Раймон Арон - Этапы развития социологической мысли (1158956), страница 25

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 25)

«Наши материальные богатства могут переходить из рук в руки сво­бодно или поневоле. В первом случае передача бывает безмозмездная или корыстная. Точно так же невольное перемещение может быть или насильственным, или законным. Таковы, в конечном счете, че­тыре повсеместных способа, сообразно с которыми естественно пере­даются материальные товары... Соответственно их уменьшающимся достоинству и эффективности, они должны идти в таком порядке: дар, обмен, наследство и завоевание. Только два средних способа ста­ли обиходными у современных людей как наиболее приспособлен­ные к индустриальной жизни, которая должна была стать преоблада­ющей. Но два крайних больше способствовали первоначальному на­коплению больших капиталов. Хотя последний способ должен в кон­це концов выйти из употребления полностью, этого никогда не случится с первым, значимость которого, как и его безупречность, наш индустриальный эгоизм сегодня пока недооценивает... Склон-

138

ность к дарам, систематизированная позитивизмом, должна обеспе­чить конечный режим одним из лучших мирских вспомогательных средств, способствующих подлинному духовному влиянию, чтобы сделать богатство одновременно более полезным и уважаемым. Са­мый древний и самый благородный способ передачи материальных товаров будет способствовать становлению нашей индустриальной организации, чего не в состоянии понять пустая метафизика наших ужасных экономистов» (Système de politique positive, II, p. 155 — 156). Этот отрывок будут сопоставлять с некоторыми современными анализами. См., в частности. F. Реггоих. «Le don, sa signification économique dans le capitalisme contemporain». — In: «Diogéne», Avril 1954 (перепечатана в: «L'Economie du XX^e Siècle», éd. Paris, P.U.F., 1961, p. 322 — 344.).

Michael Joung. The Rise of Meritocracy. London, Thames and Hudson, 1958; Penguin Books, 1961.

1 ft

Это сочинение, написанное в 1793 г., впервые было издано в 1795 г.

(русск. пер., 1909 г.). До Кондорсе Тюрго написал «философскую картину последовательного прогресса человеческого разума».

Отсюда Конт делает вывод о том, что, поскольку нет свободы созна­ния в астрономии, ее не должно быть и в политике.

20

«По сути говоря, теологическая философия даже в период нашего

первого индивидуального или общественного детства никогда не мог­ла быть безусловно универсальной, то есть самые простые и самые общие факты во всех классах явлений считались, по существу, под­чиняющимися естественным законам, а не приписывались произво­лу сверхъестественных сил. Именитый Адам Смит, например, в своих философских эссе очень удачно заметил, что никогда ни в какой стране не находилось бога силы тяжести. Вообще точно так же обсто­ит дело и с самыми сложными предметами, и со всеми довольно про­стыми и известными явлениями, как бы ни должна была непосредст­венно поражать наименее подготовленного наблюдателя совершенная неизменность их фактических отношений» (Cours de philosophie positive, IV, p. 365).

9 1

«Несмотря на неизбежную и постоянную взаимозависимость разных составляющих эволюции нашего общества, согласно уже выявлен­ным принципам, надлежит также, чтобы в их обоюдных постоянных реакциях стихийно преобладал один из всеобщих порядков, так чтобы по обыкновению этот порядок сообщал всем другим необходимый первоначальный импульс, хотя и сам он в свою очередь должен в дальнейшем в результате их эволюции получать новое развитие. До­статочно здесь непосредственно распознать преобладающую состав­ляющую — и размышление над ней должно будет направлять наше динамичное изложение — и не заниматься специальной субордина­цией других составляющих по отношению к ней или между собой — субординацией, которая четко проявится позднее в ходе спонтанного выполнения нашей работы. Итак, сведенная к этой задаче, детерми­нация не будет представлять никакой серьезной трудности, так как достаточно вычленить социальный элемент, развитие которого можно лучше всего представить, абстрагируясь от развития всех других эле­ментов, несмотря на их обязательную всеобщую связь; а такая связь будет неизбежно воспроизводиться в ходе непосредственного рас­смотрения развития этих элементов. Этот вдвойне решающий при­знак без колебаний сделают основным направлением интеллектуаль­ной эволюции как непременно пребладающий принцип эволюции человечества. Если интеллектуальная точка зрения, как я ее изложил

