4.Глава 2. Мы и Они (1159202), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Я использую его для того,чтобы отличить мою школу от соседней; “мою” футбольную команду от командысоперников; зажиточных и, следовательно, почтенных налогоплательщиков, вродеменя, от “паразитов”, которые норовят жить за чужой счет; моих миролюбивыхдрузей, которые не хотят ничего, кроме развлечений, от полиции, которая всяческипрепятствует этому; нас, законопослушных, уважаемых граждан от “всякого сброда”,отвергающего все правила и пренебрегающего порядком; нас, надежных, работящихвзрослых от диких, несуразных подростков; нас, молодежь, которая хочет найти своеместо в жизни и сделать этот мир лучше, от стариков, хватающихся за своиустаревшие принципы; моего великодушного и доброжелательного народа от егоагрессивных, злых и коварных соседей.Из этой взаимной неприязни мы и они, наша группа и другая группа каждыйраз получаем соответствующие характеристики и особую эмоциональную окраску.Можно сказать, что противостояние определяет обоих его участников.

Можно такжесказать, что каждая его сторона устанавливает свою тождественность на основаниитого факта, что мы рассматриваем ее как участника антагонизма. Из этихнаблюдений мы можем сделать весьма любопытный вывод: другая группа являетсятой самой воображаемой противостоящей стороной, тем противовесом, которыйнеобходим нашей группе для самоидентификации, для ее согласованности,внутренней сплоченности и эмоциональной безопасности.

Готовность ксотрудничеству внутри группы требует как бы подтверждения в форме отказа отсотрудничества с кем бы то ни было другим. Можно даже сказать, чтодействительное присутствие группы, поведение которой предположительно было бытаким же, как и у другой группы, нигде не обнаруживается; если бы такой группы несуществовало, ее следовало бы придумать ради сплоченности и целостности даннойгруппы, которая должна определить врага, чтобы обозначить и охранять своиграницы, а также обеспечивать лояльность и сотрудничество внутри.

Это все равно,что мне надо испытать страх перед дикими зверями, чтобы почувствовать себя вбезопасности где-то дома. Для того чтобы на самом деле ощутить, что такое“внутри”, должно быть нечто “вне”.Чаще всего образцом взаимной симпатии и взаимопомощи, которые мыприписываем, требуем или ожидаем получить от своей группы, служит семья (необязательно та, которую мы знаем по собственному, не всегда счастливому опыту, нои та, которую мы представляем себе как “идеальную семью”, как желаемое)" Идеалы,идеальные чувства, окрашивающие отношение к большинству своих групп, — этосолидарность, взаимное доверие и “общая связь” (т.е. обязательство помогатьсотоварищу, даже в ущерб себе, всегда, когда эта помощь требуется). Такпредположительно должны вести себя по отношению друг к другу члены однойсемьи.

Идеальные отношения между родителями и детьми представляют собойидеальную модель отношений любви и заботы, согласно которой верховная властьили сила употребляются только в интересах слабой стороны. Идеальные отношениямежду мужем и женой показывают пример взаимодополняемости: только вместе,делая то, что каждый из них делает лучше другого, они могут достичь цели, которойоба желают и добиваются.

Идеальные отношения между родными братьями исестрами являются прототипом бескорыстного сотрудничества, соединения усилийдля общего дела, солидарного поведения типа “один за всех, все за одного”. Вы,наверное, замечали, что люди, желающие сформировать чувство взаимнойпреданности у своих слушателей или собеседников, любят использовать метафорубратства и обращаться к ним как к “братьям и сестрам”. Чувства национальнойсолидарности и готовность пожертвовать собой ради народа побуждаютсяобращениями к родине как к “матери” или “отечеству”.Взаимопомощь, защита и дружба представляют собой, таким образом,воображаемые правила внутригрупповой жизни.

