Раймон Арон - Этапы развития социологической мысли (1158956), страница 22

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 22)

123

фатальности. История подчиняется законам, и мы больше не закрываем глаза на то, к какому именно порядку эволюциони­руют сами общества. Но их эволюция может занять больше или меньше времени, стоить больше или меньше крови. В ходе самой неизбежной эволюции во всех ее разновидностях воз­никает частица свободы, выпадающей на долю человека. По Конту, чем выше мы поднимаемся по лестнице существ от простейших к самым сложным, тем больше расширяется поле свободы и, кроме того, «поле возможной модификации фаталь­ности». Наибольшей сложностью отличается общество и от­дельный человек, объект морали седьмой науки, последней в классификации наук. Это в истории законы предоставляют людям больше всего свободы·*⁴.

Социолог — это реформатор общества, и, таким образом, по мнению Конта, он не инженер по частичным реформам в стиле Монтескье или социологов-непозитивистов, он — сегод­няшний рационалист. Он также не пророк насилия, подобно Марксу. Огюст Конт — безмятежный предвозвестник новых времен. Это человек, который знает, в чем сущность человече­ского порядка и, следовательно, чем станет общество, когда люди приблизятся к цели их совместного начинания.

Социолог — нечто вроде миролюбивого пророка, который в первую очередь просвещает умы, соединяет души, а во вто­рую очередь он сам великий жрец социологической религии.

С молодых лет у Огюста Конта были две главные цели: ре­формировать общество и обосновать синтез научных знаний. Связь между этими двумя идеями ясна. Единственной стоящей общественной реформой в самом деле оказывается та, кото­рая преобразует теологический способ мышления и будет спо­собствовать распространению точки зрения, свойственной по­зитивизму. Итак, эта реформа коллективных верований может быть только следствием развития науки. Лучший способ созда­ния по-настоящему новой науки — внимательно следить за до­стижениями позитивного разума в истории и в сегодняшней науке.

Нельзя ставить под сомнение в учении Конта взаимосвязь первых трех томов «Курса позитивной философии», где воп­лощается его стремление к синтезу наук, и следующих трех, где доказывается необходимость создания социологии и на­бросаны темы статики и динамики.

Синтез наук позволяет обосновать общественные идеи и обозначить границы их применения. Но социологические идеи не зависят полностью от синтеза наук, тогда как синтез наук возможен лишь при определенной научной концепции, тесно связанной с замыслами реформатора и социолога. Контова ин­терпретация науки объясняет переход от позитивизма перво-

124

начального периода к позитивизму завершающего периода и, кроме того, от идей «Курса позитивной философии» к идеям «Системы позитивной политики» — переход, который многие позитивисты, такие, как Э.Литтре или Дж.С.Милль, следовав­шие за Контом в начальный период его творчества, считали от­ступничеством.

Философский синтез наук может быть следствием упоря­дочения четырех идей:

1. Наука в представлении Конта — не приключение, не
   безграничное и непрерывное исследование, а источник догм.
   Конт стремится устранить последние следы теологического ду­
   ха, но в определенном отношении сам разделяет некоторые
   претензии теологов, ставшие объектом пародий. Он ищет
   окончательные истины, которые не вызывали бы никаких со­
   мнений. Он убежден: человек создан для того, чтобы верить, а
   не сомневаться. Не прав ли Конт? Возможно, человек создан
   для веры, а не для сомнений. Но в конце концов, если мы ут­
   верждаем, что наука есть смесь сомнения и веры, нужно до­
   бавить, что Конт в большей степени осознавал необходимость
   веры, чем допустимость сомнения. По его мнению, открытые
   учеными законы сравнимы с догмами: они должны принимать­
   ся на веру сразу и всеми, а не постоянно пересматриваться.
   Если науки готовят появление социологии, то в значительной
   мере потому, что они поставляют совокупность подтвержден­
   ных положений, которые образуют эквивалент догм прошлого.

2. Конт полагает, что основное содержание научной исти­
   ны воспроизводится тем, что он называет законами, т.е. (с его
   точки зрения) либо необходимыми связями между явлениями,
   либо преобладающими или постоянными фактами, отличающи­
   ми определенные состояния.

