Preprint_Lazarev_2 (1161683), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Суть изменений сводилась к почти повсеместному введению пропорциональнойизбирательной системы и голосования по партийным спискам, что вписывается в общероссийскую тенденцию «достраивания» «вертикали власти»10в регионах и на местах (Кынев, 2009). В дополнение выборы глав администраций и сельсоветов в большинстве случаев стали непрямыми. Как и вдругих регионах России, последствиями такой электоральной инженерии вДагестане стало создание дополнительных инструментов манипулированияизбирательным процессом, сокращение политической конкуренции и ещебольшая деградация партийной системы.В Дагестане из-за специфики социально-политической структуры, партии являются гораздо более разобщенными конгломератами различныхполитических группировок, чем в остальной России.
При этом «партиявласти» — «Единая Россия» — на местах, естественно, включает в себянаиболее сильные группировки, представители которых занимают административные должности. Другие партии либо используются доминирующими игроками — местными боссами — как средство диверсификации поддержки своих людей (прекрасной иллюстрацией опять же служат выборы вБабаюрте), либо, в случае конфликта элит, выступают площадкой для конкурирующих группировок. Идеология значения не имеет.Проявления недобросовестной конкуренции, а также практики мобилизации электората в Дагестане, как и во всей России, выражаются в комплексе неформальных институтов, получившем общее название «административный ресурс».В Дагестане возможности использования административного ресурсапредельно разнообразны, однако главную роль играет контроль над избирательной комиссией — доминирующий игрок должен непременно провестина должность ее председателя своего человека. Влияние осуществляетсятакже с помощью работников бюджетных учреждений — учителей, врачей,руководителей сельскохозяйственных кооперативов, спортивных тренеров(Электоральный ресурс… 2010) В период выборов особое значение приобретают силовой контроль над территориями и теневым бизнесом, предоставление должностей, рабочих мест, социальной помощи, права пользования землей.
В целом «работа с избирателями», проходящая в Дагестане нанижнем уровне политической игры, идеально ложится в концептуальнуюсхему теории клиентелизма.В социальных науках под клиентелизмом понимается обмен ресурсамимежду политиками и гражданами (Scott, 1972). Долгое время клиентелизмоставался сферой научных интересов политических антропологов, которыеисследовали принципы властной организации в потестарных (догосударственных) обществах. Однако на определенном этапе политологи, изучавшие «политические машины» в американских городах, также обратили внимание на аналитическую ценность теории клиентелизма и начали активноее использовать для изучения электоральной политики (Banfield, Wilson,1963; �������������������������������������������������������������������Scott��������������������������������������������������������������, 1969).
Предполагается, что в условиях слабости партийной си11стемы избиратели голосуют не за политические платформы в соответствиисо своими идеологическими предпочтениями, а в обмен на конкретные материальные ресурсы. Дагестанские выборы не являются в этом отношениичем-то уникальным. Так голосовали большинство избирателей в городахСША в конце XIX — начале ХХ века, так продолжают голосовать многиеизбиратели в Латинской Америке, Юго-Восточной Азии и Африке.Концепцию клиентелизма при изучении российской политики первымприменил М. Афанасьев, представивший эволюцию российского государства сквозь призму патрон-клиентских отношений (Афанасьев, 1997). Наоснове анализа бюрократической организации он определил постсоветскийполитический строй как «постноменклатурный патронат».
В работе Афанасьева также был поднят вопрос о соотношении клиентелизма и электорального поведения. Автор выделил несколько типов электорального поведенияв постсоветской России, в том числе патриархальное электоральное поведение, свойственное национальным республикам России, в том числе, очевидно, и Дагестану. Характерными чертами патриархального типа Афанасьевсчитает высокую явку и консолидированное голосование за кандидата, получившего поддержку местного патрона.Основными факторами, определяющими преобладание политики клиентелизма, в научной литературе признаются ограничение политическойконкуренции, низкий уровень экономического развития, высокая доля государственного сектора в экономике и этническая неоднородность общества(��������������������������������������������������������������������������Kitschelt�����������������������������������������������������������������, ���������������������������������������������������������������Wilkinson������������������������������������������������������, 2007).
