7.Глава 5. Дарение и обмен (1159205), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

Таким образом, я нигде нечувствую себя самим собой в полной мере; нигде не чувствую себя, как дома. Вконце концов, я начинаю ощущать себя совокупностью самых разных ролей, мноюисполняемых, причем каждую в своем месте и среди различных людей. Носуществует ли что-то такое, что связывает их? Кто я в итоге — каково мое истинное,настоящее “Я”?Большинство из нас приходит в замешательство, обнаруживая, что образ егопредставляет собой не более чем набор ролей. Рано или поздно мы примиряемся смножественностью нашей личности (Me) и даже с недостаточной координацией этихролей (см.

гл. 1); но “Я” (I) — одно единственное или во всяком случае должнооставаться одним. Коль скоро во “внешнем” мире такого единства нет, чтосовершенно очевидно, ибо он расколот на множество отдельных, строгофункциональных сделок, или обменов (трансакций), то отсутствие его (единства)должно быть восполнено целостностью нашей личности. Как давно заметил ГеоргЗиммель, в тесно заселенном, изменчивом мире, в котором мы обитаем, внескончаемых поисках смысла и целостности индивиды склонны обращаться ксамим себе.

Эта неутолимая жажда целостности и согласованности, однаждысконцентрировавшись на своей личности, а не на внешнем мире, выражается впоиске себя как личности, т.е. в определении собственной идентичности, илисамоидентичности.Ни один из многих безличных обменов (трансакций), в которые мывовлечены, не способен указать, дать нам эту идентичность. Искомаясамоидентичность “выпадает” за рамки подобных обменов. Ни один из видов1Анклав (фр. enclave) — часть территории, отгороженная от остального мира физическими, а чащедуховными (моральными, политико-идеологическими, культурными и т.д.) границами (Прим. перев.)безличных контекстов не вмещает ее целиком.

В каждом конкретном случае мынаходимся, так сказать, не на месте: наша истинная личность, как мы ее ощущаем,находится где-то вне того контекста, в котором происходит имеющее место здесь исейчас взаимодействие. И только в личностном взаимодействии с его размытымиграницами и избирательностью, с тем важным значением, которое придается намиего качеству и наполняющим его взаимным переживаниям, мы можем надеятьсянайти то, что ищем.Немецкий социолог Никлас Луман рассматривал поиски самоидентичностикак исходную и наиболее сильную причину нашей всеохватывающей потребности влюбви — любить и быть любимым. Быть любимым значит испытывать отношение ксебе как к уникальной личности, не похожей ни на кого, со стороны другогочеловека; в такой ситуации любящим не требуется прибегать к помощиуниверсальных правил для оправдания ожиданий своих любимых о них самих или обих требованиях.

Быть любимым означает, что любящий меня человек принимает иподтверждает независимость моей личности, моего права решать за себя и выбиратьсвой образ по моему разумению; это значит, что любящий человек соглашается смоим упорно повторяемым утверждением: “Вот я такой, так я поступаю и на томстою”.Другими словами, быть любимым означает быть понятым, по крайней мере,“понятым” в том смысле, который мы подразумеваем, когда говорим “Поймите жеменя!” или вопрошаем в нетерпении: “Вы меня понимаете? Вы на самом деле меняпонимаете?” Стремление быть понятым — отчаянный призыв к кому-нибудь влезтьв мою шкуру, посмотреть на вещи моими глазами, согласиться без всякихдоказательств, что моя точка зрения заслуживает уважения уже только потому, чтоона моя.

Взывая к пониманию, я добиваюсь одного — подтверждения того, что мойличный опыт (мои внутренние мотивы, мое представление об идеальной жизни, мойобраз самого себя, мои беды и радости) реален. Мне нужно подтверждение моегопредставления о самом себе. И я нахожу такое подтверждение в принятии моегоопыта другим человеком, когда этот другой одобряет то, что в противном случае ясчел бы просто игрой моего воображения, особенностью моего характера, моегостиля, плодом моей разбушевавшейся фантазии.

Я надеюсь получить такоеподтверждение уже в желании моего партнера серьезно и с симпатией выслушатьмои рассказы о себе; мой партнер, по словам Лумана, должен “снизить порогсоответствий”: он должен признавать все, что я считаю соответствующим идостойным внимания и осмысления.По сути дела, мои желания парадоксальны.

С одной стороны, я хочупредставлять собой единое целое, а не просто совокупность ролей, которые я берусьиграть, обращаясь “вовне”, и меняю лишь во время перемещения из одного места вдругое. Тем самым я не хочу ни на кого походить, кроме самого себя, и не хочуслужить всего лишь одной из многих спиц в чьем-то колесе. С другой стороны, язнаю: ничто не существует только потому, что это я себе так представляю. Яощущаю разницу между воображением и реальностью и знаю, что если что-тосуществует, то оно должно ел шествовать в равной мере и для меня, и для других(вспомните, например, о знании повседневной жизни, которым каждый из насобладает и без которого жизнь в обществе немыслима; одним из его важнейшихтребований является вера в то, что жизненный опыт имеет всеобщий характер (егоимеет каждый человек) и что другим людям мир представляется таким же, как и намсамим).