Наука, по Конту, не поиск конечных объяснений, не стрем­ление добраться до причин. Она ограничивается констатацией преобладающего в мире порядка не столько из-за отсутствия заинтересованности, любопытства к истине, сколько для того, чтобы быть в состоянии эксплуатировать ресурсы, предлагае­мые нам природой, и навести порядок в нашем собственном разуме.

В таком случае наука предстает вдвойне прагматичной. Она выступает в качестве закона, из которого неизбежно вытека­ют технические рецепты; для нашего разума или скорее для нашего сознания она обладает просветительской ценностью. Само по себе наше сознание было бы хаотичным, наши субъ­ективные впечатления, если пользоваться языком Конта, бес­порядочно смешивались бы, ничего не давая уму, если бы вне нас не было порядка, который мы обнаруживаем и который есть источник и причина порядка в нашем разуме³⁵.

125

Такое представление о науке логично ведет к социологии и морали как завершающему этапу и полному прояснению им­манентного замысла Конта. Если бы науку волновала истина, если бы она была бесконечным поиском объяснения, притяза­нием на умопостигаемость явлений, ускользающую от нас, она, возможно, больше бы походила на то, чем служит в дей­ствительности и не так легко вела бы к социологии, как заду­манная Контом догматичная и прагматичная наука.

Основатель позитивизма, я в этом не сомневаюсь, был бы возмущен космическими спутниками, самим притязанием на исследование пространства вне Солнечной системы. Он счи­тал бы такое начинание безрассудным: зачем идти так далеко, когда неизвестно, что делать там, где находимся? Чтобы исс­ледовать сферы космоса, которые, не воздействуя непосред­ственно на человечество, не касаются его? Любая наука, не раскрывающая нам порядка или не предоставляющая нам воз­можности действовать, была в его глазах бесполезной, а сле­довательно, неоправданной. Догматик Конт осуждал теорию вероятностей. Поскольку законы в основном верны, к чему это чрезмерное беспокойство о подробностях, эти ничего не дающие уточнения? Зачем вновь обсуждать надежные законы, делающие мир умопостигаемым?

3. Когда Конт пытается объединить результаты и методы
разных наук, он обнаруживает или считает, что обнаруживает,
структуру реальности, необходимую для понимания человеком
самого себя и социологами — обществ, иерархической струк­
туры бытия, в соответствии с которой каждая разновидность
бытия подчинена законам. В природе наблюдается иерархия,
начиная с простейших феноменов и вплоть до самых слож­
ных, начиная с неорганической природы и до органической, и
в конце концов до живых существ и человека. Эта структура в
сущности едва ли неизменна. Она — заданная иерархия при­
роды.

Главная мысль подобного толкования мира состоит в том, что низшее обусловливает высшее, но не определяет его. Иерархическое видение позволяет расположить феномены по своим местам и в то же время установить саму общественную иерархию: высшее в ней обусловлено низшим, как и живые феномены обусловлены, но не определяются физическими или химическими явлениями.

4. Науки, которые служат выражением и приложением по­
зитивного разума и должны поставлять догмы о современном
обществе, тем не менее подстерегает постоянная опасность,
связанная с их природой, — опасность растворения в анализе.
Конт не перестает упрекать своих коллег-ученых в двойной
специализации, кажущейся ему чрезмерной. Ученые исследу-

126

ют небольшой участок реальности, занимаются небольшой ча­стью науки, не проявляя интереса к остальному. Вместе с тем не все они, как Конт, убеждены в том, что выступают в роли жрецов современных обществ и должны осуществлять духов­ное судейство. Они, к сожалению, склонны довольствоваться задачей ученых, не стремясь к реформированию обществ. Преступная скромность, говорил Конт, роковое заблуждение! Исключительно аналитические науки кончали тем, что стано­вились скорее вредными, чем полезными. Какую же пользу можно извлечь из бесконечного умножения знаний?