В Дагестане воспроизводятся все эти структурные характеристики, которые усугубляются к тому же высокими ставкамив политической игре, имущественным неравенством и незначительностьюидеологического измерения политики.То, что спрос со стороны избирателей на местных выборах в Дагестанеопределялся прежде всего материальной выгодой, подтвердили интервьюкак с политиками, так и, собственно, с теми, кому предстояло голосовать10 октября 2010 года. По рассказам члена избирательного штаба, кандидатав депутаты горсобрания Каспийска, один из избирателей, решая за несколько дней до голосования, кого поддержит его семья, прямо спросил: «А ктобольше дает [денег]?» Случались также требования мешка муки за голосасемьи, просьбы остановить уголовное преследование, устроить детей наработу.
Большой интерес для избирателей представляла программа переселения из ветхого жилья. Со своей стороны политики также учитывали потенциал торга и, продолжая рыночную аналогию, формировали свое предложение, наполняя его материальными ресурсами.Устойчивой во времени политику клиентелизма в Дагестане делаеточень высокий уровень социального и экономического неравенства, сформировавшийся в постсоветский период. Власть и собственность в республи12ке контролируют примерно 1000 семей, которые используют эти ресурсыдля обеспечения контроля над электоратом.Там, где конкуренция за позиции во власти высока и мобилизации посредством родовых связей и административного ресурса оказывается недостаточно, в ход идет прямая покупка голосов, являющаяся крайним проявлением политики клиентелизма.
Покупка совершается обычно в ночь передвыборами, и средняя цена одного голоса составляет от 1 до 5 тыс. руб. — взависимости от напряженности противостояния и доходности «места». Приэтом, несмотря на тайное голосование, на выборах используется довольноэффективный способ мониторинга. Скупщики голосов говорят, какой именно знак должен поставить избиратель в квадрат для отметки в бюллетене, иобещают строгое наказание, если при подсчете голосов этого знака не окажется. Даже если это чистый блеф, психологический эффект такого приемаочевиден.Интересно, что, несмотря на полное доминирование административного ресурса и клановости, важную роль в политическом процессе в Дагестане играют средства массовой информации, являющиеся в республикедостаточно влиятельными и независимыми.
Здесь прежде всего необходимоотметить популярные еженедельники «Черновик» и «Новое Дело», публикации в которых оказывают реальное воздействие на ход политических процессов — вплоть до снятия кандидатов с выборов. Однако, анализируя ходизбирательного процесса в целом, приходится признать, что, несмотря наотдельные эпизоды конкурентной публичной политики на местах, выборы вДагестане остаются «борьбой без правил», ведущейся «под ковром».«Выборы»10 октября 2010 года, в единый день голосования, в Дагестане состоялись местные выборы, которые стали самыми масштабными в электоральной истории России — всего в республике было проведено 1090 избирательных кампаний разного уровня.В день голосования в Дагестан с рабочей поездкой прибыл Председатель Центризбиркома России Владимир Чуров.
Чуров отправился инспектировать избирательные участки в южную столицу Дагестана — Дербент,который приобрел печальную славу из-за выборов мэра в 2009 году: их результаты были аннулированы из-за беспрецедентного использования административного, а также силового ресурса. Однако 10 октября поездка Чурова была скорее туристической — результаты выборов в Дербенте были на100 % известны заранее, поэтому никаких нарушений на них быть не могло. Имам Яралиев, бывший прокурор республики и неформальный лидерлезгинского народа, против которого был использован административный13ресурс на прошлых выборах, на этот раз имел на руках все козыри.
В качестве «жертвы несправедливости» он пользовался поддержкой всего города,и, кроме того, сам теперь обладал значительными политическими ресурсами, занимая пост и.о. мэра и заручившись поддержкой партии «ЕдинаяРоссия». В результате Яралиев набрал 96 % голосов. Безальтернативнымиполучились также выборы мэра Махачкалы, где никто из серьезных политиков не рискнул выдвинуться против «хозяина города» и главного «политического тяжеловеса» республики Саида Амирова, получившего 92 %голосов.В Дербенте и Махачкале выборы были фактически безальтернативными, но прямыми — мэры избирались всенародно.
В подавляющем большинстве остальных случаев власти прибегли к перекройке «правил игры»под себя, в результате чего главы администраций районов и сел должныбыли избираться из состава депутатов. Кроме того, как уже отмечалось,серьезное влияние на ход и результаты выборов оказало введение пропорциональной системы. Её использование в селах, где насчитывается двестиизбирателей, безусловно, не укладывается в здравый смысл, зато прекрасновписывается в логику политического манипулирования. Проталкивая пропорциональную систему и непрямые выборы глав районов и сел, властистремились создать дополнительные средства управления избирательнымпроцессом, ставя преграды для одних участников выборов и заставляя договариваться других.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
