4.Глава 2. Мы и Они (1159202), страница 4

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 4)

Кроме того,сами новички — уже другие люди: у них свой стиль жизни, и они наглядноолицетворяют собой изменения. Это кажется просто, как дважды два: новичкивиновны в переменах, в исчезновении прочности, обесценивании старых привычек, внеопределенности настоящей ситуации и в будущих несчастьях.Норберт Элиас всесторонне проанализировал ситуацию, порождающуюпредубеждение, в своей теории признанных и посторонних.

Приток постороннихвсегда представляет угрозу образу жизни коренного населения, сколь бы малым нибыло объективное отличие вновь прибывших от старых обитателей. Напряжение,возникающее в связи с необходимостью потесниться ради вновь прибывших ипотребностью посторонних искать для себя места, заставляет обе стороныпреувеличивать различия.

Зачастую даже самые незначительные черточки, которыепри других обстоятельствах остались бы незамеченными, теперь выпячиваются ирасцениваются как препятствия для совместного проживания. Они становятсяобъектом неприязни и используются в качестве доказательства неизбежностистрогого разделения и немыслимости смешения. Беспокойство и враждебные чувствадостигают точки кипения с обеих сторон, однако старожилы в целом обладаютлучшими ресурсами, чтобы действовать в соответствии с предубеждением.

Онимогут апеллировать к правам, приобретенным на данное место самой длительностьюпроживания (“это земля наших предков”); посторонние — это не просто чужие идругие, но и “завоеватели”, внедрившиеся сюда, не имея на то никаких прав.Сложные взаимоотношения старожилов и аутсайдеров так или иначе требуютобъяснения огромного количества разнообразных конфликтов между “своейгруппой” и “чужой группой”, а вместе с тем и наиболее распространенных,устойчивых предрассудков. Появление современного антисемитизма в Европе XIX в.и его широкое распространение можно понять как результат совпадения двухпроцессов: во-первых, набиравших скорость перемен в индустриальном обществе и,во-вторых, эмансипации евреев, вышедших из гетто или отгороженных еврейскихкварталов и закрытых сообществ, что позволило им смешаться с нееврейскимнаселением городов и заняться “обычными” профессиями.

Множество лавочников иремесленников, привычному существованию которых угрожали фабрики и торговыекомпании, с готовностью восприняли в качестве убедительного объяснения причинбедствий, сотрясавших основы их жизни, появление на их улицах этих доселе неизвестных им чужаков. Точно так же утрата традиционной основы безопасности,обусловленная постепенным развалом Британской империи, разрушение привычногогородского ландшафта в ходе реконструкции городов в послевоенной Англии, азатем и исчезновение из них промышленности, с которой были связаны навыки ижизненные ожидания многих людей, породили широкое недовольство, направленноепротив пришельцев из Вест-Индии или Пакистана; отсюда и волна гнева противпредвестников будущих потрясений, гнева, который иногда выражался в чисторасистских формах, а чаще стыдливо маскировался сопротивлением “чуждойкультуре”.

Приведем еще один характерный пример: во второй половине XIX в. втечение нескольких десятилетий беспокойство и тревога квалифицированныхрабочих, столкнувшихся с угрозой сокращения рабочих мест вследствиестремительной механизации трудовых процессов на фабриках и последующей их(рабочих) “деквалификацией”, направлялись против притока рабочих, называвшихсебя “разнорабочими”, но официальные профсоюзы сразу же окрестили их“неквалифицированными” рабочими.

Их не принимали в профсоюзы и отказывали взащите со стороны профсоюзов до тех пор, пока они не завоевали права на созданиесобственных профсоюзов вопреки сопротивлению квалифицированных рабочих.Аналогичные процессы можно наблюдать и в наше время всюду, гдепроисходят изменения и резко сокращаются возможности сохранять и продлеватьстарый образ жизни. Мы читаем об отчаянном сопротивлении одних профсоюзоврабочих, не желающих делить работу с каким-либо другим профсоюзом; а впоследнее время наиболее частой причиной забастовок стали споры поразграничению трудовых прав.