Поэтому чем лучше мне удается развить в себе действительно уникальнуюличность, приобретая уникальный опыт, тем больше мне требуется социальноеподтверждение моего опыта. На первый взгляд кажется, что такое подтверждениеможно получить только в любви. Результатом этого парадокса является то, что внашем сложном обществе, где большинство человеческих потребностейудовлетворяется в безличной форме, потребность в любви более насущна, чем когдалибо. Это означает также, что бремя, которое несет любовь, непомерно, и столь женепомерны давление, напряжение, препятствия, с которыми приходится сталкиватьсяи бороться любящим людям.Особенно хрупкими и уязвимыми отношения любви делает, потребность вовзаимности.

Если я хочу быть любимым, то избранный мною объект моей любви,вероятнее всего, потребует от меня взаимности — чтобы я отвечал ему любовью. Аэто значит, как мы уже отмечали, что я должен платить любимому человеку тем же:действовать таким образом, чтобы подтверждать реальность его опыта; чтобыпонимать, стремясь быть понятым. Идеально каждая из любящих сторон будетстремиться найти в мире такой же смысл, какой придает ему другая сторона. Но двереальности, два жизненных опыта (мой и моего партнера) наверняка не совпадают;более того, у них может быть всего лишь несколько (если вообще есть) общихмоментов.

Когда два человека встречаются впервые, у каждого позади своя долгаяжизнь, которую он не делил с этим другим. Две совершенно разные биографии, повсей вероятности, имеют своим результатом две совершенно разных совокупностиопыта и ожиданий. Но с этого момента они должны быть пересмотрены, посколькухотя бы в некоторых отношениях они окажутся противоречивыми.

Маловероятно,что мы оба сразу согласимся признать наши опыт и ожидания в равной меререальными, приемлемыми и не нуждающимися в исправлениях и компромиссах. Ктото один (или даже оба) должен поступиться своим опытом либо приспособить егоили вообще от него отказаться ради продолжения отношений. Однако такой отказставит под сомнение саму цель любви и ту потребность, которую любовь должнаудовлетворять. Если переоценка и в самом деле происходит и если ее производят обапартнера, то вознаграждение за такой шаг огромно.

Но путь к счастливому концутернист, и чтобы благополучно пройти его, нужно иметь много терпения и уметьждать.Американский социолог Ричард Сеннет ввел термин “деструктивныйGemeinschaft”2 для отношения, в котором оба партнера одержимо добиваются правана интимность, чтобы раскрыться другому, чтобы всецело разделить с ним самоесокровенное в их внутреннем мире, чтобы быть абсолютно откровенным, т.е. ничегоне скрывать, каким бы неприятным для партнера ни было известие.

С точки зренияСеннета, раскрывая душу перед партнером, человек возлагает на его плечинепомерное бремя: ведь он по существу просит партнера согласиться с тем, что необязательно вызывает у него энтузиазм, и отвечать на доверие столь же честно иоткровенно. Сеннет не согласен с тем, что продолжительные отношения, особенноотношения любви, могут строиться на зыбкой основе взаимной близости. Вероятнеевсего, партнеры будут требовать друг от друга того, чего они не смогут дать другдругу (или не захотят дать, подсчитав цену); они будут страдать, мучиться,разочаруются друг в друге; и в конце концов наступит момент, когда они решатоднажды прекратить всякие отношения и расстаться. Один из партнеров предпочтетуйти и искать удовлетворения своей потребности в самоутверждении где-то в другомместе.Таким образом, мы вновь обнаруживаем, что хрупкость отношений любви,т.е.

деструктивность общности, которой добиваются партнеры в любви, обусловленапрежде всего требованием взаимности. Как ни парадоксально, но моя любовь моглабы быть сохранена лишь в том случае, если бы я не добивался взаимности. И пустькому-то это не покажется странным, но наименее уязвима та любовь, которую мыпреподносим как дар: я готов принять мир любимого мною человека, войти в этотмир и постараться понять его изнутри, не ожидая при этом ничего подобного2Термин Gemeinschaft в данном случае не поддается переводу ни “сообщество”, ни “общность” неисчерпывают его многообразных значений (Прим.

перев.)взамен... Мне вовсе не обязательно вести переговоры, вступать в соглашения илизаключать брачный контракт. А вот если интимность достигается с обеих сторон, топереговоры и компромиссы неизбежны. Однако именно переговоры и компромиссымогут нелегко даваться партнерам, особенно если они слишком нетерпеливы илисамоуверенны. Не удивительно, что любовь, которая так дорого и трудно достаетсянам, иногда требует взамен кого-либо, кто выполнял бы функцию любви (т.е.

того,кто соглашался бы с нашим внутренним опытом, предварительно терпеливо иполностью восприняв, впитав наши откровенные признания), не требуя в ответнашей взаимности. Здесь-то и кроется секрет поразительного успеха и популярностипсихоаналитических сеансов, психологических консультаций, брачных контор и т.п.За право раскрыть себя, сделать свои самые сокровенные чувства достояниемдругого человека и в - конце концов получить долгожданное подтверждениесобственной идентичности нужно только заплатить деньги. Такая плата делаетотношение аналитика (или врача) и пациента (или клиента) безличным.

Характеристики

Список файлов книги