Эволюция изб.систеы (1161692)

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла

http://www.politcom.ru/2812.html

РОССИЙСКАЯ ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА В КОНТЕКСТЕ ЭВОЛЮЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО РЕЖИМА

Борис Макаренко

Для демократии периода становления избирательная система представляет собой исключительно важный политический институт. Как и в устоявшихся демократических системах, избирательное законодательство призвано давать адекватное решение двум важнейшим проблемам: справедливому представительству во власти всех значимых политических интересов и устойчивости исполнительной власти, формируемой либо по результатам прямых выборов главы этой власти (в чисто президентских и президентско-парламентских системах), либо избранным парламентом (в парламентских и парламентско-президентских системах). Однако для молодых демократий избирательная система имеет еще один важный смысл: она является инструментом формирования властных институтов и структур связей между властью и обществом, в первую очередь – политических партий.

Именно с точки зрения последней функции, оценку избирательной системы в России имеет смысл рассматривать в более широком контексте становления политического строя. Этот строй, по меткому выражению В.Шейниса, следует именовать не столько «суперпрезидентской республикой», сколько «недопарламентской». По формальным признаком конституционного устройства Россия является президентско-парламентской республикой¹ , однако в реальной политической практике полномочия парламента весьма ограничены. Очевидная слабость парламента и образующих его политических партий в России (равно как и практически во всех государствах СНГ) является не исторической случайностью, а проявлением закономерностей политического развития страны в посткоммунистический период.

Из 27 государств, расположенных на территории прежней советской системы, 16 стран, не входивших в СССР до 1940г., избрали парламентскую или президентско-парламентскую систему организации государственной власти, тогда как 11 государств СНГ (все, входившие в СССР в границах 1940г.) предпочли президентскую республику. По прошествии 15 лет все парламентские и президентско-парламентские республики имеют относительно стабильную и развитую систему политических партий, причем во всех этих странах имели место передачи высшей власти в стране через выборы, тогда как в президентских республиках действующая власть терпела поражение на выборах лишь в единичных случаях, а партийные системы весьма слабы.

Очевидно, что выбор государственного строя (и соответствующей ему избирательной системы) в первую очередь определялся уровнем и характером политической борьбы в обществе. Посткоммунистическая модернизация в странах Центральной Европы воспринималась большинством общества как приближение к «большой Европе», т.е. существовал широкий консенсус относительно вектора политических и экономических реформ. Соответственно политическая борьба была сведена к конкуренции конкретных программ и лидеров, подчиненной общей «детерминанте вхождения в Европу», задававшей жесткие ограничители как правилам поведения политического класса, так и содержательному наполнению их политики.

На пространстве СНГ такой «детерминанты» не существовало, а потому политическое противостояние носило принципиально более острый характер. В этих условиях в азиатской части СНГ утвердились режимы жесткой личной власти; Закавказье прошло через войны на этнической почве и государственные перевороты. Что же касается трех славянских государств, в них возобладали не консенсусные модели, как в Центральной Европе, а напротив, предельная поляризация по вопросам реформ. Поляризованная политика придавала исключительно острый характер борьбе как за высшую власть в стране, так и за содержание политического курса. Характерно, что Россия (единственная из всех постсоветских стран) на протяжении 8 первых лет посткоммунистической трансформации развивалась в условиях противостояния реформаторской исполнительной власти и антиреформаторского большинства в законодательной власти. С этой точки зрения, как мы покажем ниже, смешанная избирательная система 90-х годов идеально подходила к «поляризованной политике» и устарела с формированием моноцентрического режима. Новая же система специально создается для него.

Становление избирательной системы

Система президентских выборов в России сформировалась еще до появления самостоятельного российского государства и в основных параметрах не изменялась с 1991г. (хотя, разумеется, многие внесенные в нее поправки и носят немаловажный характер). В целом система прямых двухтуровых выборов отвечает как конституционным параметрам президентской (или президентско-парламентской) республики, так и исторической традиции, сакрализирующей сильную исполнительную власть: прямые выборы президента большинством голосов избирателей являются оптимальной формой легитимизации руководителя страны, как бы заключающего «прямой контракт» с избирателем. Напомним, что из четырех президентских выборов трижды фаворит побеждал в первом туре абсолютным большинством голосов, но в максимально напряженных выборах 1996г. двухтуровая система сработала достаточно четко, обеспечив достаточную легитимность победителю.

В то же время выборы в нижнюю палату парламента гипотетически могли бы строиться по любой избирательной системе. Однако выбор «отцов конституции» (парламентское избирательное законодательство разрабатывалось параллельно с проектом нового основного закона) не был случайным. К смешанной системе они склонились по двум существенным причинам:

1. Главным фактором было стремление задать через избирательную систему стимулы для становления партийной системы. В то время эта задача представлялась не абстрактным «благим пожеланием», а насущной потребностью не допустить в новом парламенте повторения катастрофической раздробленности и неуправляемости Верховного Совета, которая привела страну к острейшему политическому кризису октября 1993г.