139

в предшествующей главе, должна преобладать в простом статическом исследовании общественного организма в узком смысле, то тем более она должна господствовать при непосредственном изучении развития обществ в целом. Хотя нашему слабому разуму, конечно, нужны пер­вичные побуждения и непрерывное стимулирование, сообщаемые ему аппетитом, страстями и ощущениями, все же прогресс человече­ства не мог не осуществляться под непосредственным руководством разума... Поэтому во все времена, начиная с первого взлета фило­софского гения, более или менее отчетливо, но всегда неопровержи­мо признавалось, что история общества определяется главным обра­зом историей человеческого разума» (Cours de philosophie positive, IV, p. 340 ~ 342).

11

Так, в «Слове о позитивном духе» Конт пишет: «Политеизм приспо­сабливался главным образом к системе завоеваний периода антично­сти, а монотеизм — к оборонительной организации Средних веков. Все более и более способствуя превалированию индустриальной жиз­ни, современное общество должно, таким образом, весьма содейство­вать великой .ментальной революции, которая сегодня решительно поднимает наш разум и перемещает его из теологического в позитив­ное состояние. Эта активная, повседневная тенденция, направленная на практическое улучшение условий жизни людей, неизбежно мало совместима с религиозными заботами, всегда связанными с совсем иной целью, особенно в условиях монотеизма. А кроме того, такая ак­тивность должна естественно вызывать в конце концов сопротивле­ние, не только радикальное, но и спонтанное со стороны всякой тео­логической философии» (Éd. 10/18. Paris, Union Générale d'Éditions, 1963, p. 62-63).

23

Oswald Spengler. Der Untergand des Abendlades — Umrisse einer

Morphologie der Weltgeschichte. Munich, 1918 — 1922. Эта книга, заду­манная в период Агадирского кризиса, впервые появилась в 1916 г. Но ошеломляющий успех в Германии пришел к ней только после пораже­ния 1918 г. (на русском языке книга Освальда Шпенглера была издана в 1923 г. под названием «Закат Европы» (т. I). — Прим. ред.).

«Тремя всеобщими источниками общественных изменений являют­ся, как мне представляется: 1) раса; 2) климат; 3) собственно полити­ческая деятельность, рассматриваемая во всей полноте ее научного развития. Мы пока не выясняем, соответствует ли историческая важ­ность этих источников данному порядку их перечисления. Вопреки всему научное исследование вовсе не будет начинаться с этой детер­минации; законы метода заставят излагать ее по крайней мере после рассмотрения основного субъекта, чтобы избежать иррационального смешения основных феноменов и их различных модификаций» (Cours de philosophie, IV, p. 210).

25

В начале 52-й лекции «Курса позитивной философии», задаваясь

вопросом о том, «почему белая раса обладает столь явным фактиче­ским превосходством в основном общественном развитии и почему Европа была главным средоточием этой высшей цивилизации», Конт, уточнив, что «эта великая дискуссия конкретной социологии» должна «быть продолжена после первоначального абстрактного обос­нования фундаментальных законов общественного развития», фор­мулирует между тем несколько соображений — «отдельных и разоб­щенных, неизбежно несостоятельных суждений»: «Уже с первого взгляда в отличительных особенностях телосложения людей белой ра­сы и главным образом в устройстве мозга, несомненно, заметны не­которые положительные зародыши ее действительного превосходства; на этот счет, однако, все натуралисты сегодня далеки от согласия друг

140

с другом. Точно так же с другой точки зрения — это выглядет не­сколько более убедительно — можно распознать разные физические, химические и даже биологические факторы, которые должны были наверняка в той или иной степени влиять на формирование особых условий европейской местности, служившей до сих пор главной сце­ной для преобладающей эволюции человечества».

