовогобыта во второй половине XIX — начале XX вв.» было продемонстрировано,что критические интерпретации летописного рассказа о ряде Ярослава I врамках родовой теории практического развития не получили, посколькувниманиеисследователейфокусировалосьнаконцептуальныхинтерпретациях.
В частности, анализ лекций В. О. Ключевского первойполовины 1870-х и начала 1900-х гг. показал, что он ограничивался беглымзамечанием о том, что завещание Ярослава могло быть «сочинениемлетописца», отдавая приоритет выяснению роли ряда в формированииродовых отношений и освещению экономических факторов раздела 1054 г.Анализ интерпретаций ряда в лекционных курсах С. Ф.
Платонова и М. К.ЛюбавскоговыявилихтеоретическуюзависимостьоттрактовкиКлючевского, но без подобных «источниковедческих» оговорок. Попыткадистанцироваться от влияния концептуальных построений Ключевского иэкономических аспектов его интерпретации ряда Ярослава была предпринятаА.
Е. Пресняковым, пытавшимся заменить гипотезу о родовых отношенияхгипотезой об отношениях семейных, но продолжавшего следовать заКлючевским в вопросе о преемстве киевского стола по принципу«старейшинства». В работах других приверженцев родовой теории (К. А.Неволин, Д. И. Иловайский, П. Н. Мрочек-Дроздовский, Н. А. Рожков и др.)интерпретация ряда Ярослава I ограничивалась выявлением правовыхаспектов, касавшихся приоритета старшинства в наследовании столов. Общейчертойдляупомянутыхисследователейявлялосьнивелированиеполитического значения раздела 1054 г., рассматривавшегося как ординарныйправовой акт, не отличавшийся от предшествующих разделов конца X —первой половины XI в.В параграфе 3.2. «Интерпретации ряда Ярослава I в теории общинногобыта во второй половине XIX — начале XX вв.» были проанализированыконцепции исследователей, подчеркивавших общинный характер социальнополитических отношений в Древней Руси.
Анализ работ И. Д. Беляева и Н. И.Костомаровапозволилпересмотретьтрадиционноеопределениесформулированной ими социально-политической модели как общинновечевой, в которой внимание акцентировалось на роли веча и преуменьшалосьзначение князей в организации общинного быта, охарактеризовав ее какобщинно-княжеский дуализм, более точно выражающего суть взаимодействияобщины и князей, поскольку их власть до кончины ЯрославаIрассматривалась как «близкая единодержавию» (И. Д.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