2. Поскольку избирательное законодательство вводилось президентским «указным правом», смешанной системе было отдано предпочтение и потому, что Президент надеялся на существенный электоральный успех реформаторских избирательных объединений. Фактически за полгода до выборов декабря 1993г. «коалиция Ельцина» одержала убедительную победу на всероссийском референдуме, а потому надеялась на повторение успешного результата и на выборах Государственной думы.

Если первый фактор, как будет показано ниже, в целом оправдался за десятилетний период существования смешанной избирательной системы, то по второму фактору реформаторов (в первую очередь – самого президента Б.Ельцина) ждало горькое разочарование. Представляется, было бы неверным сводить объяснение этого просчета только к изменившимся за полгода общественным настроениям² , хотя несомненно, что на выборах, проходивших через три месяца после глубоко травмировавших общество событий, произошло резкое усиление протестных настроений и фрустраций. Более существенным фактором стал впервые проявившийся феномен «двух большинств» в российском электорате. На «судьбоносных» голосованиях (выборы президента, референдумы) на протяжении 90-х годов Россия уверенно голосовала за реформаторскую власть, тогда как на выборах «второстепенного» по значимости института диверсифицировала свои симпатии. До сих пор (включая выборы 2004г.) на президентских выборах победитель и его основной конкурент получают существенно больше голосов, чем поддерживающие их партии на непосредственно предшествующих парламентских выборах (см. таблицу 1). Кстати, на проводившемся одновременно с выборами Думы референдуме по принятию конституции реформаторская власть получила в 2,7 (!) раза больше голосов, чем «пропрезидентские партии» в Думе.

Таблица 1. Соотношение «голосования за власть» на парламентских и президентских выборах

Сегодня невозможно корректно оценить, какую конфигурацию приняла российская политика в целом и партийная система в частности, если бы в 1993г. была принята полностью мажоритарная система. Тем не менее, можно высказать несколько предположений.

Во-первых, политичексие партии были бы еще слабее и хуже структурированы, чем при смешанной системе. «Мажоритарка» в один тур действительно приводит к становлению двухпартийной системы (эта максима известна в политологии как «закон Дюверже»). Однако, этот процесс протекает успешно, во-первых, только на достаточно длительных временных отрезках и, во-вторых, при сильной и стабильной власти. Оба эти условия не отвечали реалиям «переходной» России. Скорее всего, на нашей почве при мажоритарных выборах сложились бы достаточно мощные левые партии (коммунистическая и, возможно, аграрная) и небольшие с точки зрения парламентского представительства националистические и либеральные партии (скорее всего, несколько слабых партий, различающихся по степени оппозиционности власти). «Партия власти» носила бы еще более аморфный характер, наподобие «Народного депутата» и «Российских регионов». Соответственно, рыхлой и хаотичной была бы и структура Думы.

Во-вторых, поляризация политики внешне была бы менее выражена (одномандатники в среднем более тяготеют к центру, чтобы завоевать относительное большинство избирателей, и более прагматичны), но не очевидно, что степень напряженности отношений между парламентом и Кремлем в силу этого была бы меньше. Политический торг носил бы индивидуальный характер, соблюдение достигнутых договоренностей не было бы гарантировано партийным руководством, а острая социально-экономическая ситуация провоцировала бы депутатов на завышение ставок в этом торге.

В-третьих, вплоть до конца 90-х годов большинство в Думе составляли бы левые и левоцентристские депутаты – об этом свидетельствует и набор одномандатников во второй Думе, и итоги выборов в региональные законодательные собрания (подавляющее большинство которых проходило по мажоритарной системе).

Наконец, в-четвертых, при неструктурированном парламенте и слабых партиях неизбежно повысился бы «перераспределительный компонент»: депутаты, лишенные других важных функций, проявляли бы больше настойчивости в «выторговывании» частных уступок в пользу своих округов (в ослабленном виде этот «синдром» действовал в Думе всегда, особенно наглядно – во взаимоотношениях Кремля с четверкой пропрезидентских фракций в Третьей Думе). Реформаторская повестка дня в этих условиях буксовала бы еще сильнее.

