7.Глава 5. Дарение и обмен (1159205), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Для него я просто один из огромной категории прошлых,настоящих и будущих заемщиков. Имея до этого опыт работы со многими “вродеменя”, он наверняка выработал какие-то универсальные правила для всех подобныхслучаев в будущем. Поэтому результат моей конкретной просьбы будет зависеть оттого, как — по универсальным правилам — будет оценена надежность моего случая.Следующая типовая переменная также противопоставляет два случая.Отношения между мною и моим братом диффузные; отношения между мною ибанковским служащим специфические. Великодушие моего брата — это неединовременная причуда; не отношение, вызванное огорчением непосредственно отданного конкретного сообщения.

Его братская предрасположенность ко мнепростирается на все, что касается меня, и поэтому все, что касается меня, являетсяпредметом его заинтересованности. Нет ничего в жизни каждого из нас, что некасалось бы другого. И если мой брат расположен помочь мне в этом случае, тоименно потому, что он вообще хорошо расположен ко мне и заинтересован во всем,что я делаю и могу сделать. Его понимание и забота не ограничиваютсяфинансовыми делами. Совсем иначе обстоит дело в случае с банковским служащим:его поведение специфически связано только с происходящим здесь и сейчас, егореакция на мою просьбу и окончательное решение основываются всецело на фактахданного дела и не имеют ни малейшего отношения к другим сторонам моей жизниили личности.

Многое, важное для меня, он справедливо посчитает не относящимся кделу и оставит без внимания.Четвертая противоположность венчает, так сказать, три предыдущие (хотяможно сказать, что она и лежит в их основании, делая их возможными) —противоположность, по словам Парсонса, между аффективностью и аффективнойнейтральностью.

Это значит, что одни взаимодействия наполнены эмоциями —сочувствием, симпатией, любовью, а другие — неэмоциональны, “холодны”,отстраненны. Безличные взаимодействия не вызывают у партнеров никаких чувств,кроме нетерпеливого стремления заключить успешную сделку. Действующие самипо себе не являются объектами эмоций — они не вызывают ни любви, ни ненависти.Если они настойчиво торгуются, пытаются обманывать, изворачиваются и всяческитормозят дело, то своей задержкой в делах могут вызвать некоторое раздражение ибросить тень на отношение к ним; какая-то симпатия может зародиться лишь в томслучае, если они усердно и охотно сотрудничают, если это люди, “с которымиприятно иметь дело”.

Вообще же эмоции не являются неотъемлемой частьюбезличных отношений, тогда как в межличностных отношениях они являются темфактором, который только и делает их возможными.Я и мой брат, мы оба, глубоко переживаем наши взаимоотношения. По всейвероятности, мы любим друг друга. Более того, мы, очевидно, симпатизируем другдругу и испытываем дружеские чувства; стремимся понять, поставить себя на местодруг друга, каждый из нас старается не только представить себе радость илинесчастье друг друга, но и радоваться удачам и сопереживать несчастья.

Вряд литакие отношения могут сложиться у меня с банковским служащим. Мы встречаемсякрайне редко и знаем друг друга слишком мало, чтобы “читать” настроения другдруга. Если бы мы могли это делать, то все равно не делали бы, за исключениемслучаев, когда чувства, которые мы хотели бы обнаружить у другого или выказатьсами, могут непосредственно повлиять на успех данной сделки (я постараюсь неразозлить банковского служащего, наоборот, я предпочту вызвать у него хорошеерасположение духа шутками и комплиментами, надеясь нейтрализовать егопридирчивость и рассчитывая на его человеческие слабости). В других случаяхчувства здесь неуместны. Более того, они могут навредить, если им будет позволеновлиять на оценки; если, например, мой банковский служащий решит предоставитьмне заем из чувства жалости, сочувствия моему плачевному положению и по этойпричине не примет в расчет мою неплатежеспособность, то его сочувствие запростоможет обернуться убытком для банка, который он представляет.Эмоции, являясь необходимым дополнением личностных отношений,совершенно неуместны в безличных.

Главную роль в последних играетбесстрастный, холодный расчет, которым можно пренебречь только на свой страх ириск. Бесстрастная позиция, занятая моими партнерами по безличной сделке, можетзадеть мои чувства, особенно если я обращаюсь к ним в крайне затруднительной длясебя ситуации. С моей стороны будет неразумно обвинять их в бесчувствии,возмущаться по поводу “бессердечия и бездушия бюрократов”. Это явно не то, чтоможет способствовать успеху безличных отношений.

Теперь время от времениприходится слышать о так называемых “внимательных банках” и “банках, которыелюбят говорить "да"”; эти банки считают выгодным скрывать свое безразличие кклиентам (т.е. свой интерес к их деньгам, а не к их личным проблемам и чувствам) идаже обещать то, чего не могут и не собираются предложить — заключитьбезличную сделку на основе личностных отношений.Наверное, самое существенное различие между личностным и безличнымхарактером взаимодействия таится в тех факторах, на которые опираютсядействующие лица для достижения успеха.

Мы все зависим от действий людей, окоторых мы едва ли что-нибудь знаем или знаем слишком мало, для того чтобыстроить свои планы и надежды в расчете на их личностные качества — надежность,честность, порядочность, трудолюбие и т.п. Имея в распоряжении так мало сведений,вряд ли можно было бы заключить сделку, если бы не возможность разрешитьпроблему на безличном уровне: обращаться не к личностным качествам илиспособностям партнеров (о которых мы все равно ничего не знаем), а куниверсальным правилам, которые применимы во всех подобных случаях, кто бы нибыл нашим партнером в данный момент. В условиях ограниченного личногознакомства обращение к правилам является единственным способом завязатьобщение.