Когда мы думаем о тех, когопричисляем к своей группе, то надеемся, что если бы между ними и существовалиразногласия, то они старались бы вести себя так, словно взаимоприемлемое решениеэтих разногласий и всеобщее согласие в принципе являются желательными идостижимыми. Мы надеемся, что они начали бы обсуждать решение вдружественной, миролюбивой манере, помня об общности их интересов.Расхождения во мнениях между ними рассматривались бы, напротив, как временныйказус, который будет устранен, как только стороны “ознакомятся со всеми фактамипо данному вопросу” и смогут высказать свои истинные суждения, не позволяявсякого рода путаникам (наиболее вероятно — агентам “другой стороны”,“внедрившимся” и только прикидывающимся “своими”) вводить себя в заблуждение.Все это заставляет нас воспринимать отношения внутри группы как теплые,эмоционально насыщенные, проникнутые взаимной симпатией и благодаря этомувозбуждающие в каждом преданность и верность, необходимые для сплоченнойзащиты группы от всех и каждого.Само собой разумеется, мы не пропустили бы неблагожелательного мнения отех, с кем мы отождествляем себя как с членами одной группы.

Когда мы слышимподобные мнения, то скорее всего стремимся опровергнуть их и защитить доброе имя“незаслуженно оскорбленных”. Сталкиваясь с утверждениями, будто люди,принадлежащие к нашей группе, ведут себя не столь уж безупречно, мы изо всех силстараемся объяснить их поведение стечением обстоятельств либо просто отвергаемих как злобную клевету, сплетни, происки недоброжелателей или измышлениявраждебной пропаганды. И наоборот, если такого рода обвинения выдвигаютсяпротив “них”, то мы признаем их справедливыми.

Они должны быть справедливы.Лучше, чтобы они были справедливы...Все это в конечном счете означает, что существует чувство, предшествующеевсякому размышлению и аргументации, — это чувство общности, или общей группы,которая является чем-то родным, настоящим домом, и дом следует защищать любойценой. Здесь, внутри, иногда может быть трудно, но в конце концов всегда можнонайти решение. Люди могут казаться грубыми и эгоистичными, но в случаенеобходимости можно всегда рассчитывать на их помощь. Наконец, их можно понятьи можно быть уверенным, что и они тебя поймут. Недопонимание маловероятно.Кроме всего прочего, можно наслаждаться приятным чувством безопасности; а еслиопасность и появится, то наверняка она будет вовремя замечена и “мы” объединимусилия, чтобы отразить ее.Вот что мы чувствуем (даже если не очень распространяемся об этом иникогда не формулируем для себя самих), когда говорим “мы”.

Мы чувствуем это, иименно данное чувство что-то значит для нас, а не то, что делают все эти люди,которых называют “мы”. Иногда мы мало знаем об их опыте, особенно если духовнаяблизость не совпадает с пространственной, не сопровождается и не поддерживаетсячастыми встречами, постоянным общением, личными контактами.Хотя наши представления обо всех своих группах, больших и малых,обладают некоторыми общими существенными чертами, сами группы — объектынаших представлений — сильно разнятся между собой.

Некоторые из них малы почислу входящих в них людей, причем настолько малы, что фактически все их членымогут близко видеть друг друга в течение дня, наблюдать за действиями друг друга,их контакты в таком случае часты и тесны. Это группы личного контакта. Семья(особенно живущая под одной крышей) — наиболее очевидный, самый наглядныйпример такой группы. Можно также представить себе группу близких и преданныхдрузей, проводящих вместе все время и постоянно стремящихся составить компаниюдруг другу. И хотя состав семьи лишь отчасти является результатом нашего выбора,тогда как друзей мы можем выбирать и покидать по собственному усмотрению,отношения в обеих группах благодаря их обозримым размерам настолько интимны,насколько это позволяют личные контакты. В таких группах мы можем проверитьсвои ожидания и идеальные представления, сравнив их с тем, что и как чувствуют иделают другие.

Мы можем даже попытаться привести в соответствие со своимидеалом поведение других, если нам кажется, что оно не совсем отвечает нашимстандартам. Мы можем упрекать и наказывать их за то, что нам не нравится в ихповедении, и хвалить и вознаграждать за то, что нравится. В таких случаях нашеидеальное представление приобретает ощутимую, “материальную” силу.Посредством наших поправок она постоянно оказывает давление на действия членовмы-группы. Наконец, она может удерживать реальность в соответствии спризнаваемыми нами нормами, делать ее такой, какой мы ее себе представляем.Однако этого не происходит, если своя группа настолько велика и рассеяна, чтолично можно встретиться лишь с немногими ее членами.Класс, пол, нация — типичные примеры своей группы второй категории.

Характеристики

Список файлов книги