Надо, чтобы осуществился синтез наук, центром или осно­вой которого стала бы сама социология. Все науки сходятся в социологии, представляющей собой самый высокий уровень сложности, благородства и хрупкости. Обосновывая синтез наук, чтобы выйти на социологию, Конт лишь эксплуатирует естественную склонность наук, движущихся к науке об обще­стве как к своему концу, понимаемому двояко: как предел и как цель. Не только синтез наук объективно ведет к социоло­гии, науке о человечестве, но социология служит единствен­ным субъективным принципом возможного синтеза. Ибо объ­единение знаний и методов возможно, только если его соот­носят с человечеством. Если бы оно направлялось чистым и простым любопытством, можно было бы ограничиться беско­нечным наблюдением разнообразия явлений и отношений. Чтобы имел место синтез, надо объективно осмыслить иерар­хию форм бытия, вплоть до человека, и субъективно осмыс­лить знания, относящиеся к человечеству, состояние которого они объясняют, а также знания, полезные человеку для экс­плуатации природных ресурсов и одновременно для жизни в соответствии с порядком.

Поэтому в 4-м томе «Системы позитивной политики» мы находим нечто вроде первой философии — именно так выра­жается Конт, используя формулу Ф. Бэкона. Она включает в себя 15 законов, именуемых законами первой философии. Одни из них объективные, другие субъективные. Законы по­зволяют понять, как социолог синтезирует результаты наук, которые не только объективно, но и субъективно можно объ­единить лишь относительно человечества³⁶.

Социология, по Конту, есть наука о мыслительной деятель­ности. Человек познает разум только при условии наблюдения за его деятельностью и его творениями на протяжении исто­рии и в обществе. Разум человека не может быть познан ни путем интроспекции, как у психологов, ни методом рефлек­тивного анализа, как у Канта.

Подлинная наука о мыслительной деятельности — та, кото­рую мы называем сегодня социологией познания. Она пред-

127

ставляет собой наблюдение, анализ и постижение способно­стей разума, как они раскрываются нам в своих творениях в историческом времени.

Социология — это наука о мыслительной деятельности еще и потому, что образ мыслей и деятельность разума постоянно связаны с общественным контекстом. Не существует транс­цендентального «Я», которое можно постичь путем рефлек­сии. Разум социален и историчен. Разум каждой эпохи или каждого мыслителя рассматривается в социальном контексте. Нужно осознать этот контекст, чтобы понимать, как действует разум человека. Об этом, например, пишет Конт в «Системе позитивной политики» в начале главы, посвященной социаль­ной динамике:

«Нынешний век будет особенно отличаться необратимым преобладанием истории в философии, политике и даже в поэ­зии. Это всеобъемлющее главенство исторической точки зре­ния являет собой основной принцип позитивизма и в то же время его общий результат. Поскольку истинная позитивность заключается главным образом в замене абсолютного относи­тельным, ее влияние становится полным, когда определенное непостоянство, уже признанное по отношению к объекту, оказывается уместно распространенным на сам субъект, изме­нения которого, таким образом, управляют любыми нашими мыслями» (ibid., р. 1).

Контова религия в наше время имеет, конечно, небольшой резонанс. Смеяться над Контом легко, важнее понять, что есть глубокого в его наивности.

Конт — основатель религии, и он сам подчеркивает это. Он считает, что религия нашего времени может и должна иметь позитивистскую ориентацию. Она не может быть религией прошлого, т.к. последняя предполагает отживший образ мыс­лей. Человек с научным складом ума не может больше верить, полагает Конт, в откровение, в церковный катехизис или тра­диционно воображать себе какие-нибудь божества. Но вместе с тем религия отвечает постоянной потребности человека. Че­ловек нуждается в религии, потому что у него есть потреб­ность любить нечто, его превосходящее. Общества испытыва­ют потребность в религии, потому что нуждаются в духовном влиянии, которое освящает и умеряет мирскую власть и напо­минает людям о том, что по сравнению с иерархией досто­инств иерархия способностей — это ничто. Лишь религия в со­стоянии поставить на место техническую иерархию способно­стей и наложить на нее иерархию достоинств, порой совер­шенно противоположную.

Характеристики

Список файлов книги