Диссертация (1168473), страница 45
Текст из файла (страница 45)
Л. 360, 420; Д. 561. Л. 227–227об.; Д. 544. Л. 350; Д. 561. Л. 117об.; Ахун М.И.,Петров В.А. Царская армия в годы империалистической войны. М., 1929. С. 38.714715202зависела от активности войскового начальства, не желавшего становиться«палачами». Все приказы о необходимости пресечения сдач в плен полнытребований к нижестоящим войсковым начальникам «оставить гуманныесоображения», «безмилосердно расстреливать забывших присягу», неостанавливаться ни перед какими суровыми мерами и т.п.718 В результатеприменение оружия против сдатчиков в плен носило эпизодический характери не привело к ликвидации этого вида воинского преступления 719.
Редкиепредложения по организации заградительных отрядов, штрафных частейнатыкалисьнаотсутствиенеобходимогоколичестваконвоиров,невозможность эффективно использовать штрафные отряды в условияхпозиционной войны. Отсутствовал и опыт репрессивной политики как частисовременной войны.
Опыт же привлечения воинских частей для репрессий в1906 г. его участники, испытавшие психологическую травму, оценивали какнегативный720. Проблема бегства в плен так и не была решена до концавойны. Ее острота была снижена, во-первых, в связи с переходом кпозиционной войне, сделавшей технически невозможными массовые сдачи вплен, а во-вторых – с перемещением акцента в воинских преступлениях надругой вид ухода от войны – дезертирство.2. Дезертирство как «уход от войны»Если в случае ухода в плен армия вынуждена была решать проблемунаказания преступников после войны, то в случае дезертирства армия сталаодновременно перед проблемой и наказания и продолжения использованияРГВИА.
Ф. 2003. Оп. 2. Д. 784. Л. 152, 219–219об., 223, 225, 237–238; 223, 225; Ф. 2000.Оп. 1. Д. 7965. Л. 177об.; Ф. 16142. Оп. 2. Д. 14. Л. 50–52; Ахун М.И., Петров В.А. Указ.соч. С. 38–39.719РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 784. Л. 69об., 170–170об.; Ф. 16142. Оп. 2. Д. 14. Л. 98;РГВИА. Ф. 2067. Оп. 1.
Д. 2932. Л. 347; Д. 2937. Л. 473об.–474.720См. например показания командира 223-го пехотного Одоевского полка, подавлявшеговолнения в Сибири в 1905–1906 гг. РГВИА. Ф. 801. Оп. 28. Д. 28. Л. 9–9об.718203дезертиров в военной службе. Формально дезертирство это отлучка извоенной части. Однако степень его опасности для обороны, а следовательно,и виновности, зависели от срока отлучки нарушителя, количества такихпопыток, времени (в мирное или военное) и места (в тылу или «ввидунеприятеля»).
Существовали различные формы дезертирства: побег из части,кратковременная самовольная отлучка и бродяжничество, при которомсолдат, не покидая часть формально, фактически постоянно ходил по этапам,госпиталям и т.п., избегая таким образом строя.В отечественной литературе ставится вопрос о проценте дезертиров отколичества самовольщиков, временно покинувших часть721. Критериемтакого различия правонарушения от воинского преступления являетсяпредание правонарушителя под следствие, дознание, суд, наказание порешению суда. В западной литературе дезертирами признаются только те,кто был осужден за этот вид воинского преступления.
Во время войны вРоссии военное командование относило к дезертирам всех задержанных пообвинению в дезертирстве, а также призванных, но уклонившихся от несениявоенной службы. К числу дезертиров следует прибавить задержанныхжандармско-полицейскими управлениями на путях сообщений внутриРоссии. Согласно данным военных и гражданских учреждений, до 1 марта1917 г. было задержано на фронте и в тылу 442605 чел. 722 Это не означает,конечно, что все это количество реально были изъяты из рядов армии,поскольку по истечении 1–2 месяцев большинство из них возвращались встрой Однако опыт уклонения от воинской службы получили сотни тысячсолдат.Булдаков В.П.
Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М.,2010. С. 61–62722Россия в мировой войне 1914–1918 года (в цифрах). М., 1925. С. 26; РГВИА. Ф. 2003.Оп. 2. Д. 1069. Л. 409–410; Д. 4461. Л. 56–57, 101–102, 145–146, 189–190, 235–236, 278–279, 322–323, 366–367, 410–411, 452–453, 494–495, 534–535; Ф. 2068. Оп. 1. Д. 267. Л.
26,297–297об., 391–391об.; Д. 350. Л. 406–407; ГАРФ. Ф. 110. Оп. 4. Д. 3860. Л. 322–323об.,378, 483, 502, 524об., 624об., 662–663; Д. 3861. Л. 54об.–55., 160об.–161, 207об.–208,255об.–256, 281, 302–303, 353об.–354; Christoph Jahr. Gewohnliche Soldaten: Desertion undDeserteure im deutschen und britischen Heer 1914–1918. Göttingen, 1998. S. 150, 168.721204Дезертиры являлись серьезным фактором общей преступности в стране,как на фронте, так и в тылу. На театре военных действий они участвовали внезаконных «реквизициях», погромах, прямых грабежах, «промотании»казенного имуществ, пьянстве, разврате.