Итоги «работы» избирательной системы: 1993-2003

Пройдя испытания четырьмя выборами, смешанная избирательная система принесла свои плоды и, разумеется, свои разочарования. Подведем краткие итоги прошедшему десятилетию ее функционирования. 1. Система оказалась не бесспорной, но достаточно простой и понятной: трансформация «голосов в мандаты» поддавалась простому арифметическому исчислению. К тому же, при всех потерях голосов из-за отсекающего барьера (особенно в 1995г.) в Думе оказались представленными все основные идейно-политические течения, существовавшие в обществе. Для раздираемого противоречиями общества - это главный итог: сомнения в легитимности выборов носили достаточно ограниченный характер и не мешали работе власти. Система выборов и образующихся по их итогам парламентов оказалась достаточно гибкой, остающейся работоспособной при совершенно разных раскладах партий и депутатов. Попытки ее радикального пересмотра в 90-е годы успеха не принесли.

2. Именно смешанная система позволила стране пережить "бурные девяностые", когда Кремль сосуществовал с оппозиционной Думой. Очевидное достоинство пропорциональной избирательной системы - высокая автономия лидеров партий от избирателя и даже собственных партий, что открывает дорогу к элитным договоренностям, особенно важным в нестабильных демократиях³ . Лидеры оппозиции (Зюганов, Жириновский и другие) шли на компромиссы с властью по важнейшим вопросам (назначения премьеров, бюджет, важнейшие законы), громко критикуя власть по проблемам, имеющим скорее эмоционально-пропагандистский, чем политический смысл. Одномандатники, среди которых преобладали беспартийные центристы, в критических ситуациях шли с властью на тактический союз против оппозиции.

Перечень «острых» ситуаций за шесть лет оппозиционной Думы исчерпывается одним вотумом недоверия правительству (не имевшим последствий), одним "навязанным" президенту премьером (всего на полгода) и одной попыткой импичмента президенту. Разумеется, наиболее высокая цена, которую страна заплатила за противостояние ветвей власти – это пробуксовка реформаторского курса, однако и к чести Думы нужно отметить, что заполнение законодательного вакуума, образованного радикальной сменой общественного строя, произвели именно две первые «оппозиционные» Думы.

3. Система сохранила избирателю "прямого представителя" - мажоритарного депутата, многие из которых за прошедшие годы выстроили надежную систему "обратной связи", стали своеобразными "ходатаями" и "омбудсманами" своих округов. Для таких депутатов главными ресурсами были связи в элите и личные качества, но не партийные флаги - даже впечатляющий успех одномандатников от "Единой России" (103 победы при 144 партийных кандидатах) - это, прежде всего, результат работы мощной административной машины, а не популярность партийного флага.

4. Вместе с тем, только пропорциональная составляющая думских выборов давала материал для партийного строительства. На протяжении первого десятилетия действия избирательной системы казалось, что партии не только создаются, но и постепенно укореняются в обществе. Однако куцые полномочия Думы и слабость гражданского общества сыграли с партиями злую шутку: полагаясь на гарантированность "строительных механизмов" пропорциональной системы, они так и не смогли стать полноценными общественными институтами. При пропорциональной системе партии имели лишь минимальные стимулы к тому, чтобы «прорастать» в общество, создавать себе структурированную базу поддержки, взаимодействовать с гражданским обществом: избирательная кампания выигрывалась в первую очередь за счет «мелькания в телевизоре» (исключение составляли лишь коммунисты). На переломе эпох в конце 90-х «старые партии» потеряли свой привычный стиль общения с обществом и вместе с ним – изрядную долю популярности.

В итоге "устояли" через четыре цикла выборов лишь три партии: "партия ума, чести и совести прошлой эпохи", т.е. КПРФ, "партия Жириновского" как самого неординарного из российских политиков и "партия, назначенная властью" под разными названиями. Все остальные не удержались на политической арене (посмотрим, какая судьба ожидает "Родину"), и перспектив на их восстановление пока не просматривается.

Характеристики

Тип файла документ

Документы такого типа открываются такими программами, как Microsoft Office Word на компьютерах Windows, Apple Pages на компьютерах Mac, Open Office - бесплатная альтернатива на различных платформах, в том числе Linux. Наиболее простым и современным решением будут Google документы, так как открываются онлайн без скачивания прямо в браузере на любой платформе. Существуют российские качественные аналоги, например от Яндекса.

Будьте внимательны на мобильных устройствах, так как там используются упрощённый функционал даже в официальном приложении от Microsoft, поэтому для просмотра скачивайте PDF-версию. А если нужно редактировать файл, то используйте оригинальный файл.

Файлы такого типа обычно разбиты на страницы, а текст может быть форматированным (жирный, курсив, выбор шрифта, таблицы и т.п.), а также в него можно добавлять изображения. Формат идеально подходит для рефератов, докладов и РПЗ курсовых проектов, которые необходимо распечатать. Кстати перед печатью также сохраняйте файл в PDF, так как принтер может начудить со шрифтами.

Список файлов учебной работы