Только представьте себе, какое невероятно огромное, необъятноеколичество сведений вам пришлось бы собрать, если бы все ваши сделкиосновывались только на тщательно проработанной оценке личностных качествваших партнеров. Гораздо реальнее усвоить несколько общих правил, регулирующихвзаимообмен, и надеяться, что партнер сделает то же самое и будет соблюдать этиправила.Очень многое в жизни действительно организовано таким образом, чтобыпозволить партнерам взаимодействовать при минимальном количестве личностнойинформации друг о друге.

Например, для меня, ничего не понимающего в медицине,было бы совершенно невозможно оценить способности врачевания и истинноепризвание тех специалистов, к которым я обращаюсь за помощью; к моему счастью,их компетенция подтверждена, проверена и удостоверена Британской медицинскойассоциацией, принявшей их в число своих членов, а также руководством больницы,принявшим их на работу.

Поэтому моя задача сводится к тому, чтобы изложить своедело и предположить (поверить), что в ответ я получу должное обращение и услуги.Желая убедиться в том, что поезд, в который я сел, направляется в нужный мнегород, я с уверенностью могу справиться об этом у человека в униформе Британскихжелезных дорог, не беспокоясь, что тем самым я поставлю под сомнение ихправдивость.

Я впускаю в дом человека, показавшего мне удостоверение инспекторагазовой службы, не расспрашивая и не проверяя его документы, как я поступил бы снезнакомым человеком. В таких или подобных случаях лично не знакомые мне люди(вроде тех, что заседают в Британской медицинской ассоциации или в газовомуправлении) взяли на себя задачу поручительства за компетентное, соответствующееправилам поведение тех, чьи удостоверения они заверяют.

Тем самым они делаютвозможным для меня принять услуги таких людей на веру (это явление достаточноглубоко проанализировано британским социологом Энтони Гидденсом).И все же как раз потому, что многие из наших взаимодействий имеютбезличный характер, потребность в личностных отношениях становится особенноострой, даже можно сказать насущной. Мы часто замечаем, что чем больше мызависим от каких-то не знакомых нам людей (о которых имеем самые смутные иприблизительные сведения, поскольку наши встречи с ними мимолетны инеобязательны), тем сильнее наше желание расширить область личностныхвзаимоотношений с ними, стремление вызвать такие ожидания, которые могутвозникнуть только в результате личных соглашений по поводу нашихвзаимодействий и не могут появиться даже при наилучшим образомосуществляющихся безличных отношениях.

Негодование по поводу равнодушиябезличного мира, наверное, сильнее всего ощущают молодые люди, готовые вот-вотпокинуть теплый, уютный и удобный мир семьи, юношеской дружбы и вступить вжестокий, эмоционально холодный мир с его вечной заботой о хлебе насущном.Поэтому вполне понятны попытки вырваться, убежать из этого бездушного ибессердечного мира, в котором люди служат лишь средством (или им так кажется)для каких-то иных целей, не имеющих никакого отношения к их собственномусчастью и нуждам. Некоторые беглецы пытаются установить коммуноподобные,замкнутые и самодостаточные малые анклавы1, внутри которых разрешены толькомежличностные отношения. Однако такие попытки заканчиваются, как правило,неудачей и горькими разочарованиями. Единственное, в чем они убеждаютучастников подобных экспериментов, так это в том, что жизнь — очень сложнаяштука и не может держаться только на эмоциональной привязанности; сила эмоций,которую потребовало бы осуществление такого прожекта, очень скоро оказалась бынепомерной: даже вожделенный рай бесконечной любви при ближайшемрассмотрении может показаться адом взаимной озлобленности.

Оказывается, чтоневероятные усилия, необходимые для сохранения высокого накала чувств напротяжении длительного времени, для предотвращения или снятия стрессов,вызываемых постоянными противоречиями между чувствами и повседневнойреальностью, производят большее душевное опустошение по сравнению с темиусилиями, которые требуются для поддержания нарочитой холодности в случаеальтернативных взаимоотношений.Если межличностные отношения не могут полностью удовлетворитьпотребность в нормальной жизни, то они все же остаются ее неизбежной составнойчастью.

Наше горячее желание “глубоких и целостных” личных взаимоотношенийусиливается по мере того, как расширяется и становится менее проницаемой сетьбезличных зависимостей, в которую мы вплетены. Я — работник компании, гдезарабатываю жалованье; покупатель многих магазинов, где покупаю нужные мне(или кажущиеся мне таковыми) вещи; пассажир автобуса или поезда, которыйдоставляет меня к месту работы и обратно; зритель в театре; полноправный член (т.е.с правом голоса) партии, которую я поддерживаю; пациент в кабинете врача, и уменя еще очень много других ролей в иных местах. В каждом из них, как я чувствую,присутствует лишь небольшая часть моего “Я”, и мне приходится постоянно следитьза собой, не позволяя остальной части моей личности вмешиваться в исполнениероли в другом месте, поскольку она (эта роль) относится к другому особомуконтексту, а в первом может и не приветствоваться.

Характеристики

Список файлов книги