Во внутренних районах Россиидезертиры, среди которых было множество известных еще до войныхулиганов, терроризировали местное население, выступали зачинщикамиантивоенных беспорядков, продовольственных бунтов и т.п. Дезертиры былизримой часть фронтовиков, поддерживавших массовое недовольство войнойсреди населения. Таким образом, преступные действия дезертиров были внаибольше степени связаны с антиобщественными и антигосударственныминастроениями и выступлениями накануне революции.Как и в случае с побегами в плен, начальство пыталось задействоватьсуществующиезаконы.Формальноони былидостаточно строгими,предусматривая наказания в районе военных действий от 5 до 20 лет каторгивплоть до смертной казни.
За побег вне района военных действийпредусматривалось наказание в виде ареста в несколько месяцев. Однако насамом деле всякий побег, даже в районе военных действий, наказывалсяарестом всего в несколько месяцев. Причинами такой мягкости наказаниябылимассовостьсправлявшихся сдезертирства,несовершенствовоенныхсудов,нетаким количеством дел, нехватка солдат в строю, врезультате чего командиры вместо отдачи дезертиров под суд отправляли ихвновь на передовую линию. Немалую роль в создании условий длядезертирства играли общая дезорганизация на железных дорогах, путаница вбюрократической переписке по идентификации дезертиров, а также низкийуровень развития многих солдат-крестьян, действительно терявшихся в ходепродолжавшейся маневренной войны, постоянных перебросок по железнойдороге или пешим строем на необъятных просторах Русского фронта.Власти поставили сначала целью отделить дезертиров, с умысломпокинувших строй, от самовольщиков, случайно отставших или не205явившихся вовремя в свои части 723.
По новой редакции закона от 14 января1916 г. под понятие «побег» попадали самовольные отлучки с целью вовсеуклониться от службы. Наказания за побеги без различения районасовершения преступления теперь предусматривали от 4 лет каторжных работдо смертной казни. Самовольщики же наказывалось дисциплинарнымвзысканием от 3 месяцев до 4 лет. Проблемой, однако, оказалось именнодоказательство умысла побега, в результате чего на практике все дезертирыподлежали административному наказанию в несколько месяцев ареста.
Нодаже будучи осуждены как совершившие преступление с умыслом иполучившие большие сроки, они все равно направлялись в армию, спредположением «искупить кровью» свое преступление и с возможностьюотбыть наказание после войны 724.При неработающих правовых нормах по наказанию дезертиров, властисосредоточили все силы на их поимке и новой отправке на фронт. Для этогобыли задействованы жандармско-полицейские управления внутри России,организованы контрольные участки по пути в тыловые районы армии,созданы корпусные, дивизионные, полковые, этапные участки, подвижныевоенно-полицейскиезаставы и команды,распределительныепункты,выполнявшие роль фильтрационных лагерей725.Но и эти меры не срабатывали, в основном по причине отсутствияпомощиместныхприфронтовыхгражданскихвластейвследствиепассивности и малочисленности, или даже небескорыстного потворствадезертирам.Нехваталоконвоиров,аколичествозадержанныхнараспределительных пунктах достигло такого уровня, что они сами сталиисточником беспорядков726.
На Северном фронте проблему пытались решитьРГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 784. Л. 266–266об.; Ф. 1932. Оп. 1. Д. 4. Л. 244–247; Ф. 2000.Оп. 3. Д. 2686. Л. 18–18об., 37–37об.724РГВИА. Ф. 2000. Оп. 3. Д. 2686. Л. 20, 38–39об., 35об.; Ф. 2070. Оп. 1. Д. 365. Л. 297.725РГВИА. Ф. 2070. Оп. 1. Д. 365. Л. 413–414; Ф. 2000. Оп. 3. Д. 2686. Л. 64, 65–67; Ф.2031. Оп. 2. Д . 553. Л. 456, 48–48об., 412, 484–484об.726ГАРФ. Ф.
110. Оп. 4. Д. 3860. Л. 50–50об.; Д. 3861 Л. 404–404об.; Революционноедвижение в армии… С. 220–227.723206путем создания в запасных батальонах нештатных рот, а в них – команд длясодержания «выясняемых» (в уклонении от службы) и «подозреваемых» (всовершении иных, кроме побега, преступлений).
Идея была в том, чтобысоздать в командах «подозреваемых» суровый режим, какой существовал вдисциплинарных частях, с тяжелыми работами, телесными наказаниями,самым скудным вещевым снабжением, и таким образом поставитьдезертиров перед необходимостью предпочесть этим тяжелым условиям втылу добровольную отправку на фронт 727. Но и этот проект кончилсянеудачей. Его осуществление привело к разбуханию запасных батальонов до15–20 тыс. чел.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