И Конт уточняет:

«Таковы, например, физические условия, а также выгодные тем­пературные характеристики умеренной зоны замечательного бассей­на Средиземноморья, вокруг которого в особенности должно быстро развиваться общество, с тех пор как усовершенствовалось искусство мореплавания, дав возможность пользоваться этим бесценным по­средничеством, сближавшим прибрежные народы, облегчавшим их непрерывные отношения и одновременно вносившим в их жизнь разнообразие, взаимно стимулирующее их общественное развитие. Точно так же и с химической точки зрения явное изобилие в этих привилегированных местностях железа и каменного угля непременно должно было сильно способствовать ускорению развития самого че­ловека. Наконец, и с биологической точки зрения, либо фитологиче-ской, либо зоологической, совершенно ясно, что та же самая окружа­ющая среда, будучи наиболее благоприятной, с одной стороны, для основных продовольственных культур, а с другой — для самых цен^ ных видов домашних животных, должна была также уже в силу толь­ко этих обстоятельств способствовать развитию цивилизации. Но сколь бы ни были важны эти разные суждения, попытки опереться на них, очевидно, очень далеки от того, чтобы быть достаточными для подлинного позитивного объяснения данного феномена. И когда в бу­дущем формирование социальной динамики позволит дать такое объ­яснение, несомненно, каждое из предшествующих положений потре­бует тщательного научного пересмотра, основанного на целостной ес­тественной философии» (Cours de philosophie positive, V, p. 12 — 13).

■

Конт необычайно суров в отношении Наполеона: «По воле рока, на­всегда достойного сожаления, неизбежное военное превосходство, сначала, по-видимому, столь счастливо сопутствовавшее великому Гошу, выпало на долю человека, почти постороннего для Франции, представителя отсталой цивилизации, невольно восхищающегося (вследствие тайных побуждений его суеверной природы) прежней об­щественной иерархией. Между тем пожиравшее его необъятное вла­столюбие в действительности не было основано — несмотря на отли­чавшее его великое шарлатанство — на каком-либо заметном умст­венном превосходстве, исключая превосходство в бесспорном воен­ном таланте, гораздо более связанном, особенно в наши дни, с моральной энергией, чем с силой интеллекта.

Сегодня это имя нельзя воскресить в памяти, не вспомнив о том, что презренные льстецы и невежественные поклонники долго осме­ливались сравнивать с Карлом Великим монарха, который во всех от­ношениях так же отставал от своего века, как и замечательный пред­ставитель средневековья был впереди своего века. Хотя всякая лич­ная оценка должна в сущности быть безучастной к характеру и цели нашего анализа истории, каждый истинный философ должен, на мой взгляд, считать своим непреложным общественным долгом сигнали­зировать надлежащим образом общественному сознанию об опасном заблуждении, которое с помощью лжи прессы, столь же преступной, сколь и заблуждающейся, подталкивает сегодня революционную шко­лу к тому, чтобы попытаться посредством пагубного ослепления вос­становить память — сначала так справедливо вызывавшую омерзе­ние — о том, кто губительным образом вызвал наиболее резкий по-

141

литический регресс, от какого когда-либо страдало человечество» (Cours pie philosophie positive, VI, p. 210).

27

Влияние позитивизма было очень глубоким в Бразилии, где он стал

чуть ли не официальной доктриной государства. Бенжамен Констан, президент Республики, включил в программу общественных школ изучение «Энциклопедии позитивных наук», составленной Контом. В 1880 г. был основан Миссионерский институт, в 1891 г. в городе Рио торжественно открыт позитивистский храм для отправления культа человечества. Девиз «Порядок и прогресс» (Ordern e Progresso) начер­тан на зеленом фоне флага Бразилии. Зеленый цвет был также цве­том знамен позитивистов.

О Q

Между идеями «Курса позитивной философии» и «Системы пози­тивной политики» есть разница в частностях, но я стараюсь здесь подчеркнуть основные направления и оставляю в стороне различия, чтобы изучать социальную статику в том виде, в каком е^ представ­лял себе Конт, когда писал «Систему позитивной политики».

Характеристики

Список файлов книги