Но, наверное, самым наглядным примеромустоявшейся предрасположенности к изображению новичков опасными чужакамиявляется ставшее притчей во языцах сопротивление мужчин требованиям равных сними прав для женщин в сфере занятости и конкуренция со стороны последних зазанятие высоких постов. Вторжение женщины на территорию некогда надежного“мужского заповедника” поставило под сомнение считавшиеся доселенепререкаемыми правила, тем самым привнеся в ранее однозначновоспринимавшуюся ситуацию элементы замешательства и негодования.Феминистские требования равных прав вызывают у мужчин чувство опасности,высвобождающее злобу и агрессию.Острота антагонизма между признанными и посторонними, как и тяжесть еговозможных последствий, еще больше усугубляется тем, что неуживчивостьпризнанных вызывает симметричный ответ со стороны тех, кто загнан в положениепосторонних, и это уменьшает вероятность примирения.

Американский антропологГрегори Бейтсон предложил назвать цепь действий и реакций на них (враждебноеотношение, так сказать, оправдывает себя, вызывая враждебное поведение)схизмогенезисом. В подобных ситуациях любое новое действие влечет за собой ещеболее сильную реакцию, и обе стороны волей-неволей вовлекаются в глубокийзатяжной раскол. И если до этого момента у каждой стороны был какой-то контрольи возможность влияния на взаимоотношения, то теперь они утрачиваютсяполностью.

“Логика ситуации” берет верх.Бейтсон различал два типа схизмогенезиса. В случае симметричногосхизмогенезиса каждая из сторон реагирует на любые проявления силы противника.Всякий раз, когда противник демонстрирует свою силу и решимость, в ответ онполучает еще более убедительную манифестацию силы и решимости.

Больше всегообе стороны боятся показаться слабыми и нерешительными. Вспомним лозунги“устрашение должно быть убедительным” или “агрессору надо показать, чтоагрессия будет наказана”; некоторые стратеги даже предлагали сделатьавтоматическими пусковые механизмы ядерных ракет и тем самым убедить врага,что никакие угрызения совести не остановят в последний момент ядерного возмездияв случае нападения. Симметричный схизмогенезис подпитывает самоуверенностьобеих сторон конфликта и фактически разрушает всякую возможностьрационального поиска его причин и условий соглашения. Представьте себеуглубляющийся конфликт супругов: поскольку каждая сторона хочет добитьсясвоего, а не компромисса, и полагает, что только демонстрация сильной воли ирешительности, а не проявление слабости, способствует достижению этой цели, топервоначально незначительные расхождения во мнениях разрастаются и ведут красколу, причем настолько глубокому, что ни одна из сторон уже не может егопреодолеть Теперь вряд ли кто помнит об изначальной причине конфликта; обестороны разъяряются настолько, что ведут настоящую борьбу.

Взаимные упреки идемонстрации превосходства выходят из-под контроля, брак заканчивается разводом— цепочка дальнейших взаимоотношений прерывается.Взаимодополняющий схизмогенезис исходит из прямо противоположныхпредпосылок, но ведет к тем же результатам, а именно — к разрывувзаимоотношений. Схизмогенетическая последовательность действийвзаимодополнительна, т е. решимость одной стороны укрепляется при виде слабостидругой, в то время как другая сторона ослабляет свое противодействие, сталкиваясь спроявлениями растущей силы противника.

Это типичная тенденция взаимодействийгосподствующих и подчиняющихся партнеров. Один из них, самодовольный исамоуверенный, упивается проявлениями робости и приниженности другой стороны.В свою очередь, смирение последней усиливается с ростом самодовольства изаносчивости первой. Случаи взаимодополнительного схизмогенезиса столь жемногообразны по содержанию, сколь и многочисленны. В качестве примера однойтакой крайности можно представить себе банду, затерроризировавшую всю округу иполностью подчинившую ее себе, а затем, будучи уверенной в своем всемогуществе,ввиду отсутствия всякого сопротивления, предъявившую своим жертвам требования,превосходящие их возможности. Безысходность ситуации может заставить жертвылибо взбунтоваться, либо просто покинуть территорию, шантажируемую бандой.

Вкачестве другой крайности можно представить себе взаимоотношения “начальник —подчиненный” Господствующее большинство (национальное, расовое, культурное,религиозное) может принять существование меньшинства при условии, если то будетприлежно демонстрировать ему одобрение господствующих ценностей и готовностьжить по господствующим правилам.

Характеристики

Список файлов книги